— Значит, есть только один путь, — сказал Гумий, — Один из нас должен стать зомби.

— Не навсегда. Временно.

— Какое оружие он может использовать?

— Любое, начиная от бластера и кончая нейтронным излучателем. Чем мощнее, тем лучше, ибо зрентшианцы очень живучи.

— Что ж, попробуем.

— Я вам больше не нужен? — поинтересовался призрак.

— Если ты сказал все, что знаешь, то нет.

— Я знаю куда больше. Я даже сам не знаю, сколько знаю. Но вам это не нужно.

— Тогда — спасибо!

— Не за что. Смерть Егуа Па будет для меня не меньшим подарком, чем для вас. Дайте мне перстень. Он взял протянутый Гумием перстень.

— Постойте, — почти закричал Олем, — один вопрос. Черный Человек, как там, в пространстве?!

— Холодно и пусто. Нормально. Только чертовски болит голова!

Перстень провалился куда-то вглубь голограммы. Силуэт начал таять.

— Прощай, Черный Человек! — крикнул Русий.

— До свидания… — донесся уносимый пространством голос.

Утром Арий вырядился в ярко-алый комбинезон.

— Сегодня что, праздник? — спросила его идущая с дежурства Земля.

— Нет, мне просто нравится этот цвет.

— Странно, — пробормотала она, когда они разминулись — Почему-то мне никогда не нравился цвет крови.

Арий вошел в биомедблок. Олем, не проспавшийся после ночной встречи, лениво почесывал небритую щеку.

— Что у тебя? — спросил он вполне безразличным голосом.

— Что-то с глазами.

Доктор вздрогнул. Ему крайне не хотелось смотреть в эти глаза, и он быстро нашелся.

— Жжение? Зуд?

Арий кивнул.

— А, это у всех. Побольше фруктов и вот эти капли.

Доктор цапнул из шкафчика наугад какой-то пузырек и не глядя сунул его Арию. — Ты что же, меня даже не посмотришь? — с деланной обидой в голосе спросил Арий. — Что мне на тебя смотреть? Это у всех одинаково. У меня тоже такие глаза. — Доктор для убедительности доказал на покрасневшие после бессонной ночи веки. — Лечись. Потом покажешь.

Недовольно покачав головой, Арий вышел. Доктор перевел дух. Кажется, началось! Он быстро влез в комбинезон и, даже не приведя себя в порядок, помчался в капитанскую рубку.

Звезды были прекрасны; Красные гиганты и ослепительные до звона сверхплотные белые карлики, желтые солнца и карлики черные, загадочные и коварные. Их было много. Миллионы и миллионы. Они манили своей грандиозностью и непостижимостью. Они сменяли космическую вечность звездным мгновением, длящимся миллиарды лет. Они стоили того, чтобы о них слагали поэмы… Но после двух месяцев непрерывного созерцания звезды успели опротиветь, словно рвотное средство.

Леда раздраженно отвернулась от окна. Космос ей положительно надоел. Впрочем, как и полет. Атланты, еще недавно казавшиеся милыми и обаятельными, стали неприятны: скользкий словно угорь, слащавый Арий, странно смотрящий Командор, назойливо суетливая Земля, вечно чем-то озабоченный Гумий. Какое-то время ее развлекал заменивший погибшего механика Эра лейтенант Давр, да доктор Олем. Но шутки Давра быстро иссякли, а доктор оказался столь непробиваемым циником, что Леда быстро почувствовала себя проигрывающей в их словесных поединках, а от этого ей стало еще скучнее. Единственный человек, которого она была втайне рада видеть, был капитан смены Русий, но он считал ее обиженной после неуклюжей беседы на альзильском возле лифта и не решался сделать первый шаг к сближению. Леда же была слишком горда для этого. Поэтому приходилось скучать одной.

Девушка бессмысленно глянула в иллюминатор. Космос смотрел на неё черным зраком бездны. Леде стало зябко. Пора браться за дело — решила она и пошла в аналитический центр. Перед тем как войти, машинально заглянула в дверной иллюминатор. В центре уже кто-то был. И этот кто-то занимался явно не своим делом — он вносил какие-то изменения в программу, то есть делал то, на что имела право только Леда. Не тратя времени на раздумья, девушка потянула ручку и ворвалась в помещение. Человек резко обернулся. Это был Арий.

— Чем вы здесь занимаетесь?! — возмущенно выпалила девушка. Арий криво улыбнулся и хотел сказать какую-нибудь из своих обычных, не очень пристойных шуточек, но передумал и грубо ляпнул:

— А какое твое дело, милая девочка?

— Я вам не милая девушка! И, пожалуйста, обращайтесь ко мне на «вы»!

— Ух ты какая! — засмеялся. Арий.

Что было дальше, Леда не поняла. Арий непостижимым образом оказался рядом, обнял ее и нахально поцеловал в губы.

— Дрянь! — закричала Леда и хотела оттолкнуть наглеца, но ее руки провалились в пустоту и она едва не упала. Арий как ни в чем не бывало сидел в кресле за пультом в хохотал:

— Ты хочешь упасть в мои объятия?! — Смех резанул Леду по сердцу.

— Грязная скотина! — все еще не понимая смысл происходящего, машинально крикнула она. И вдруг снова очутилась в объятиях насмешника.

— Милая моя, если бы я хотел, я мог бы насладиться твоей любовью так, что ты даже этого не заметила бы, — прошептал он, касаясь губами щеки девушки. Леда попыталась вырваться, но безуспешно. Вдруг хлесткий удар в голову расцепил руки Ария и отбросил его к противоположной стене.

— У тебя возникли сексуальные проблемы, Егуа Па? — В дверном проеме широко стоял Русий. — И не надо выкидывать своих фокусов. Я в последнее время стал к ним не очень восприимчив.

— Это плохой признак, капитан, — спокойно заметил Арий, потирая ушибленную скулу.

— Для кого? Для тебя или для меня?

— Для нас обоих.

Русий не стал продолжать эту беседу, взял Леду за руку и вывел ее из комнаты. Она была каменно спокойна, но, очутившись в своей каюте, бурно разрыдалась. Успокаивая, он гладил ее по голове. И тихо целовал.

— Твои руки, — прошептала она сквозь слезы, — похожи на руки Командора.

Ответ был ей непонятен:

— Вот этого я и боюсь больше всего! — Голос Русия был мрачен.

Эту ночь он провел у Леды. А затем приходил к ней еще и еще.

 — С этим пора кончать! — воскликнул Гумий и хлопнул кулаком о стол.

— Кончай, — предложил Олем, дожевывая дежурный бутербродик.

— Вы правы, друзья, — согласился Русий, — дело заходит слишком далеко. Прошло всего три месяца с начала смены, а Арий уже убрал Эра, попытался убить меня и убить или превратить в зомби нашего уважаемого доктора. — Олем шутливо поклонился. — Если будем ждать дальше, он перебьет нас.

— Что ты предлагаешь? — спросил Давр, курящий сигарету около кондиционера.

— Пора начинать действовать. Кто-то из нас должен решиться, изменить схему памяти и покончить с зрентшианцем. Считаю, что сделать это должен я.

— Я против! — живо возразил Гумий. — Ты более других нужен на корабле. — Но я, как и другие, имею право на выбор.

— Друзья,  — меланхолично протянул расправившийся с бутербродом Олем, — когда мы собирались улетать с Атлантиды, мы решили спорный вопрос просто. Голосованием. Был в древности такой обычай. Тогда же был и еще один интересный обычай — жребий. Мы берем четыре одинаковые вещи, на одной из них ставим метку, и кто ее вытягивает — должен сделать искомое дело.

— Какие предметы нужны для жребия? — решительно спросил Гумий.

— Какие? Хм… Например, четыре бутерброда. Три закажем с мясом, один — овощной. Кому попадется овощной — тот и станет зомби.

— Ха-ха! — беззаботно рассмеялся Давр. — По крайней мере, это вкусный жребий!

— Ну что ж, — решил Русий, — заказывай.

Доктор сделал заказ. Вскоре раздался мелодичный звонок. Открыв дверцу контейнера, Олем извлек из него четыре запечатанных фольгой тарелочки.

— Выбирайте.

Первым взял Гумий. Следующим подошел Давр. Олем вопросительно посмотрел на Русия.

— Я последний, — сказал капитан. Пожав плечами, Олем взял одну из двух оставшихся тарелочек. Овощи оказались именно в ней.

— С детства не люблю овощей, — заявил доктор, принимаясь за свой бутерброд. Напряженность спала. Давр облегченно вздохнул. Лишь Русию было не по себе.