Я вскочил из-за стола, подошел к стоящему в дверях другу и наконец-то обнял его. Андрей ответно похлопал меня по спине, шепнул:

— Рад встрече. Надо будет поговорить.

— Конечно, — тоже шепотом отозвался я. — Позавтракаем и сразу.

Выпустил друга из объятий, повернулся к сидящим за столом и объявил:

— Это мой друг из Ирия. Посланец богов, который появился в священном колодце шесть лет назад, а потом отправившийся на обучение к волшебнику на Остров Блаженных. Наверное, многие о нем слышали, а кто-то и видел.

Все присутствующие встали и поклонились.

— Проходи, садись. И спутника своего зови, — сказал я.

Андрей уселся рядом с моим местом, покосился на сидящую неподалеку Волеславу. Лемуриец, маячивший за спиной Анюшина, тоже прошел в столовую и присел у дальнего конца стола. Румийки, выполняющие роль официанток, засуетились, выставляя дополнительные приборы. Принялись за еду. Я, наконец-то при нормальном освещении смог рассмотреть своего обретенного друга. Сам тоже то и дело ловил на себе его оценивающие взгляды. Андрей заметно изменился. Первое, сразу бросающееся в глаза — он, что называется, заматерел. Не пополнел, нет. Просто гепард, с которым его можно было сравнить когда-то, превратился в тигра. Заметно увеличилась мышечная масса, которая нисколько не отразилась на скорости реакции и пластике движений. Голова покоилась на мощной шее. Лицо… Лицо изменилось. Не внешне. Внешне на первый взгляд оно осталось почти таким же, каким я его помнил. Единственно, исчезла юношеская мягкость черт, появились морщинки, обозначая будущие носо-губные складки. Все эти изменения Андрюхину внешность не испортили, скорее наоборот. Наверное, он все так же производит убойное впечатление на женщин. Что же изменилось? Глаза! Глаза моего друга смотрели на мир устало, с намеком на цинизм и легким презрением. Да, досталось ему за эти годы. Ну, ничего, теперь нас здесь двое, прорвемся!

Еще я обратил внимание, что Андрей довольно часто поглядывает на Волеславу, сидящую напротив. Сердце кольнула ревность, но я задавил на корню это чувство: еще не хватало повторять здесь ошибки прошлого. Нравиться моему другу эта фурия — флаг в руки. Пусть лучше он, чем Андрокл. Валька, заметил, тоже поглядывала на Андрюху с любопытством, как, впрочем, и ее подружки. Похоже, чары друга начали свое действие. Женщины!

Завтрак закончился. Народ разошелся по своим делам. Мы с Андреем вышли на улицу. Позади меня держался Туробой, позади Андрюхи — лемуриец. Позади этих двоих держалась стайка жриц, пылавшая желанием неусыпно охранять мое тело.

— Думаю, удобнее всего будет говорить в храме, — предложил я. — Там никто не помешает.

— В храме, так в храме, — согласился Андрей.

Мы поднялись по мраморной лестнице на парапет перед храмом, остановились перед портиком. Я обернулся к своей не отстающей ни на шаг охране. Приказал:

— Останетесь здесь. Нам с моим другом надо переговорить наедине.

Валька что-то недовольно проворчала, но осталась снаружи храма. Туробой умоляюще посмотрел на меня, но я был не преклонен.

— Оставайся с жрицами. Ничего со мной не случится.

Мой телохранитель, тем не менее, сделал еще несколько шагов следом за нами. Я остановился и, добавив металла в голосе, произнес:

— Забыл? Не ты, а Андрей спас меня сегодняшней ночью.

Это был удар ниже пояса. Туробой как-то съежился, поник, жалко кивнул и отступил в сторону. Жестоко, конечно, но разговор наш требовал абсолютной приватности. Ладно, потом извинюсь. Мы вдвоем вошли в полумрак храма, прошли к постаменту статуи Юпитера, присели на него. Воцарилось неловкое молчание. Кому начинать разговор? С чего? Молчание затягивалось. Наконец Андрюха прерывисто вздохнул и сказал, несвойственным для него, во всяком случае, последние лет пятнадцать, каким-то жалобным голосом:

— Я очень виноват перед тобой, Вить. Ты простишь меня?

Голос его дрогнул.

— За Ирку? — зачем-то решил я уточнить.

— За предательство нашей дружбы, — теперь в голосе Андрюхи прозвучало ожесточение. — Но и за Ирку тоже…

— Уже простил, — сказал я. — Причем, давно.

— Правда!? — как-то совсем по-детски обрадовался он.

— Правда, — улыбнулся я.

Андрей повернулся ко мне, всмотрелся в мое лицо. Поверил. На глазах его, ей богу, блеснули слезы. Действительно, досталось моему другу. Плачущим в последний раз я его помнил в далеком детстве. Анюшин подался ко мне, положил правую руку на левое плечо, сжал пальцы. А хватка у него железная, подумалось. Неожиданно я почувствовал, что и у меня защипало в носу, а глаза наполнились влагой. Только спустя пару секунд понял, что это слезы. Черт! Тоже плаксой стал! Да и черт с ним! Я тоже ухватил правой рукой левое плечо Андрюхи, наклонил голову вперед. Андрей подался мне навстречу. Как когда-то в детстве, когда давали друг-другу какие-то, кажущиеся сейчас смешными клятвы, мы уперлись лбами и так простояли какое-то время. Впервые я начал понимать в этот момент значение слова «катарсис», встречаемое мной в книжках.

Потом Андрей рассказывал историю своей жизни в мое отсутствие. Рассказывал быстро, взахлеб, путаясь, пропуская куски и повторяя уже сказанное. Я слушал, глупо улыбаясь. Хотя ничего веселого в рассказе Андрюхи не было. Но я улыбался от непередаваемого чувства обретения старого друга и родной души в этом сумасшедшем мире. Глядя на мою счастливую физиономию, начинал улыбаться и Андрей. Улыбался, правда, не подолгу: поскольку, повторюсь, ничего особо радостного в его рассказе не имелось.

После моего бегства в армию, рассказывал Андрей, его отношения с Иркой начали меняться. Он, приложив максимум усилий и все свое обаяние, все же уговорил ее выйти за него замуж. Но семейная жизнь не сложилась: чем дальше, тем отношения становились все хуже. А когда пришли сведения о моей гибели, Ирка ушла. Сейчас, с высоты прожитых лет, он, Андрей, понимает, что, скорее всего, Ирина пошла на отношения с ним назло мне, чтобы наказать таким образом. А потом все зашло слишком далеко… Он же тогда этого не понимал, мучился, бесился. После ухода Ирки, сжигаемый обидой на жену и чувством вины (он же считал себя виноватым в моей гибели) Андрей отправился на озеро, залез в эту дыру на дне провала и был унесен, внезапно усилившимся течением. Вынырнул, как и я, в священном колодце.

Дальше события развивались по тому же сценарию, что и со мной: испытания на истинность со всеми вытекающими, которые он вполне успешно прошел. Главной жрицей при храме в то время оказалась, как я и предполагал девица один в один копия Ирки, чем Андрюха был поражен даже больше, чем я, когда обнаружил здесь Валькину близняшку. Как все это объяснить Андрей не знал. Только предположения, очень, кстати, похожие на мои собственные. Единственная свежая мысль, которую он родил: появление двойников наших подруг каким-то образом связано с нашим здесь появлением. Какое-то возмущение информационного поля (мы же имеем магические способности!) и — вуаля: здесь появляется сначала Ирка, а потом Валька. Причем, происходит изменение реальности для аборигенов и им кажется, что наши подруги всегда здесь были. С самого рождения. Вот такой махровый идеализм начал здесь исповедовать мой друг. И я его понимал: в этом сумасшедшем мире поверишь во что угодно. Мало того, считал Андрей, мы и сейчас можем менять реальность этого мира, если очень того захотим. Отсюда проистекают и наши сверхспособности. М-да. Определенно, в этом что-то есть. Во всяком случае, хоть какое-то объяснение.

Андрей, тем временем, продолжал свой рассказ. Оказывается, когда во время испытаний в нем пробудился магический дар, вдобавок ко всему у него появилось еще одно интересное свойство: он обрел способность видеть меня. Ни больше, ни меньше. Получалось, правда, это не часто и не слишком четко, но он теперь, по крайней мере, знал, что я жив и даже, в общих чертах имел представление, чем занимаюсь и где нахожусь. Когда он понял, что я прибыл на озеро и собираюсь заняться поисками, его раздирали два противоположных чувства. С одной стороны, ему до дрожи хотелось, чтобы я тоже попал сюда в этот мир, но с другой, путь сюда — путь без возврата. Об этом сказал ему чародей с Острова Блаженных во время его обучения. Как понял Андрей, все же мы имеем параллельный мир и, чтобы попасть сюда, нужно совершить какой-то фазовый переход, который работает только в одну сторону. Во всяком случае, насколько знал покойный ныне чародей. Может быть, больше знает и даже в курсе, как отсюда выбраться пресловутый Темный Властелин. Ведь смог же он перетащить сюда румийцев, открыв проход в какой-то третий мир. Правда, опять, проход работал, похоже, в одну сторону. И тем не менее… Чтобы появилась надежда попасть домой, надо добраться до здешнего бога — Черного Властелина. Причем не просителями, а кем-то иным. В идеале говорить с ним с позиции силы. А для этого нужно стать крутыми боевыми магами. И это реально. Последним тезисом я весьма заинтересовался.