— Билли! Билли, что с тобой? — Мэри оценивающим взглядом осмотрела наш холл и, отпихнув меня, ринулась вперед, сжимая кулаки, готовая к битве. За сестрой, как хвост, тащилась Чокнутая, осторожно выглядывая из-за ее плеча.

— Мэри, ты это видела? Видела? — спросил я.

— Что я должна была увидеть, Билли? Что и где?

— Да здесь же! Прямо перед тобой, тупица! Гору и ЕГО! — Я буквально ощущал, как злость закипает во мне.

Мэри и, что того хуже, даже Чокнутая Миллиган изобразили полное недоумение. Их лица словно говорили: «Билли, ты можешь разыгрывать кого угодно. Но нам-то хорошо известны твои приколы».

— Это произошло здесь! — заорал я.

Хотя сейчас уже смотреть было не на что. Тот же сад перед домом да я, стоящий у входной двери под моросящим дождем, с маленьким синим камешком в руке. Я хотел было показать его Мэри, чтобы она поняла… Но не успел. С громким топотом сбежав по лестнице, перед нами предстала наша мама с еще не докрашенным лицом.

— Что вы оба тут вытворяете с бедной девочкой?! — гневно спросила она, явно поспешив с выводами. — Неужели вас нельзя оставить одних даже на пять минут?

— Да все в порядке, мама. Это просто наш Билли дурачится, — давясь от смеха, ответила Мэри.

Я был зол на всех. Мне захотелось вдруг превратить их в нечто гадкое и ужасное, — по-моему, они вполне это заслужили. Иногда даже представить невозможно, что может произойти. Синий камень в моей руке завибрировал и снова начал нагреваться. Он стал нестерпимо горячим. Тогда я еще не понимал, что все это значит, не знал, что творил. Еще не знал!

— Что там у тебя, Билли? Ну-ка, покажи… — сказала мама своим «прокурорским» тоном, заранее вынося приговор и не оставляя ни малейшего шанса доказать свою невиновность.

Наверное, мой взгляд задержался на маме, вот почему это случилось именно с ней. Процесс пошел. Было уже слишком поздно. И я превратил нашу мамочку в… нечто ужасное.

— А где ваша мама, Билли? — плаксиво спросила Чокнутая, зачем-то одергивая подол своего платья. — Ой! Что это ползет вон там, по ковру? Кажется, меня сейчас стошнит.

— Что ты натворил, Билли! Что ты сделал с нашей мамой?! — пронзительно закричала Мэри.

— Замолчи, Мэри! Просто помолчи! — рявкнул я. — И не вздумайте рассказывать об этом никому и никогда!

— Тогда верни ее. И побыстрее!

Я посмотрел на остывший синий камень, лежавший у меня на ладони. Посмотрел на существо, в которое превратилась наша мама. Снова взглянул на камень. Похоже, приступ тошноты испытывала не только Чокнутая.

— Не могу. Я не знаю, как это сделать.

— Но, Билли…

Швырнув камень в дальний угол холла, я услышал, как он ударился о стену, расколовшись пополам. Я готов был выбросить его, разбить вдребезги, лишь бы это помогло все исправить и мне стало бы чуть легче. Но чуда не произошло. Жутковатое существо неуклюже заползло на середину ковра и, усевшись там, стало слегка покачиваться то вперед, то назад. А мне вдруг подумалось, просто пришло в голову, что если бы «оно» все еще продолжало быть нашей мамой, у него на голове должна была остаться косынка, под которую мама убрала свои волосы перед тем, как начать краситься.

— Она отвратительна. Посмотрите, какие у нее острые зубы и противный смех! — затянула своим плаксивым голосом Чокнутая, готовая разреветься. — Я хочу домой!

— Она совсем не страшная, — возразил я. Опустившись на колени, я осторожно погладил пальцем нашу «маму». — Вот видишь, она… просто милашка. К тому же в любом случае ты, Вэнди, останешься с нами. Я не пытался схватить Чокнутую, лишь погрозил ей кулаком и выразительно посмотрел при этом.

— Ты не смеешь удерживать меня здесь, Билли Тиббет. Это похищение детей. У меня опять сыпь. Я точно знаю. — Сказав это, Вэнди начала носиться по комнате как безумная, нарочно расчесывая руки и ноги сверху донизу.

— Отец моего кузена — полицейский. Он отправит вас обоих в тюрьму. Возможно, пожизненно. И вас никогда оттуда не выпустят!

— Может, ты перестанешь орать и носиться как чумная? Ты пугаешь нашу «мамочку», — сказала Мэри. — Вам не кажется, что мы должны покормить ее? Билли, может, дать ей какой-нибудь травки, салата или еще чего-нибудь?

Я только пожал плечами. «Мамуля» перестала качаться и, самодовольно свернувшись в пушистый клубок, больше не разворачивалась.

Это была моя идея — поместить «маму» в банку из-под варенья для ее же безопасности. А вот разболтать наши секреты Чокнутой постаралась Мэри. Какие секреты? Если вы еще не знаете, то мне лучше рассказать о них. Сверхъестественные магические чудеса случались с нами и раньше. Это была наша тайна. Не какая-нибудь глупая детская выдумка, а самая настоящая тайна, которую нельзя доверить никому. Даже через миллиард лет!

В общем, мы были на кухне — я и Чокнутая Миллиган. Я пытался пристроить веревочную ручку к банке, где сидела наша «мама», а Вэнди крутилась возле, чтобы рассмотреть все получше… И тут появляется Мэри и проговаривается. Дрожа от возбуждения, она заявляет:

— Я все поняла. Я догадалась, что это связано с Мерном. Ведь так?

Сестра бережно держала в ладонях обе половинки синего камня. У нее было какое-то странное выражение лица. Мэри выглядела старше и мудрее, словно уже знала ответы на все вопросы.

— Билли, я права?

— Мерн? А кто это? — спросила Чокнутая, теребя себя за волосы.

— Мэри, думай, что говоришь! Не при ней же! Это же тайна. Наша с тобой тайна! — заорал я.

— Но, Билли, где ты взял этот камень?

— В посылке, которую нашел на пороге после того, как в нашу дверь постучали так, что чуть было не разнесли ее в щепки. Но я же просил тебя, Мэри! Просто помолчи. К Чокнутой Вэнди это не имеет никакого отношения!

— Что бы там ни было, я не желаю играть в ваши дурацкие игры! — гневно пискнула Чокнутая.

— Это не игра, — неожиданно спокойным и серьезным голосом возразила Мэри.

— Мэри, остановись!

— Какие уж тут игры, если к этому действительно имеет отношение Мерн! Не так ли, Билли? К тому же Вэнди уже в курсе. Она все видела.

В конце концов я согласился, что мы должны рассказать Чокнутой все. Мы просто обязаны были это сделать.

— Ты должна поклясться, что никогда, запомни, никогда и никому даже не заикнешься об этом, — настаивал я, схватив Вэнди за уши и загибая их в обратную сторону, пока она не запищала.

— Ой! Я никому ничего не скажу. Не скажу!

— А если ты только посмеешь… — Я еще раз крутанул ее за уши.

— Я обещаю. Я клянусь! — завизжала Чокнутая.

— Ладно. Слушай. Понимаешь, Мерн — это такое место… Нет, это даже нечто гораздо большее. Мерн — это целый мир.

— Целый что?

— Мир! А теперь вникай! — На всякий случай я повторил приемчик с ушами. — Мерн — это вроде мира, в котором мы живем, но он где-то там… И он совсем другой. Вместо солнца там луна. И горы. Множество гор — девяносто семь, и они плавают по небу. Мерн — это мир чудес. В нем живут самые настоящие драконы, а свиньи умеют летать, и…

— Понятно. Я догадываюсь, что ведьмы и колдуны там тоже имеются, — хихикнула Чокнутая.

— Вот видишь, и ты о них знаешь, потому что они действительно существуют. Только в Мерне их называют деичарами.

— Деичары? Ну, ребята, это вы телесериалов насмотрелись!

— Да нет же! — воскликнул я. — Там настоящие волшебники. И наша тетя Лили — одна из них.

— Ой, как смешно! Что-то я не припоминаю, чтобы вашу тетушку показывали в шестичасовых новостях, — съехидничала Чокнутая.

Она меня утомила! Я не сумел бы объяснить все это лучше, даже если бы очень постарался. А пока я выглядел в ее глазах полным идиотом. Чокнутая Миллиган покатывалась со смеху и не могла остановиться.

— Сестренка, попробуй сама рассказать ей.

Мэри посмотрела на разбившийся камень, который держала на ладони.

— Мерн — это место для тех, кто любит приключения, — сказала она. Ее глаза вспыхнули, словно там, внутри, загорелся огонь. — Волшебные приключения. И они происходят там на самом деле. Мы ничего не придумываем. Мы ведь были там. Правда, Билли?