Семен Герасимов никогда не выходил за пределы Ума. Но только потому, что он искренне верил, что за пределами Ума ничего нет. А Шурик знал, что Ум — это всего лишь шар для боулинга с красной розой внутри.

Итак… успокоив мысли в своем сознании, Шурик увидел этот шар, вспыхивающий золотыми искорками. Если вглядеться внутрь шара, можно увидеть любой момент жизни этого мира… Шурик вошел в 1955 год и разорвал пару-тройку причинно-следственных связей… И Семен Петрович Герасимов родился слабоумным.

Рассматривая золотой шар для боулинга, Повелитель Травы понял, о чем говорил сэр Эльдорадо. Время есть лишь свойство Ума. И 1994 год, и 2008 — это лишь точки, искорки на лепестках розы внутри шара для боулинга. Эти искорки вспыхивают, когда мы освещаем их светом своего внимания. Где-то тут же, в этом же шаре, вокруг красной розы, находятся и 15 век, и Древний Египет, и Атлантида, и наше будущее. Шурик почувствовал, что теоретически он мог бы стереть из этого мира все прошлые и будущие инкарнации дяди Сэма, но для этого нужно было объять своим сознанием всю историю этого мира, нужно было пропитать своей логикой весь этот золотой шар для боулинга.

Но наш герой знал, что он слишком устал для того, чтобы осуществить это прямо сейчас. Он мог расчистить лишь маленький участок золотого шара, участок размером со свою жизнь.

И он очистил свою жизнь.

Теперь его родители были живы. И отец Линды тоже был жив. Все, кого Семен Герасимов убил своими ментальными атаками, были живы. Потому что в мире Шурика Семен Герасимов родился слабоумным и никого не мог убить ментальными атаками…

Выстраивалась новая цепочка причинно-следственных связей… Так, что это? Отец Шурика погиб в автокатастрофе? Отследить причинно-следственную связь, поменять здесь, заменить тормоза… новая цепочка… умер от рака… Снова поменять. Отца Шурика в молодости закодировали от алкоголя… Да, кажется все нормально — жив.

Созерцатель в считанные минуты просчитывал тысячи вариантов и запускал в золотой шар только те схемы связей, которые были ему нужны. Сплетая новый узор пересекающихся судеб, Шурик творил мир заново.

Все жертвы дяди Сэма оказывались в новых обстоятельствах. Например…

Квазиморда не помнил, как он вышел из вагона на «Тимирязевской». Придя в себя, он обнаружил, что зачем-то перешел на другую сторону Дмитровского шоссе и стоял, глядя на три красные высотки, прорезавшие серое небо.

— Я, — прошептал Квазиморда. — Я это не я. Я не то, что я есть. Тогда я перестал быть самим собой. Но что было раньше? Каким я был то того?

Пустота, пронзившая мир, превратилась в звук. Квазиморда привык слушать музыку — и сейчас ему не составило труда распознать мелодию.

It goes around my heart…

Когда мир окончательно стерся, оставив лишь три высотки и клочок заасфальтированного тротуара, Квазиморда обернулся. И, конечно же, она была здесь. Неожиданно он почувствовал, что тяжесть, вечно пригибающая его к земле, куда-то исчезла — больше ничто не давило на плечи. Квазиморда разогнулся, горб рассасывался на глазах. Он больше не был горбуном, а значит, не был и Квазимордой. Теперь у него не было имени, но ему это было безразлично.

— Лилька! — воскликнул он и бросился ей навстречу.

Эсмеральда с сомнением взглянула на него, затем, видимо, что-то вспомнила и воскликнула:

— Витька! Да неужели это ты?

Подобные вещи произошли в эти секунды не только с Квазимордой, но и со всеми людьми, чью судьбу Шурик очищал от ментальных построений дяди Сэма и наполнял своими ментальными построениями.

Мир дрогнул. Да, по новому миру пронесется глобальный экономический кризис. Да, взамен старых жертв будут новые жертвы. Людям свойственно иногда умирать. Нельзя изменить правила игры, но если в правила входит возможность сжульчинать — почему бы и нет?

Завершив создание нового рисунка причинно-следственных связей, Шурик проник сознанием внутрь шара и нашел там точку, в которой он стоял на пустыре за гаражами, в 1994 году.

Повелитель Травы вошел в эту точку. И открыл глаза.

Ночь. Тишина. Гималайский и вся компания мирно дремали в «Мерсе». Девушки устроились в салоне автомобиля, Аким и Смерть развалились на крыше, а Гималайский сидел на капоте.

— Привет, — сказал Шурик. — И долго я так стоял?

— Часов пять, — Гималайский пожал плечами. — Ну что, теперь все? Операция прошла успешно?

— Почти, — вздохнул Шурик. — Я сделал дядю Сэма, больше он никогда не появится в нашей жизни, но…

— Что «но»? — спросил Гималайский.

— Он тоже сделал меня, — горько усмехнулся Шурик. — Только дядя Сэм знал, где сейчас моя жена. А я… так и не сумел прочитать это в его мыслях. Короче, у нас ничья.

— А, это, — кивнул Гималайский. — Ну да… Посмотрим, может, что и придумаем.

— Да что тут придумаешь, — горько вздохнул Шурик. — Ну что, возвращаемся? Закинемся колесами — и назад, в будущее?

— Ой, подожди! — сказал Гималайский. — Ты устал и мы устали. Давай поспим, а утром тронемся в обратный путь.

— Это точно, — кивнул Шурик. — Я бы поспал!

Он сел в машину на водительское сиденье — и отрубился.

Когда Повелитель Травы проснулся и открыл глаза, за ветровым стеклом «Мерса» было утро. Гималайский спал на капоте. На заднем сиденье зевали Фатима и Эльвира. Шурик зевнул, открыл дверь и вышел на свежий воздух.

Стояло такое приятное утро, не хотелось никуда спешить, ничего делать. Но пришлось разбудить Гималайского и Смерть. Аким уже проснулся и даже успел дойти до ближайшего ларька и принести всем «Сникерсы» и «Кока-колу».

Позавтракав, наши герои загрузились в машину времени. Шурик достал таблетки, но Гималайский сказал:

— Подожди. Я так чувствую, что есть еще одно место, куда нам надо заехать.

— Далеко? — со стоном протянул Шурик. — Слушай, Свами, сколько можно мотаться по девяносто четвертому? Я мечтаю вернуться домой, лечь и проспать дня три.

— Недалеко, на Волоколамку заедем, — улыбнулся Гималайский.

— Это ж другой конец города! — простонал Шурик. — Ну что тебе там надо? Соблазнить Гюльчатай? Выправить Квазиморде горб? Или что?

— Увидишь, — Гималайский пожал плечами и завел мотор.

Шурик смотрел на проплывающие за окном «Мерседеса» московские улицы. Теперь он был свободен. Он победил дядю Сэма и стал властелином своей жизни. Но он не сумел найти свою жену — враг очень хорошо ее спрятал. Наверно, она живет где-нибудь в провинции, работает официанткой или продавщицей и слыхом не слыхивала о магии. Даже используя свои новые магические способности, Повелитель Травы вряд ли сумеет ее найти. Но он попробует. Он будет перепахивать все пласты астральных и ментальных миров в поисках хоть какого-то следа, хоть какой-то энерго-информационной зацепки. На поиски могут уйти годы, и не факт, что он ее найдет, но…

— Ой, что-то пить хочется, — пробормотал Гималайский, останавливая машину у какого-то магазина. — Пойду «Спрайту» куплю.

Шурик откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Он услышал, как хлопнула дверца «Мерседеса», как щелкнула банка «Спрайта», открытая Гималайским. Газировка зашипела, Свами сделал глоток.

А затем Гималайский пихнул Шурика локтем в бок.

— Что такое? — недовольно спросил обкуренный маг, открыв глаза.

— Посмотри-ка туда, — улыбнулся Свами, и нажал на газ.

«Мерседес» тронулся с места. Шурик посмотрел туда, куда указал Гималайский, и увидел…

Из магазина вышли женщина и девочка-подросток, видимо, мать и дочь. Девочка проводила взглядом отъезжающий «Мерседес» и на какую-то секунду их с Шуриком взгляды встретились.