Мы оба понимали, что не правы. Нам не следовало так поступать. Но именно так мы и поступили. Мы не нашли ни чем писать, ни на чем писать. Я взял сумку с продуктами, еще раз позвал их напоследок слабым голосом, и мы двинулись в обратный путь. И тут я обнаружил, что несу поклажу в обеих руках: в одной — сумку с продуктами, в другой — баллончик с чистящим средством «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит»!

— Мы можем вернуться за Стрингерами утром, когда рассветет, — сгибаясь под гнетом тяжелого чувства вины, предложил я.

— Билли, может, нам все-таки стоило подождать их?

— Ну, так возвращайся обратно! Я ведь тебя не держу! — резко ответил я. — Пожалуйста, если ты уверена, что найдешь туда дорогу.

(Вот какие вещи заставляет вас говорить ваше же чувство вины!) Мы быстро обернулись назад.

Тени теперь были длиннее, чем сами деревья. И действительно ли мы обернулись назад? Деревья вдруг стали уродливыми и похожими друг на друга, откуда бы мы на них ни смотрели.

— Билли!

— Знаешь, давай-ка лучше идти вперед. Это будет надежней! Я помню эту извилистую ветку, э-э, нам нужно взять чуть-чуть левее.

— Билли!!!

— Где-то здесь должен быть каменный проход… Постарайся, чтобы луна была у тебя по правую руку. Когда мы шли сюда, она была слева.

— Правда? А мне казалось, она была сзади нас, поэтому теперь должна быть спереди.

— Нет.

Луна стояла так низко, что определить наверняка, где она находится, было невозможно. Ее слабое мерцание могло появиться на небе в любом месте.

— Билли, мы ведь заблудились, да? — В голосе Мэри послышались жалобные нотки.

— Ну что ты, нет. То есть… В любом случае нам надо двигаться дальше.

— Я не смогу далеко уйти. Я все время на что-то натыкаюсь, куда-то влезаю и, о-ой…

— Мэри, ты где? Ты что, упала? — Где-то близко слышалось ее сбившееся дыхание. Но в такой темноте шаг в сторону мог быть равнозначен километру.

— Билли! Я здесь! Разве ты не видишь? Здесь есть какой-то свет. Он идет сквозь деревья. И голоса. Я слышу чьи-то голоса.

На долю секунды я решил, что мои глаза хотят сыграть со мной глупую шутку: в темноте появилась крошечная полоска света размером с палец.

— По-моему, это костер, — предположила Мэри.

— Интересно, какой может быть костер в каменном лесу?

— Ну, не знаю… Но я вижу, как мечется пламя. Может быть, его разожгли Стрингеры?

— Тс-с-с, помолчи минутку, Мэри! Это могут быть совсем не они!

Звук доносившихся издалека голосов вдруг стал ближе, и мы уже могли разобрать, о чем они говорят. Или, скорее, о чем они кричат.

— Врежь по ней вот этим, — пропищал чей-то тоненький голосок.

— Или вот этим. Попробуй еще вот так, — со сдавленным смешком произнес другой. — Если не найдешь чего-нибудь побольше, чтобы силой заставить ее открыться.

— Давайте порвем ее на мелкие кусочки! Так ей и надо, противной!

— Попрыгай на ней! Постучи по ней!

— Бросим ее в костер!

— Подожжем ее! Пусть горит!

Мы двинулись в сторону голосов и источника огня. Там стоял такой галдеж, что нам даже не пришлось ползти, чтобы остаться незамеченными. Костер жгли не на поляне, а возле узкого каменного прохода, в месте, где каменные деревья становились тоньше. Пламя играло, потрескивало и неравномерно отражало в своем свете головы, сгрудившиеся над ним. Они все еще спорили между собой о чем-то, брошенном в костер.

— Привидяшки!.. — сквозь зубы процедила Мэри.

Ну конечно, это были наши старые знакомые — привидяшки! Я понял это с первых минут, когда услышал их вопли в ночи. Они были повсюду: выползали из щелей в земле, праздно шатались между веток каменных деревьев, беззаботно танцевали между языками пламени и закручивались вокруг горевшего предмета.

— КНИГА!!! — Кто из нас крикнул — я или Мэри?

Раздумывать было некогда. Во мне что-то щелкнуло. Прятаться больше не было нужды.

— С меня хватит! Я по горло сыт этим дурацким приключением! — дико заорал я. — ОТДАЙТЕ НАМ ЭТУ КНИГУ.

Я начал размахивать над своей головой сумкой с продуктами. Она поднималась все выше и выше и крутилась все быстрей и быстрей. В-ж-и-их! Сумка выскочила из моей руки и, лопнув, приземлилась прямо в компанию привидяшек.

— В атаку! — закричала Мэри.

Мы ринулись вперед под насмешливый хохот привидяшек. Я все еще сжимал в руке универсальное химическое средство «Тортон и Торнбулс юниверсал спирит». Я уже почти собрался отделаться от него, но в последний момент раздумал. Нажав на колпачок, я завопил:

— Разовое нажатие баллончика полностью уничтожает любую грязь!!!

Мне трудно описать, что стало происходить с привидяшками. Универсальное химическое средство ударило по ним прямой наводкой. Я не успокоился, пока не добрызгал на них весь баллончик. К моменту, когда он опустел, в обозримом пространстве не осталось ни одного привидяшки. Только вонючие лужицы в тех местах, где они были.

Мэри оказалась настоящей героиней. Пока я воевал с баллончиком в руках, она ворвалась в гущу визжащих привидяшек и что есть силы пнула ногой по костру. Пламя отскочило, затем снова непокорно бросилось к ней, но книга уже была спасена. Я знал, что когда-нибудь настанет день и час, когда пинки, на которые способна Мэри, принесут пользу.

Мы сидели в темноте каменного леса, тесно прижавшись друг к другу, и смотрели, как догорает костер. Мы сделали все, что было в наших силах. Но как бы нам ни хотелось помочь Хрюку, мы понимали, что опасно двигаться дальше, пока снова не появится луна. Мэри крепко прижала к себе обгоревшую книгу Мердла Клэя и стала укачивать ее, словно какую-нибудь куклу. Больше я ничего не помнил до того момента, когда почувствовал, что Мэри трясет меня за плечо.

— Билли, уже утро! Луна взошла!

— А? Что? Ой, у меня руки и ноги как деревянные. — На какое-то мгновение мне почудилось, что я лежу в своей постели у нас дома. А с кухни ко мне в комнату вплывает запах любимых сосисок. Вдруг мой нос уловил какую-то вонь — уже настоящую, — и я вспомнил все, что с нами произошло. Подпаленная кожа книги, удушливое химическое средство и привидяшки — все смешалось в одном стойком запахе.

— Вставай! — сказала Мэри. — Мы и так спали слишком долго.

Не особо вслушиваясь в то, что она говорила, я попытался справиться с затекшими руками и ногами и не обращать внимания на щемящее чувство голода, сводившее живот. Луна снова стояла высоко на небе, и лес казался ярким и веселым (насколько это возможно в каменном лесу). Я увидел тропинку, по которой сначала мы пошли не в ту сторону, от которой потом отклонились в темноте и по которой теперь нам нужно было продолжать свой путь.

— Ладно, Мэри, идем, — сказал я, попытавшись казаться веселым.

Мэри не двигалась. Она смотрела на меня со смешанным чувством радости и вины. С таким ее взглядом я был еще незнаком.

— Что случилось?

— Билли, тебе надо будет дождаться меня здесь.

— Ты что, с ума сошла? С какой стати? Кто это тебе сказал?

— Книга, Билли. Об этом мне сказала книга!

— Ну уж конечно! Мы книгу-то не открывали! Да и посмотри на нее — вряд ли она нам что-нибудь бы сказала, даже если бы мы ее и открыли.

Мэри все еще укачивала ее, как младенца. Книга была почерневшей и обуглившейся, ее жалкие остатки, казалось, были готовы рассыпаться даже при легком дыхании на них.

— Послушай меня серьезно! Ночью книга раскрылась. — Мэри смотрела на меня не отрываясь. В ее взгляде не было безумия. В нем читалась полная серьезность. А это было еще хуже.

— Ха-ха-ха, очень смешно! — Я попытался рассмеяться, но у меня ничего не вышло. — И ты меня не разбудила! Просто замечательно! Мало у нас из-за тебя всяких проблем? — Я тоже пытался смотреть на нее не отрываясь. И опять у меня ничего не получилось.

— Книга… Она открылась только для меня. — Мэри посмотрела на меня в отчаянии. — Как бы тебе получше объяснить… Нет, я не смогу…