— А теперь надо поторапливаться. Прилив может пожаловать в любой момент, и тогда охота начнется без нас!

— Да бог с ним, с приливом! У вас есть план? — спросил я.

— Дорогой, у тебя есть план? — неуверенно повторила Крамбл.

— План? — сказал Гриммак и тупо уставился на Айсора.

— Да. Нам обязательно нужен план действий, — пояснил я.

— Мальчик, ты теперь член нашей тайной группы, — заговорил мудрый и предусмотрительный Айсор. — Мы, естественно, собираемся присоединиться к охотникам и разузнать все о наших врагах.

— А потом?

— Потом?

— Да. После того, как вы присоединитесь к охотникам, после того, как все разузнаете, что вы собираетесь делать потом?

— Тьфу ты! Конечно же остановить их, — проворчал Айсор. — Не дать этой мерзкой Какасат и ее приспешникам поймать Линта.

— А как именно вы будете их останавливать?

— Всеми способами. Ведь так, дорогой? — спросила Крамбл.

— Всеми возможными способами.

Гаргульи обменялись понимающими взглядами.

— И еще мы подумали, что, возможно, деичары-стажеры могли бы помочь нам. Вы же все равно на летней практике!

— Билли, ну какой же это план?! — воскликнула Чокнутая.

В ответ я только, как всегда, пожал плечами.

Айсор уже волочил ноги к выходу из пещеры. Крамбл и Гриммак следовали за ним. Кажется, дальнейших нелепых объяснений не последует.

Мы опять долго ползли на четвереньках за гаргульями по их тайным длинным и коротеньким туннелям, внезапно уступившим место обширному открытому пространству. На этот раз мы оказались не в очередной пещере, а в сердцевине горы Горгарол.

— Ну наконец-то я могу встать! Мне казалось, что уже никогда не смогу подняться на ноги! — воскликнул я и вдохнул с облегчением.

— Я тоже думала, что навсегда так и останусь на четвереньках!.. — простонала Чокнутая.

— Теперь разговаривайте тише. Не забывайте, что мы уже не в безопасных стенах. Здесь правит Какасат. Горгарол принадлежит ей. Это логово Владычицы.

В тусклом, призрачном свете я пытался разглядеть место, в котором мы оказались. Все выглядело так, словно некогда здесь было очень красиво. Богато украшенные резьбой каменные стены как бы разрезали бесчисленные арки проемов. Сквозь отверстия в перекрытиях просторных внутренних двориков когда-то, наверное, проникал лунный свет, купая в своих лучах прекрасные сады. (Впрочем, Мерну всегда хорошо удавалось выглядеть так, будто раньше он был иным, невероятно красивым. А теперь это место казалось ужасным, мрачным и заброшенным.)

Почти все отверстия в перекрытиях, кроме одного или двух, закрывали каменные глыбы. Камни перекатывались у нас под ногами, падали со стен, увлекая за собой другие, и с грохотом ударялись об пол. Но было еще страшнее, если камни бесшумно проваливались в невидимые дыры и до нас доносились едва различимые звуки, когда они ударялись обо что-то твердое где-то там, далеко внизу.

— Этот горный замок — просто кошмарная развалина. У меня от него мурашки по коже бегут, — пожаловалась Вэнди.

— Когда-то он был обитаем, — с грустной усмешкой сказал Гриммак. — Внимательно смотрите под ноги. И кто бы ни встретился вам на пути, не обращайте на него никакого внимания. Наш единственный настоящий враг — это Какасат. Хотя, возможно, еще и он — этот ее приспешник… а также кое-кто из гоблинов, несколько фей и…

— Сейчас же прекрати, Гриммак! — потребовала Крамбл.

Гаргульи продолжали идти, а мы — следовать за ними. Так мы все шли и шли. Причем Гриммак, как всегда, был впереди. Он осторожно вел нас по тускло освещенным внутренним дворикам мимо темных, зияющих дыр пустых дверных проемов, словно в изумлении взиравших на нас из своего далека. Гаргулья карабкался вверх по узким винтовым лестницам. Ступенек было так много, что у меня даже не возникло желания их пересчитать. Порой приходилось идти по шатким завалам камней, устремленным вверх. Когда-то и они были ступеньками. Каждый раз, добравшись, казалось бы, до верха, нам приходилось протискиваться на очередной уровень. Снова, и снова, и снова…

Время от времени Айсор или Гриммак выкрикивали: «Один из них!» или «Не обращайте внимания!». А порой мы внезапно сворачивали вправо или влево, если до нас доносились отдаленные звуки чужих голосов, шагов или скрип дверей.

— Билли, как ты считаешь, долго нам еще идти? Я так устала! — прошептала Чокнутая.

— Пожалуйста, не начинай все сначала!

— Я ничего не начинаю, Билли Тиббет. Но я устала и проголодалась!

— Ну, я не знаю, долго ли нам еще идти. Потому что я не знаю, куда мы идем, — ответил я.

«Я не знаю» — универсальный ответ на все случаи жизни. Он избавляет вас от необходимости давать объяснения, особенно если вы действительно чего-то не знаете.

Чтобы разозлить меня, Чокнутая, скинув с себя сумку, достала из нее жутковатого вида бутерброд и, протянув его мне, вежливо спросила:

— Может быть, поешь?

Я молча взял бутерброд.

— Крамбл, угощайся!

— А что это, душенька?

— Сандвич. Его едят.

— Едят? О, я поняла! Это съедобно. Нет, душенька, спасибо! Я не голодна. — Гаргулья посмотрела на Гриммака, пытаясь скрыть улыбку.

— Дорогая, ты могла бы прямо сказать, что нам не хочется есть этих санд-вичей, — сказал Гриммак и рассмеялся от души.

— Душенька, мы ведь гаргульи!

— Я знаю, но…

— Гаргульи не то чтобы рождаются, они скорее… создаются.

— Ну и что?

— А то, что нам никогда не хочется есть. У нас нет желудка, — снова захихикал Гриммак.

— Тогда я не понимаю, как же…

— Ладно, хватит об этом, — мягко проворчал Айсор. Так говорят взрослые, многозначительно намекая, что дальнейшие расспросы неуместны. Можно подумать, что вопрос: откуда берутся гаргульи? — был крайне неприличным. Затем главный гаргулья добавил: — И будьте очень осторожны! Сейчас мы приближаемся к самой вершине. Вы запросто можете столкнуться с…

— Вуууууу! Вуууууу!

Лучше бы Айсор поспешил со своим предупреждением. В первый раз завывание звучало приглушенно, словно раздавалось из недр шкафа. Во второй — это был просто классический вой из фильма ужасов. Да, он был именно таким.

— Вуууууу! Вуууууу!

Внезапно стало совсем темно. Словно кто-то полетел к потолку и закрыл ближайшее отверстие, через которое скупо пробивался лунный свет. (Скорее всего, это сделал тот, кто выл. Больше было некому.) Затем все смешалось.

— Ау, Билли! Ты где?

— Ой, больно!

— Кто это?

— Может быть, ты сойдешь с моей ноги?

Я слышал, как гаргульи быстро, быстрее чем прежде, пошли вперед. А я остановился и стоял совершенно неподвижно, чувствуя, как ногти перепуганной Чокнутой впиваются мне в руку.

Гриммак откуда-то издалека прокричал нам:

— Не обращайте на нее внимания! Это просто выжившая из ума старая ведьма.

Затем мы услышали голос Айсора:

— Тьфу на нее! Старуха не может причинить вам вреда. Она просто пытается напугать вас до смерти.

— Что ж, ей это удалось. Я испугалась! — прокричала Чокнутая и приняла свою любимую позу пугала огородного.

— Вуууууу! Вуууууу!

Завывания кошмарной ведьмы наполняли темноту. Но и только-то! Ву-ву-ву. И ничего, кроме этих звуков. Никто не пытался похитить нас, или запереть в гробу, или отрубить нам головы и все такое прочее. Ведьма оказалась просто летающей «старой кошелкой». И совсем не страшной, только слегка не в своем уме.

— Можно мне домой? — проскулила Вэнди.

Вместо ответа ведьма снова принялась за свое. На этот раз она не только выла и стонала, но даже хихикала и щедро осыпала нас проклятьями и ругательствами.

— Может быть, оставишь нас в покое? Просто уйди, пожалуйста! — попросил я безумную старушку.

— Вууу… — Ведьма запнулась, не доныв свое второе «вууу».

— Хорошо. Как вам будет угодно, — мрачно сказала она.

Летающая старуха перестала загораживать отверстие в потолке, впустив лунный свет обратно, и стала медленно спускаться вниз. Она казалась и реальной, и бестелесной одновременно. Вся какого-то унылого, болезненно-серого цвета. С длинных седых волос свешивались обрывки паутины, а ее серое платье, мрачное и убогое, волочилось по земле, даже когда она плыла по воздуху. А вот лицо у нее было самое обыкновенное и даже слишком молодое для настоящей ведьмы.