И рядом лежала стопка машинописных листков с ранними рассказами Клыгина. Основным содержанием этих рассказов были орфографические ошибки.

И совершенно неожиданно Шурику на глаза попался красный советский паспорт, лежавший поверх стопки книг Карлоса Кастанеды. Поддавшись порыву любопытства, наш герой открыл паспорт, увидел фото Гималайского и такие вот данные:

На лице Шурика застыло удивленное выражение. Оказалось, что Андрей Владленович aka Свами Гималайский действительно родился в 1966 году, в Северных Гималаях (в графе «Место рождения» значилось непроизносимое название поселка).

Обкуренный маг хотел продолжить изучение паспорта (оказалось, что Свами дважды был женат и разведен), но тут со двора донесся окрик:

— Шурик!

Наш герой быстро вернул паспорт на стопку книг Кастанеды и даже повернул его чуть-чуть вправо, чтобы Андрей Владленович не заметил следов обыска.

Затем обкуренный маг вернулся на кухню и выглянул в окно.

— Чего? — спросил он.

— Ага, — кивнул «старый» Гималайский и обратился к молодому Андрею. — Посмотри на этого парня в окне. Хорошенько запомни его. Узнал? Да, это Шурик. Возьмешь его в ученики. Обязательно возьмешь его в ученики. Сразу предупреждаю — чтобы его завлечь, придется применить сталкинг. Учись, практикуйся, совершенствуйся.

Шурик рассмеялся, вспомнив, как Гималайский завлекал его, чтобы сделать своим учеником. Если коротко — юный Саша Демоненко был на седьмом небе от счастья, когда узнал, что ему, юному дилеру растолченного анальгина и самокруток с зеленым чаем, выпал шанс заключить сделку с реальными поставщиками настоящего драггса!

— Так, вроде все, — заключил Свами Гималайский. — Ну, я пошел. Шурик, спускайся, встретимся у машины. Дверь можешь не запирать, наш друг сейчас подымется и потопает домой.

Шурик кивнул и вышел в коридор. Не без труда нащупал в темноте дверь, ведущую на лестницу и два раза споткнулся, пока спускался. Выйдя из этой кромешной темноты на улицу, наполненную солнечным светом, обкуренный маг подумал:

«Вот, блин, и просветление!»

Из подворотни появился Свами Гималайский. Подойдя к нему, Шурик тихо спросил:

— Андрей Владленович?

— Черт, я почти пятнадцать лет думал, порылся ты там или не порылся, — рассмеялся Гималайский.

— А меня всегда удивляло, что все родственники и знакомые всю жизнь называли тебя просто «Гималайский», но никогда — по имени-отчеству, — рассмеялся Шурик. — Хоть я с детства тебя знаю, но вот только сегодня узнал, что ты оказывается, Андрей Владленович! А «Горцев» — это реально твоя фамилия, или там паспорт липовый?

— Хи-хи, вот вернемся в двадцать первый век, я тебе пять моих паспортов покажу! — рассмеялся Свами. — И все на разные имена, фамилии и отчества!

— Круто! — воскликнул Шурик. — Ты настоящий дон Хуан!

— Спасибо, только помалкивай при остальных, о'кей? — попросил Свами, когда они уже подходили к «Мерседесу».

— Последний вопрос, — хихикнул Шурик. — Гюльчатай знает про «План»?

— Какой план? — спросил Свами. — Марокканский, что ли? А, ты про «План, как закадрить»? Знает, — рассмеялся он. — Кстати, через пару дней после моего просветления я привел этот план в исполнение. Он сработал. Ну, а спустя какое-то время я показал Гюльчатай бумагу. Мы вместе посмеялись. Но поскольку, кроме тебя и нас, этот «План» больше никто не видел, об этом тоже т-с-с, о'кей?

— О'кей! — кивнул Шурик, и они залезли в машину.

— Так! — сказал Свами, осмотрев салон. — А где же наши девчонки?

— По магазинам ходят, — Аким пожал плечами.

— Блин, да нам же ехать надо! — воскликнул Гималайский. — В какой магазин они пошли?

— Кажется, во-он в тот, на нем «Одежда» написано, — ответил Смерть.

— О, женщины! — воскликнул Гималайский. — Шмотки для них — святое! Щас разберемся!

Он завел мотор, дал задний ход и эффектно подрулил к магазину одежды.

— Так, ребята, сходите за своими дамами, — сказал Свами. — Делайте что хотите, но вытащите их оттуда! Нам ехать надо!

Минут через пять джентльменам все же удалось оттащить своих дам от тряпочного изобилия, и все вернулись на свои места. Гималайский за это время успел переодеться, и теперь он выглядел, как крутой авторитет, — за рулем бэушного «Мерса», в костюме «Адидас», шапочке и с голдой на шее.

— Вау! Свами! — восхищенно воскликнула Фатима. — Когда это вы успели так поменять имидж?

— Да просто снял советский пиджак — и все, — рассмеялся Гималайский. — Если помните, когда мы выехали, на мне был этот же спортивный костюм.

— Помним, — кивнул Шурик. — Так какой у нас план? С чего начнем действовать?

— Позвоним дяде Сэму и назначим ему стрелку, — улыбнулся Свами. — Так, тут на соседней улице единственный работающий телефон-автомат во всех Химках.

— Что, просто так вот позвоним — и все? — спросил Шурик. — А если все опять будет, как в 65 году?

— В 65-м году, дорогой мой Шурик, мы хотели действовать мягко — всего лишь слегка загипнотизировать ребенка, — сказал Гималайский, нажав на газ. — А теперь придется… по полной программе.

— То есть как? — спросил Шурик. — А чего ж мы тогда в девяносто четвертый поперлись?

— Потому что у меня здесь дело, — улыбнулся Гималайский. — И связи. Сейчас сделаю два звоночка…

В квартире Семена Петровича Герасимова раздался телефонный звонок.

— Слушаю, — сказал дядя Сэм, сняв трубку.

— Семен Петрович? — спросил незнакомый хриплый бас.

— Да, — ответил тот. — А вы кто?

— Это не имеет значения, — улыбнулся Гималайский. — Вы знаете пустырь за гаражами неподалеку от вашего дома? Приходите туда через два часа. Считайте, что я забил вам стрелку.

— А? — спросил Семен Петрович, но незнакомец уже повесил трубку.

Дядя Сэм немного подумал и нашел выход из ситуации. Он начал собираться, чтобы навестить знакомого криминального авторитета Пончика, постоянно обитавшего где-то у ларьков на соседней улице.

Через десять минут дядя Сэм собрался и вышел в подъезд. Лифт не работал, так что он направился к лестнице. Спустился на третий этаж, и… дальше он ничего не помнил.

Пятидесятидвухлетний дядя Сэм смотрел на свое молодое тело, упавшее на бетонный пол.

— М-да… — пробормотал он. — А я все гадал, по чьей же милости я тогда загремел в больницу с черепно-мозговой травмой. Теперь буду знать.

Нагнувшись, он пошарил в карманах лежащего, достал ключи и вернулся в свою квартиру, чтобы вызвать «скорую». Попутно он с удовольствием заметил, что обстановка у него в квартире почти не изменилась за неполные пятнадцать лет.

Фердинанд Аристархович Парнокопытин не всегда торговал мобильными телефонами. И не всегда его уважительно называли Фердинандом Аристарховичем.

— Федька! — услышал он крик из соседней комнаты. — Поди сюды!

Пришлось встать, поставить на шаткий стол бокал дорогого коньяка…

— Че за фигня, Косой? — спросил Федька, явившись к своему боссу. — Я там балдею понимаешь, с бухлом и травкой, а ты куда-то скипнул…

— Длинный, не возбухай, у нас дело, нам стрелку забили, — откликнулся Косой. — Щас в Выхино поедем. Собирай ребят, и это… «Abizas» надень. А то ходишь тут, как лох, в своем малиновом пиджаке.

— Че, нормальный пиджак, — возмутился Федька. — Клубный, блин.

— Пока ты там по клубам ходишь, у нас бизнес тормозит, — пробурчал Косой. — Слухай, кстати, мне вчера звонили какие-то лохи, предлагали замутить новый бизнес — мобилами торговать.

— И че? — спросил Федька.

— Да вот, думаю, — Косой пожал плечами. — А че, реальный бизнес. Смотри — вся братва щас с мобилами ходит. Ну, и когда отдыхают, типа, бывает, что мобилы там разбивают или в бассейне топят. Потом новые мобилы покупают — и чтоб новая была круче старой, в натуре! Так, а че, если пару лет так мобилами поторговать, можно реально бизнес раскрутить. Денег, конечно, меньше, чем с лохов настригаем, зато ширма будет — типа, законный бизнес, все шито-крыто…