Нужна мощь для первого удара!

Когда расстояние между стремительно сближающимися флотами сократилось до трехсот метров, передовые пиратские корабли вдруг стали разворачиваться, подставляя борта под удары таранов пентер.

Плюнули камнями катапульты, засвистели пускаемые онаграми стрелы.

— Вперед! — заорал Динем. — Эти трусы сами напрашиваются на таран!

Он был уверен, что враги не выдержали устрашающего вида надвигающихся громад пентер и пытаются спастись бегством. Но он ошибался. Это было не бегство, это был маневр, придуманный хитроумным Лисицей. Зная, как страшен первый натиск пентер, пиратский адмирал предложил пожертвовать несколькими кораблями, используя их как живой заслон, но не дать ударному отряду атлантов пробить центр пиратского флота. Считая, что играет свою игру, Динем на самом деле плясал под дудку Меча и Лисицы.

Раздался страшный треск. Таран бипрора проломил борт флагманского судна и застрял в нем. Завизжали онагры, плюющиеся тяжелыми трехметровыми стрелами, камни катапульт сокрушали палубы судов. Бой начался.

Повинуясь движению руки адмирала, эпибаты сбросили на протараненную триеру десантные мостки и кинулись на абордаж. Завязался ожесточенный рукопашный бой. Эпибаты кололи и рубили мечущихся пиратов, но врагов становилось все больше и больше. Потребовалось время, чтобы Динем понял хитрость пиратских адмиралов. Вместо того, чтобы дожидаться, пока атланты разделаются с передовыми кораблями, суда второй и третьей линии пришвартовались к ним бортами и выбрасывали на залитые кровью палубы все новые и новые десанты, заставляя атлантов терять время в бесполезных для них рукопашных схватках. Действия пиратов отличались слаженностью, в то время как корабли атлантов бестолково маневрировали, то и дело натыкаясь и тараня друг друга.

Становилось жарко. Движением руки Динем бросил в бой очередной отряд эпибатов, но число пиратов не уменьшалось. Напротив, их разноцветные варварские одежды мелькали уже по всей палубе, засевшие на мачтах лучники осыпали пентеры градом стрел.

Справа, где сражалась эскадра Эвксия, появились клубы дыма. Атланты пустили в ход «жидкий огонь» — смесь, сжигающую корабли даже под водой. Состав этой смеси, представлявший огромную тайну, не был, однако, секретом для кемтян, и горшки с огненным зельем обрушились и на палубу атлантических триер, превратив правый фланг в сплошной костер.

Рухнул на палубу сидевший рядом с Динемом прорет. Укрывшись щитом от жужжащих стрел, адмирал вызвал Эвксия:

— Жарковато! — прокричал тот, отвечая на вопрос: «как дела?». — Моя гептера уже горит. Пытаемся сбить пожар. Мы не можем их сломить — дерутся как черти. Атакуй левым флангом.

— Сейчас.

В щит атланта ударилась стрела. Невольно вжав голову в плечи, Динем прокричал в пространство:

— Сирд, атакуй!

Но Сирд не ответил, а через мгновение на голову Динема свалился какой-то отчаянный пират, тут же павший под ударами мечей телохранителей. В короткой схватке потерялся передатчик, заставив Динема гадать, принял Сирд приказ или нет.

Бой продолжался с переменным успехом. На юге пылали факелы сцепившихся эскадр Эвксия и кемтян. Длинная дуга двухсот кемтских кораблей постепенно нависала над эскадрой Эвксия, пока, наконец, не замкнула ее в полукольцо. Вынужденные сражаться в толчее триеры атлантов проламывали друг другу борта, воспламеняли искрами обвисшие паруса. Надвигалась катастрофа. Сирд не появлялся.

В центре положение было куда лучше. Большинству пентер удалось высвободить свои тараны. Дождавшись, пока продырявленные неприятельские триеры не захлебнутся водой, они продолжили свой страшный натиск, действуя, словно хорошо отлаженные автоматы. Удар! И гребцы налегают на весла, спеша дать задний ход. Смазанная бараньим салом медь тарана выскальзывает наружу, и вражеское судно погружается в воду.

Меч лишился шести десятков судов, погиб Одноух; пираты, хотя и много превосходящие числом, начали пятиться.

— Остановить!

Двадцать юрких гельм рванули в тесные проходы между пентерами, ломая их весла.

Но атланты оказались готовы к подобному маневру. Обшитые двойным слоем толстых досок борта стиснули хрупкие пиратские суденышки, обрушились вниз «дельфины» — толстые омедненные бревна, прошивающие гельмы от палубы до днища. Отчаявшиеся, ошалевшие от визга стрел и грохота огромных камней, пираты карабкались на борта пентер и падали, пораженные не знающими усталости мечами эпибатов.

Это был решающий момент. Кто дрогнет, тот проиграет. А проиграть не имел права никто, да и не те здесь собрались люди, чтобы проигрывать.

Вновь взвились вымпелы, и корабли с неослабевающим упорством двинулись в новую схватку. Вновь затрещали ломаемые борта, запели стрелы, дико закричали раненые и обожженные. Море окрасилось яростью боя. Звериной яростью. Лишь флотоводцы казались спокойными. Сквозь дикую какафонию звуков боя они пытались уловить рев труб Сирда, идущего на помощь. Вот только кому на помощь?

Адмирал Сирд был обыкновенным выскочкой. Без чести, без совести и даже без храбрости. Для многих было загадкой, как он вообще ухитрился занять пост адмирала Внутренней эскадры. Считалось, что ему протежирует Динем, что очень удивило бы последнего, узнай он о бытующем на Атлантиде по этому поводу мнении.

Отличительной чертой адмирала было то, что он постоянно колебался. Вот и сейчас он метался меж двумя огнями. С одной стороны он жаждал насолить Титанам, с другой он опасался за свою шкуру, не слишком веря, что пиратские эскадры, пусть и вдвое превосходящие флот атлантов, способны одолеть непобедимые пентеры Динема. Сирд метался по каюте, не обращая никакого внимания на вопрошающие взгляды помощников. На недоуменные запросы с кораблей «почему не вступаем в бой?», он велел отвечать, что ждет сигнала.

— И вообще, все идет по плану! К чему волноваться?

Радиофон меж тем молчал, повергая Сирда в сильнейшее сомнение. Уж не справляются ли там эскадры Динема и Эвксия без его помощи? В таком случае следовало немедленно поспешить на помощь Динему, снимая с себя подозрения. Был момент, когда адмирал был готов отдать приказ начать охват пиратского флота, и его сдерживали лишь трусость да страх перед сообщниками, многие из которых были тут же, рядом, и бросали на Сирда красноречивые взгляды.

Внезапно из гущи сражающихся кораблей выскочила быстрая аритона, на всех парусах помчавшаяся к эскадре Сирда. Это было посыльное судно Динема — Сирд узнал его. Заметив появление аритоны, немедленно раздули паруса два неприятельских корабля из отряда Корьса.

Строй внутренней эскадры нарушился. Некоторые непосвященные в заговор навархи направили было свои суда на помощь аритоне, но флагман немедленно поднял сигнал «стоять во внимании». Они и стояли, наблюдая, как пиратские триеры зажали крохотное посыльное суденышко в клещи и расстреляли из громко бухающих катапульт. Затем, не снижая скорости, победители направились к флагманской пентере.

— Какого хера ты ждешь?! — заорал Корьс атлантическому адмиралу. — Атакуй! Иди ты думаешь, что если мы проиграем, Титаны не узнают, что ты, паскуда, продался нам?

Очертя круг прямо перед носом флагмана и осыпая Сирда отборным матом, пиратская триера понеслась назад.

Эскадра заволновалась. Корабли ломали строй. Кое-кто спешил к флагману за разъяснениями, кто-то торопливо поворачивал к сереющей вдали Атлантиде.

И Сирд, наконец, решился.

На рее взвился флаг, приказывающий:

«Следовать за мной»!

Неровная толпа кораблей устремилась в тыл эскадре Динема, еще и не зная толком, что будет делать. Атаковать — да! Но кого?

Шел третий час боя. Эвксию удалось прорвать охватившую его эскадру дугу и разбить вражеский строй. Все перемешалось. Корабли метались в вонючем дыму, слепо натыкаясь друг на друга, сокрушая свои и чужие борта. Пентера Эвксия потопила уже восемь неприятельских триер, выдержав в свою очередь четыре таранных удара. Трещали кожаные манжеты, раздираемые новыми веслами, падали на палубу окровавленные эпибаты, а Эвксий, похожий на неподвижную черную статую, все так же стоял на носу своего судна.