Я прошел всего десять метров, но этого хватило, чтобы оценить достоинства этого домика. Это намного удобнее, чем таскать Зифу на шее. Как только я вернул домик на стеллаж, из него высунулась довольная мордочка Зифы, и он произнес:

— Подарите любимым вторую крышу.

В этот день Альп получил долгожданное признание, и для этого всего-то потребовалась грамотная реклама говорящего кота. Люди визжали, перекрикивали друг друга, каждый хотел купить «вторую крышу» своему любимцу.

— Домики еще остались? — раздался выкрик из толпы.

— Приходите через неделю, — еле успевая считать деньги, — ответил Альп.

— А для рыбок у тебя что-нибудь есть? — спросил кто-то.

— Есть, есть, — гордо ответил Альп. — замечательные камни-фильтры для очистки воды, чтобы рыбки жили в чистоте, комфорте и уюте. У меня много чего есть. Заходите, убедитесь в этом сами.

Словно молнией меня пронзило воспоминание о том сне про рыбок. Жалко все-таки Фидо, да и интересно, куда пропал Ники, жив ли он? Хотя, чего я об этом думаю? Наверное, я вспомнил об этом только потому, что кто-то заговорил о рыбках. Не стоит придавать большого значения снам, пусть даже необычным.

Пока я вспоминал сон, вся огромная толпа исчезла за дверью магазина, и я удивился, как все эти люди смогли уместиться в маленьком помещении. Я только издали мог слышать Альпа, который кричал:

— Не волнуйтесь, не волнуйтесь, у меня достаточно товаров, не то, что у этого простака Пилку, который не может предложить вашим питомцам ничего интересного!

— Всем спасибо, — говорил Зифа довольным покупателям, которые выходили из магазина, — и запомните, что покупая в зоомагазине Альпа, вы доказываете своим домашним любимцам, что любите их по-настоящему!

К полудню люди раскупили буквально все товары, которые только были в магазине. Довольный хозяин стал считать прибыль, его дела налаживались, но мне было жалко Пилку, про которого сегодня было сказано много нехорошего, и дела его, судя по всему, теперь отнюдь не пойдут в гору. Но что же делать, если Альп оказался более изобретательным и удачливым. Я же был рад тому, что Зифа честно заработал себе домик, который заметно облегчит наше путешествие.

Оставшись наедине с хозяином, Зифа бесцеремонно потребовал:

— Отдавай деньги и домик. Корм можешь оставить себе.

— То есть как, тебе не нужен мой замечательный корм? Ты же сам расхваливал его достоинства! — воскликнул продавец.

— Знаешь, — при слове «корм» по телу Зифы побежали мурашки, и шерсть встала дыбом, — я предпочитаю есть то же самое, что и Кланк.

— Может, все же возьмешь корм, а? — жалобно спросил продавец.

— Нет, лучше компенсируй деньгами.

— Ладно, — с кислым лицом хозяин начал отсчитывать монеты. — Куда теперь направитесь?

— Мы идем, куда глаза глядят, — стараясь не акцентировать внимание на конечной цели нашего похода, сказал Зифа.

— Если еще будете в деревне — заходите, думаю, что вместе мы сможем неплохо заработать, — хозяин положил на стол три серебряных монетки.

— Маловато, — разочарованно сказал Зифа, глядя на деньги.

— Так ведь цену мы не обговаривали, — выкрутился хозяин магазина.

— Знаешь что? Я обязательно загляну к тебе еще раз, но обойдется тебе это значительно дороже, — сказав это, Зифа захихикал.

Сейри поджидал нас на выходе из деревни, судя по его хмурому лицу, найти баню ему не удалось. Чтобы лишний раз его не расстраивать, я решил не задавать вопросов. Зато решил поднять ему настроение, рассказав, что с нами приключилось.

— Ох, жаль, что меня там не было, — смеялся Сейри.

— Кстати, а как твои успехи? — язвительно спросил Зифа, высовываясь из домика.

— Не поверишь, — Сейри сразу помрачнел, — я нашел баню. И знаешь, кто там моется?

— Ну, скажи.

— Животные! Какой-то идиот изобрел баню для зверей. Люди сдают на время своих питомцев, которых чистят, моют, расчесывают, подстригают им когти и шерсть, делают массаж, а потом возвращают хозяевам напудренными и пахнущими духами! Ну и скукота, я вам скажу, ничего хорошего в животных не нахожу.

— А я в призраках ничего хорошо не вижу, — быстро парировал Зифа.

— Да я не про тебя, — отмахнулся Сейри.

— А я тоже обобщенно.

Впервые за долгое время мы рассмеялись все вместе и в хорошем настроении двинулись дальше в путь.

Звуки шагов Ва Дайма, эхом отдававшиеся в пустом пространстве, стихли. «Что же было потом? — пытается вспомнить Марша Сай. — После встречи с людьми-монстрами и этой расфуфыренной стервой?» Мысли начинают путаться, воспоминания отрывочные, расплывчатые, нечеткие. «Ах да, я же успела поджечь порошок, а потом… отключилась. Полный провал в памяти».

— Смотри внимательно, что было дальше, — сказал невидимый Ва Дайм. — Тебе еще следует кое о чем узнать.

— И тогда я свободна?

— Я дал слово, что как только покажу все, что тебе необходимо увидеть, отпущу, — спокойно отвечает голос. — Ты готова?

— Да, — неуверенно кивает Марша.

Окружающая темнота медленно рассеялась и открыла взору Марши кабинет, в котором стояли письменный стол, загроможденный кипами бумаг, шкаф заставленный справочниками медицинского характера, старенькая кушетка, а рядом с дверью, на стене висели массивные часы с маятником. В кабинете было одно небольшое окно, рама которого от времени и непогоды потрескалась, стекла же сияли кристальной чистотой.

— Мы продолжим отсюда, — сообщил голос, — ведь ты узнаешь это место?

— Деревенская больница… — прошептала Марша.

— Именно, — голос пронесся по возникшему кабинету, затем растворился.

Марша приподняла голову, внимательно оглядела помещение, заметила курящего мужчину лет тридцати, который сидел на подоконнике и меланхолично смотрел в небо, выпуская струйки сигаретного дыма в открытую форточку.

Он был длинным и худощавым но, тем не менее, хорошо сложенным. Короткие густые русые волосы напоминали торчащие иголки ежа, высокий лоб выдавал в нем умного человека, а серые глаза были наполнены задумчивостью и одиночеством. Если бы Марша видела его в первый раз, то подумала бы, что мужчине просто скучно, но она хорошо знала его и сразу поняла, что ночь у него выдалась не из легких.

— Не удивляйся, когда поймешь, что слышишь мысли людей, — предупредил Ва Дайм.

Глядя в окно на предрассветное марево, мужчина не заметил, как огонек сигареты добрался да его пальцев.

— Ай… — устало произнес мужчина, запуская недокуренную сигарету в форточку.

Посмотрев на обожженные пальцы, он смочил их слюной. Можно было бы обработать ожог какой-нибудь мазью, но сейчас у него не было на это сил. Похлопав себя по карманам брюк, желая достать новую сигарету, но, не обнаружив ее и что-то невнятно забормотав, он пересел за письменный стол и извлек из нижнего ящика увесистую пепельницу, небольшой сверток с сигаретами и снова закурил.

— Семь сорок три, — произнес он, глядя на часы с маятником.

В дверь постучали.

— Входите, — устало отозвался мужчина.

Тихо, на цыпочках в кабинет зашли два человека. Первый был низенький, но очень крепкий мужчина, который, видимо, уже разменял четвертый десяток лет. Под его густыми бровями сверкали бусинки маленьких бегающих глазок и торчал огромный нос картошкой. Он был одет в коричневую охотничью куртку, плотные серые штаны, высокие сапоги. Обычное охотничье обмундирование украшал красивый кожаный пояс с разделочным ножом.

Второй человек был полной противоположностью первому. Высокий, почти два метра ростом, стройный, с тонкими чертами лица, голубыми холодными глазами, в которых читалось безразличие ко всему. В своем мрачном, темном охотничьем плаще, который доходил ему почти до голеней, этот человек больше напоминал помпезную статую, нежели ловкого и резвого охотника.

— Шефин, — первым заговорил низенький человек, — ну это… как все прошло?