Остаться хотели все. Но это было невозможно, да и не нужны были обязательно все. После недолгих переговоров с Ариной Пётр Брониславович сдался. Он сходил и договорился с охранниками, а когда вернулся, велел всем тем, кто задерживается в спортзале, и тем, кто вообще остаётся в нем на всю ночь, позвонить родителям и предупредить их об этом. Пусть встречают, разрешают-запрещают — одним словом, оказываются оповещёнными.

Арина Балованцева после короткого звонка родителям позвонила своему благородному брату по мафии — пану Теодору. Поблагодарила его за помощь. И согласовала с ним план дальнейших действий…

Уходя, Пётр Брониславович пообещал наведаться домой к родителям Зои Редькиной, которая единственная не смогла дозвониться до родителей, и сообщить им, где их дочка будет проводить сегодняшнюю ночь. Зоя этому была очень рада, потому что очень боялась своих предков, любивших выпить. Лишний раз не оставаться дома — было для неё праздником.

По просьбе мафии Пётр Брониславович пообещал также навестить маму Антоши Мыльченко — и ей тоже рассказать, что её сынок активно и успешно участвует в репетиции грандиозной постановки.

Наконец классный руководитель, прочитав своим ученикам множество инструкций, покинул спортзал. И ночная репетиция началась.

За час до этого Витя Рындин и Костя Шибай обнаружили у двери спортзала нескольких ребят из восьмого «А» класса. Двоих удалось схватить, остальные резво умчались.

— Вот видишь, Арина, я же говорил, что они явятся! — подбегая к Арине, зашептал Костик, пока Витя Рындин в коридоре крепко держал пойманных шпионов, не давая им никакой возможности удрать.

— Что им нужно? — спросила Арина, которой снова пришлось бросать репетицию.

— Как что им нужно? Мыльченко нашего! — воскликнул Костик. — Вынюхивают, можно его у нас украсть или нет.

— Ясно, — кивнула Арина. — Где они? Я с ними поговорю.

Вслед за Костиком она вышла из спортзала — как раз в тот момент, когда из-за угла показались ещё трое «ашек». Они явно намеревались отбить у Вити своих. Но тот заломил бедным пленникам руки так, что они даже пошевелиться не могли. И только жалобно смотрели на одноклассников и отрицательно мотали головами — не трогайте, мол, нам ещё хуже будет.

— Эй, подойдите к нам! — крикнула Арина в направлении свободных «ашек».

Костик продублировал её просьбу. Ребята из «А» класса в недоумении приблизились. Витя Рындин ослабил хватку. Пойманные им «ашки» распрямились и облегчённо вздохнули.

— Ребята, вам, я понимаю, наш Мыльченко нужен? — спросила Арина, обращаясь ко всем присутствующим в коридоре ребятам из восьмого «А» класса.

— Ну, — сказал один из них.

— Не «ну», а «всё», — заметил Костик, разводя руками. — Не получите. Лучше и не дёргайтесь.

— Почему это? — удивился все тот же парень.

— А потому что вы его упустили, значит, сами и виноваты, — заявила Арина. — Так что раз вы сами сказали, что это игра, так уж и играйте по-честному. Обещаете? Пьеса у вас есть, Мыльченко вам её написал. Так вот и ставьте по ней свою оперу. Мы вам её дарим.

«Ашки» замерли в удивлении и сразу не нашлись что ответить. Только закивали и забормотали невпопад: «Обещаем», «Ага», «Ну»…

— Тогда всё. Не сомневаюсь, что дальше вы честно будете играть. Счастливо! Витя, отпускай, — скомандовала Арина.

Витя отпустил ребят. Арина развернулась и ушла в спортзал. Её братья по мафии — Витя с Костиком — последовали за ней, оставив «ашек» одних. Так что тем тоже пришлось покинуть школу и отправляться к своим со странным донесением.

— Думаешь, они просто так от нас отстанут? — уже в спортивном зале спросил у своего предводителя брат Костик. — И что завтра на концерте не подстроят нам никакой гадости?

— А зачем? — удивилась Арина. — Не должны, я думаю. Ведь это будет с их стороны непорядочно.

Костик хмыкнул, но ничего возражать не стал. Подумал только, до чего же Арина доверчивая — ещё хуже Редькиной. И решил сам при помощи, может быть, Вити Рындина обеспечивать безопасность.

Квартира, где ещё совсем недавно сидел в заточении Антоша Мыльченко, ходила ходуном. После долгих дебатов верховное главнокомандование решило действовать на нескольких направлениях одновременно. И пока мальчишки придумывали, как поудачнее напасть в школьный спортзал, разгромить ставку «вэшек» и отбить поэта Гуманоида, девочки ползали по бывшей темнице этого Гуманоида. Они упорно собирали разрозненные и порванные пополам листочки с текстом Антошиного творения. Подумаешь, решили девочки, Антона Мыльченко одноклассники утащили! Зато его бесценное творчество у них осталось! Вот он, готовый текст для рок-оперы… Ставь — не хочу! Нужно только разобраться в том, что этот Мыльченко написал.

И когда девочки поделились с Жекой и его помощниками своими идеями и показали найденные листки, дело наконец сдвинулось с мёртвой точки.

Так появились возле спортзала диверсанты-разведчики.

Так одновременно с этим началось исследование текста драматурга Мыльченко.

Теперь командир Жека негодовал по другому поводу — зачем столько времени потратили на разговоры о том, нужно ли отвоёвывать у «вэшек» их великого драматурга обратно, да ещё и на поиски так и не обнаруженного агента этих «вэшек» в своем тылу! Когда можно было просто брать написанный Мыльченко текст рок-оперы и быстро-быстро ставить её! А теперь всего лишь ночь на всё про всё осталась…

Спать никто из учеников восьмого «А» тоже сегодня ночью не собирался. Ведь обстановка у них была гораздо хуже, чем у «вэшек». Те хоть знали, о чём у них в оперетте идёт речь. Постановочная группа рок-оперы не знала даже этого…

— Мы должны выиграть, — говорил Жека, и глаза его горели азартом и жаждой славы. — У нас так всё хорошо началось! Такая была проведена операция! Мы так всё тщательно продумали… Хочется же выиграть!

— Очень хочется, — поддержали его одноклассники.

— Москва…

— Успех…

— Большой театр…

— Оценки на балл выше…

— Целый день не учиться!

— И главное — показать, что мы круче всех! — воскликнул Жека, который готовил себя к карьере то ли великого полководца, то ли политика — он ещё точно не выбрал, но командовать народными массами и блистать на их фоне очень любил. — А мы же круче всех? Мы выиграем? Мы победим?!

— Да! — взбодрились Жекины одноклассники.

— Тогда вперёд! У нас ещё целая ночь. Успеем! Ну, за дело! — скомандовал Жека.

— А как же с «вэшками» быть? — спросил кто-то из ребят. — Обидно всё-таки…

— Есть у меня некоторые соображения, — ответил Жека. — А сейчас работаем, работаем!

И постановщики рок-оперы, забыв про сон, взялись за работу.

…Писанину Антоши разобрать оказалось очень трудно. Но в восьмом «А» относились к его текстам благоговейно — ведь такой поэт, из-за которого класс готов был пойти на класс, фигни не напишет!

Поначалу было легко — все порванные пополам и найденные в разных углах комнаты листки были из одной тетради — в зеленоватую клеточку. И хоть Антоша не утруждал себя тем, чтобы нумеровать страницы, понять, что за чем идёт, ещё было можно. К тому же все знали сюжет того, что происходило в самом начале рок-оперы.

Но дальше пошло все сложнее и сложнее. Почерк Антона становился непонятнее и непонятнее, стихи перемешивались с картинками — всё решётки, кандалы, виселицы, грустнейшие физиономии страдальцев…

Все поняли только, что речь шла о каких-то сокровищах, которые нужно было отдать некоему отцу принцессы. То есть, наоборот, не отдавать их, а захватить себе. Тайну сокровищ знал тот самый Скорбный Пленник, который, как бы его ни мучили, не говорил, где они находятся. Король Альбумар — главный злодей — долго пытал Скорбного Пленника. Что происходило дальше (а видимо, что-то непременно происходило, просто листков со стихами про эти события не удалось в квартире обнаружить), было неясно. Зато потом сюжет чуть определился — к делу подключилась принцесса. Она уже села на коня, попрощалась со своими подружками и собралась куда-то скакать. А вот дальше — снова тёмные места. И к чему относилась куча совершенно непонятных стихов и песнопений, никто из учеников восьмого «А» даже предположить не мог…