Мэри Ласк (позднее — Левинсон), диакониса шотландской церкви, вошла в историю, обратившись в Генеральную ассамблею шотландской церкви с просьбой допустить женщин до посвящения в священнический сан. Хотя в последующем Левинсон и не стала первой женщиной, рукоположенной в сан, она считалась самым влиятельным участником кампании за право женщин занимать любые посты в церкви. По мнению одной газеты, дела Левинсон ставят ее вровень с двумя другими борцами за права женщин, Софией Джекс-Блэк и Нэнси Астор. Свою имеющую революционный характер петицию она представила в пятнадцатиминутной речи на заседании Генеральной ассамблеи. Ее слова были встречены таким воодушевлением, что ассамблее вынуждены были напомнить: аплодисменты в зале собраний не разрешены.

Мне представляется курьезной ситуация, что от меня, как от женщины, потребовали привести особые доводы, почему меня нужно посвятить в сан; поскольку мое обращение состоит в том, что как человек я могу исполнять все обязанности священника церкви и, следовательно, имею право быть посвященной в конкретный сан в рамках церкви…

Я могла бы указать, что в Священном писании нельзя найти никаких теологических оснований для того, чтобы не позволять женщине иметь сан. Если взять Новый Завет в целом, то очевидно, что женщины принимали участие во всем богослужении, и сам Христос, а затем и его последователи, полностью принимал женщину как человека. Часто считают, что в этом вопросе камнем преткновения является Павел со своими призывами к молчанию. Но несомненно, их следует воспринимать на фоне куда более многочисленных фактов его отношения к женщинам в церкви — как к равным в труде и как к духовным руководителям в молитве и публичной проповеди и богослужении, — и все это основывается на том теологическом основании, что Христос не проводил различия между мужчинами и женщинами.

Разумеется, обряд Искупления во Христе не противоречит обряду Творения. Разумеется, мужчины остаются мужчинами, а женщины — женщинами, и мы гордимся этим. Не может быть и речи о женщинах, желающих уподобиться мужчинам и взять на себя то, что, как доказано, является мужской функцией. Но меня все равно требуется убедить, что проповедь Слова Божьего — нечто такое, на что способен лишь мужчина; будь я в этом убеждена, то перестала бы сама это делать. Я не в состоянии понять, почему право совершения таинств дано мужчинам исключительно в силу их принадлежности к мужскому полу. И если в случае с женщинами возникают возражения в порядке служения, то мы обязаны напомнить себе, что единственная форма управления, по праву осуществляемая в церкви, зиждется на полномочиях Его служителя, и, несомненно, право на подобные полномочия не может принадлежать исключительно мужскому полу.

На следующий год после того, как принца Чарльза отправили в школу Гордонстоун, он произвел фурор: один журналист застал его в тот момент, когда, во время поездки в Сторноуэй, он заказывал шерри-бренди в общественном месте. Сначала Букингемский дворец официально отрицал случившееся, но позднее был вынужден признать правду.

Частный детектив принца, Дональд Грин, был немедленно уволен с королевской службы, а директор школы наказал принца, понизив его ранг в школе. Впоследствии Чарльз замечал в отношении этих, со всей очевидностью, забавных событий: «Мне казалось, наступил конец света».

Букингемский дворец отказывается от своего опровержения: он покупал шерри-бренди!

Принц Уэльский, которому 14 лет, в понедельник действительно покупал спиртное в коктейль-баре гостиницы в Сторноуэе (Льюис). Вчера Букингемский дворец отказался от своего опровержения и не отрицает, что, как и сообщалось, принц на самом деле купил себе шерри-бренди за 2 шиллинга 6 пенсов. Мистер Ф. Р. Г. Чью, директор школы Гордонстоун, где учится принц, позднее заявил, что в школе мальчикам запрещено употреблять алкогольные напитки. Он также добавил: «Если после расследования сообщения получат подтверждения, то я рассмотрю вопрос о необходимости применения дисциплинарных мер. В настоящее время я не знаю всех подробностей. По возвращении мальчиков в школу из Сторноуэя я опрошу их». Он отказался говорить, какого рода дисциплинарные меры могут быть приняты.

В то же самое лето, когда вниманием общественности Великобритании завладел скандал «Профьюмо — Келлер», репутация Эдинбургского фестиваля оказалась подмочена имевшим место вопиющим случаем аморальности: на конференции по драматургии, организованной импресарио Джоном Калдером, на тележке провезли полностью обнаженную женщину. Ситуация, как считали, вышла далеко за рамки хорошего вкуса. Заголовки на первой странице «Скотсмана» подтверждают, что когда в Эдинбурге предлагали провести фестиваль, кое-кто испытывал опасения, что отношение горожан к подобному событию окажется чересчур пуританским. Однако, вопреки осуждению, которому подвергся Калдер за ту конференцию, Эдинбург быстро привык к новой атмосфере художественного эксперимента и провокации и вскоре фактически стал невосприимчивым к подобного рода потрясениям.

Комментируя прошлым вечером неожиданное появление в субботу, на заключительном заседании Драматургической конференции в «Макъюэн-холле» обнаженной женщины, граф Харвуд, художественный руководитель Эдинбургского фестиваля, сказал, что, по его мнению, инцидент лишил фестиваль всякой возможности провести в следующем году еще одну конференцию подобного характера. Сам этот случай он назвал крайне глупой и бессмысленной выходкой.

Из-за имевшего место происшествия закрытие фестиваля сопровождалось взрывом бурного негодования. Эдинбургскую модель Анну Кеселер (19 лет) прокатили по органной галерее за 30 секунд как часть спектакля «театра действия», поставленного Кеннетом Дьюи (21 год), режиссера-авангардиста из Лос-Анджелеса. Это был эпизод из организованной мистером Дьюи «пьесы-хэппенинга», который был призван привлечь зрителей к участию в конференции…

Мистер Джон Калдер, лондонский издатель и организатор конференции по драматургии, считает всю эту затею «очень забавной». Иначе полагает лорд-провост Эдинбурга Дункан М. Уизерстоун. «Это настоящая трагедия, что три недели блестящего Эдинбургского фестиваля оказались опорочены бессмысленной вульгарностью», — отметил он в обнародованном вчера возмущенном заявлении.

После первого ошеломленного вздоха, последовавшего за появлением обнаженной мисс Кеселер в «Макъюэн-холле», зрителей в дальнейшем поразил вид и музыка волынщика, вышагивавшего по верхнему ярусу. Кто-то повесил на сцене овечий скелет, люди висели на окнах на высоте 70 футов, и все это сопровождалось фоновым шумом записанного на магнитофонную пленку невнятного бормотания зрительного зала.

И, как будто этого было мало, американская киноактриса Кэрролл Бейкер с царственным видом выскользнула из своих норковых мехов цвета апельсина, обнаружив под ними плотно облегающие серебристые тунику и лосины. Затем, без всякой очевидной причины, она спрыгнула со сцены и направилась прочь из зала — но не по проходу, а перепрыгивая через кресла, без всяких «извините меня» или «с вашего разрешения».

Мистер Джон Калдер находился в своем деревенском доме в Кинроссе, когда безмятежность его воскресного утра была нарушена шумными и возмущенными откликами в прессе и заявлением провоста. «Я все видел, — сказал он, — и все было очень хорошо, никакой безвкусицы. Девушку провезли очень быстро, и никто в зале ничего особо разглядеть не сумел бы…»

Мисс Кеселер вчера у себя дома описала свое появление на публике словами «да ну, хиханьки какие-то».