Дождавшись, когда тело разорвали в клочья, человек-ягуар достал золотую чашу и, зачерпнув ею крови, поднес чашу ко рту. Яркая жидкость потекла по хищной морде, окрашивая шерсть в цвет смерти. Ягуар скалил кровавые клыки, Бог был доволен. Бог обещал свое покровительство и помощь. Инти Уауан Акус мог спать спокойно.

Заревев в последний раз, толпа стала расходиться, предвкушая сытый и беззаботный день празднества.

Инкий сидел на бордюре, окольцовывающем водоем, и смотрел, как к нему приближается человек-ягуар. Очутившись у воды, тот скинул маску и погрузил воспаленную голову в воду. Инкий успел заметить, что на губах жреца кровавые пятна. Побулькав под водой пузырьками воздуха, человек-ягуар замерз и высунулся к Солнцу.

— Ну, как представление?

— Отвратительно, как и всегда. Воолий, ты опять пил кровь?

Жрец смутился.

— Что ты, Инкий! Это всего лишь имитация. Я лишь делаю вид, будто пью кровь, чтобы потрафить дикарям.

— Когда мы впервые очутились здесь, в сельве, — начал вспоминать Инкий, — обряд жертвоприношения Ягуару уже существовал, но этой, как ты выражаешься, имитации в нем не было.

— Была, — спокойным голосом возразил Воолий — Ты же сам говорил, что не мы устанавливали нравы этой страны. Не нам их и менять — Он извлек из-под шкуры нож и опустил его в бассейн. По воде поплыли масляные пятнышки. Воолий зачарованно наблюдал за их жирным блеском, а Инкий следил за глазами Воолия. Маленькие алые пятнышки, отражающиеся в алчных глазах вампира!

Инкий резко встал.

— Ну что ж, пора готовиться в дорогу. На ночь выставь вокруг дворца усиленный караул. Мне донесли о волнениях среди янакона.

Вскоре стемнело. Сумерки поглотили город. Как только на небе зажглась седьмая звезда, огромная черная тень скользнула над Инти Уауан Акус и, выплюнув теплый розовый шлейф, исчезла в созвездии Рака.

Ахейский корабль «Кассандра» плавно входил в гавань. Паруса были приспущены, весла гребцов мерно погружались в воду, разбрызгивая солнечно-зеленые брызги. Розовые блики играли на окованном медью носу.

Гавань города была правильна и совершенна. Труд тысяч и тысяч марилов и ерши — детей Великого Белого Титана — создал то, что оказалось не под силу природе — два огромных волнореза, способных сокрушить самую гигантскую волну. Они были сложены из массивных необработанных каменных глыб. Казалось, такое не под силу человеку, такое — во власти богов. Края волнорезов оканчивались небольшими сторожевыми башнями, сложенными из таких же огромных глыб. В башнях день и ночь сидели воины, следившие за входом и выходом кораблей из гавани.

Хозяин корабля Адрадос, толстый грек с сиреневым мясистым носом и оттопыренными ушами, вежливо поклонился неподвижным фигурам воинов. Те не удостоили его ответом.

— Ну, вот мы и достигли цели нашего путешествия — Адрадос повернул голову к стоящим за его спиной людям — Здравствуй, великий Город Солнца!

Моряки откликнулись нестройным хором голосов. Они были слишком изумлены, более того — подавлены. Даже внешние проявления величия столицы мира поразили их словно молнией. Они забыли о своих обязанностях и, широко раскрыв рты, глазели по сторонам. Капитану «Кассандры» Маринатосу то и дело приходилось подгонять их. Матросы все как один были уроженцами Ахейи или близлежащих островов, у них были смуглые лица, прямые как стрела носы и веселый бесшабашный характер, не раз выручавший их в трудных переделках. Но я оговорился. Один из матросов не был владельцем прямого носа и веселого характера. Он был черен и хмур. Он не был полноправным членом команды. Его подобрали в открытом море, вцепившимся в обломок бревна. В руке его был намертво зажат какой-то странный предмет. Просто удивительно, что его не сожрали акулы!

Когда спасенный оклемался, капитан попытался поговорить с ним, но этот человек не знал ни одного ахейского слова. Из трюма «Кассандры» был извлечен одноглазый певец Горидор. Старик многое повидал на своем веку. Его странствия исчертили все Великое море, он видел двухвостых животных и людей с красными бородами. Своего глаза он лишился в сражении с четырехрукими людоедами. Так утверждал он. Однако злые языки уверяли, что певцу вышибли глаз в пьяной потасовке и что с тех пор он не взял в рот ни капли вина. Капитан Маринатос верил второй версии, тем более что Горидор действительно не пил вина. Даже здесь, на корабле, он пил тухлую вонючую воду. Фу! Так вот, капитан извлек из трюма певца Горидора, и тот, к великому удивлению всей команды, смог понять незнакомца. Престиж Горидора мгновенно вырос. Незнакомец оказался родом из далекой страны Кемт. Он подтвердил байки Горидора о двухвостых исполинских животных и поведал свою историю.

Оказывается, он был помощником кормчего. Корабль, на котором он плыл, вез драгоценный груз красного песка на Остров Великого Белого Титана. Спеша укрыться от надвигающейся бури, корабль причалил к Острову Смерти. Слушатели опасливо зацокали языками. Там корабль и команда были уничтожены злыми людьми. Он описывал их грандиозное металлическое (!) жилище, их страшное, раскалывающее скалы и корабли, перерубающее пополам людей, оружие. Ахейцы много смеялись. Горячась, рассказчик извлек тот странный предмет, с которым он не расстался даже на пороге смерти, и предложил перерубить им мачту. Маринатос засмеялся и велел кемтянину перерубить хотя бы весло. Кемтянин приставил предмет к веслу и стал дергать за какую-то металлическую штуку. Весло осталось Целым. Капитан не поверил россказням кемтянина и приказал ему отправляться на камбуз помогать коку. Моряки прозвали его Черным Вруном, и лишь одноглазый Горидор частенько подсаживался к кемтянину и слушал его рассказы о злых людях-богах, об их страшном оружии и об огромном медном гиганте, сжигающем неосторожные корабли. Горидор мечтал написать об этом песню.

«Кассандра» миновала оба волнореза, и взору путешественников предстала огромная гавань с несколькими десятками искусственных пирсов. Подобной гавани не было нигде в мире!

Каменные ленты врезались в море на целый стадий. Десятки, сотни кораблей обтирали борта об их шершавые ребра. Корабли из Ахейи, Финкии, Кемта, Сфирии, Кефтиу, стран Хеттов и Черомов, Черного Континента; разноязыкий говор, многоцветные паруса, резные фигуры, надменно взирающие с изукрашенных носов. И огромный флот Атлантиды! Десятки пузатых торговых судов, а слева, в специально отгороженной части гавани — грозные боевые эскадры. Триста сорок быстроходных непобедимых триер. Триста сорок окованных бронзой носов. Тридцать раз по триста сорок отважно бьющихся сердец. Сто раз по триста сорок мускулистых рук, сжимающих отполированные ладонями рукояти весел. Великий флот Атлантиды, заслуживающий того, чтобы к нему обращались с большой буквы. Гроза темных сил всего мира. Опора могущества государства.

Корабль подошел к первому пирсу. Таможенник, одетый в синий хитон, ловко прыгнул на борт судна и потребовал документы. Адрадос начал суетливо совать ему какой-то папирус и слегка позванивающий мешочек. Таможенник ознакомился с бумагами, выслушал сбивчивый лепет судовладельца и коротко отрезал:

— Седьмой пирс. Левая сторона. Там ждут надзиратели. О просьбе аудиенции у Великого Белого Титана доложишь начальнику порта. А насчет этого — таможенник кивнул на позвякивающий мешочек — будет время, зайди в мраморные каменоломни Тиура… Если, конечно, будешь допущен в Город. Там подыхают те, кто имели глупость это взять. Всего хорошего. — Он сдержанно кивнул головой и, ухватившись за брошенную ему петлю, ловко перепрыгнул на пирс.

Гребцы дружно налегли на весла, и «Кассандра» пошла к седьмому пирсу. Здесь уже стояли три корабля. Капитан Маринатос начал выискивать свободное место, как вдруг увидел на пирсе человека в синем хитоне, размахивающего обеими руками. Это был надзиратель. Он указывал место, куда нужно было причалить.