Кроме того, серьезные проблемы создавали затянувшиеся структурные изменения в британской и мировой экономике — возросшая безработица в начале 1980-х и начале 1990-х гг., спад производства, особенно в тяжелой промышленности, с вытекающими отсюда региональными проблемами, и сложности с поддержанием стабильной валюты. Например, угольная промышленность в Гламоргане, в которой на 1947 г. было занято 52 000 человек, в 1992 г. предоставляла работу менее чем 1000 человек, а в целом в Британии число членов Национального Союза Шахтеров упало со 180 000 в 1984 г. до 6000 в 2000 г. Послевоенные попытки полностью решить вопрос безработицы не увенчались успехом и с течением времени все больше воспринимались как нереалистичные.
Эти затруднения вступали во взаимодействие с некоторыми сторонами «политической экономии», не в последнюю очередь с растущим могуществом тред-юнионов с их ярко выраженной решимостью ставить на передний план узкофракционные интересы, убежденностью политиков в том, что они способны улучшить экономику, и применением различных интервенционистских политик, которые, как правило, не давали результата.
Число членов тред-юнионов возросло с 1,5 миллиона в 1895 г. до 13 миллионов в 1978 г. Вожди рабочего движения, такие как Эрнест Бевин, генеральный секретарь Союза рабочих транспорта и разнорабочих (1921-1940 гг.), Уолтер Ситрайн, Джек Джонс, генеральный секретарь Союза рабочих транспорта и разнорабочих (1968-1978 гг.), и Хью Сканлон, лидер инженеров, пользовались огромным влиянием с конца 1930-х г. до 1979 г., когда к власти пришли консерваторы. Они играли ключевую роль в корпоративистском государстве. Во время Второй мировой войны, несмотря на забастовки, отношения рабочих с работодателями были значительно лучше, чем во время Первой мировой, а наряду с введением государственного планирования и ограничения размеров заработной платы, тем не менее, сохранялась свобода тред-юнионов. Послевоенное лейбористское правительство выполнило многие политические требования рабочих, включая национализацию многих отраслей промышленности (угольной, сталелитейной, железнодорожной), введение всеобщих социальных услуг и провозглашение главной целью полное устранение безработицы, а политика в отношении заработной платы продолжалась до 1950 г. Отказ юнионов далее поддерживать эту политику привел к поражению лейбористов на выборах 1951 г., хотя они получили больше голосов, чем консерваторы (которые получили больше мест в Парламенте). В 1974 г. Джонс заключил социальный договор с лейбористским правительством Гарольда Вильсона (премьер-министр 1964-1970, 1974-1976 гг.): юнионы смягчат требования по заработной плате в обмен на приемлемую законодательную программу.
Отношения между юнионами и консервативными правительствами носили более жесткий характер, не в последнюю очередь благодаря тому, что политические разногласия подогревались отсутствием общего опыта, общих ожиданий и общей истории. Забастовки, организованные Национальным Союзом шахтеров, вождями которого отчасти двигала политическая неприязнь, привели к поражениям консервативного правительства Эдуарда Хита в 1972 и 1974 гг.; стачку 1984-1985 гг. правительству решительной и энергичной Маргарет Тэтчер удалось победить лишь ценой долгой борьбы, и отчасти из-за того, что среди шахтеров не было единства, а погода была хорошей. В 1970-х благодаря телевидению и отключениям электричества люди привыкли как наблюдать разгоны пикетчиков, так и мыться в темноте.
Могущество тред-юнионов и экономические проблемы способствовали дискредитации послевоенного социально-демократического согласия, а в особенности представлений о корпоративном государстве, осуществляющем плановую экономическую политику, и вызвали реакцию в форме «тэтчеризма». Юнионы вступили в бесплодные споры о сферах влияния, а многие продавцы в магазинах усвоили терминологию и манеру поведения классовой войны и экономических конфликтов. «Зима недовольства» 1978-1979 гг., ознаменовавшаяся забастовками служащих больниц, работников скорой помощи и других рабочих, в которых главную подрывную роль играли «забастовки солидарности» (нарушающие работу на предприятиях, не имеющих отношения к трудовому спору), помогла Тэтчер одержать победу в 1979 г. У нее было мало времени для переговоров с вождями тред-юнионов, считавших себя важными персонами в экономической жизни страны, и она провела несколько законов, ограничивающих власть юнионистов, чего не смог в 1969 г. добиться Вильсон, когда закон, основанный на законопроекте «Вместо борьбы», был отозван из-за противодействия тред-юнионов и лейбористов. При Тэтчер началось широкомасштабное и мощное наступление на тред-юнионы: пикетирование и забастовки солидарности были существенно ограничены, вступление работника в профсоюз как условие его принятия на работу по большей части отменено, а юнионам вменялось в обязанность проводить баллотировку среди своих членов по почте перед объявлением забастовки. Активнее внедрялись контракты с фиксированным сроком найма. В конце 1980-х гг. тред-юнионы стали проявлять меньше воинственности, а уровень индустриальных акций (забастовок) продолжал идти на убыль и в начале 1990-х. К 1990 г. только 48 процентов работников состояло в юнионах, а число людей, охваченных договорами тред-юнионов с предприятиями о приеме на работу только их членов, упало до 0,5 миллиона по сравнению с 4,5 миллиона десятилетием ранее. К январю 1994 г. число членов Конгресса тред-юнионов снизилось до 7,3 миллиона (хотя это были не все члены тред-юнионов, которых насчитывалось более 8 миллионов). Гораздо больше договоров о заработной плате заключалось на местном уровне, реже возникали споры о разграничении сфер влияния, а распространение «соглашения о едином профсоюзе» ослабило напряжение в промышленности. Благодаря приватизации в 1980-х и начале 1990-х гг. снизилось число тред-юнионистов, работающих на государственных предприятиях. Однако сложнее оказалось стимулировать и поддерживать экономический рост.
Кроме сложностей с юнионами, проблемы заключались в отсутствии четкой экономической политики, например, по вопросу о субсидировании регионов. Сталелитейная промышленность была национализирована в 1949 и 1967 гг. и приватизирована в 1953 и после 1979 г., на сей раз вместе с газовой, электрической, телефонной, водопроводной, железнодорожной и другими отраслями, когда консерваторы при Тэтчер, а затем (с 1990 г.) при Джоне Мейджоре, стремились снизить роль государства и возродить экономический либерализм: в 1995 г. каждый пятый работник в Британии все еще был занят в социальном секторе.
Несмотря на широкий спектр экономических методов, применявшихся после Второй мировой войны, экономический рост не оправдывал политических ожиданий, приводя к разногласиям относительно приоритетных направлений. Значительное увеличение с 1914 г. затрат на содержание правительства и государственных служащих придавало этим разногласиям особую остроту. Национальный бюджет не мог соответствовать запросам и ожиданиям политиков в области, например, социального обеспечения и обороны. Так, за девальвацией фунта на 30,5 процента в 1949 г. последовало снижение затрат на социальный сектор, вызвавшее отставку министров от лейбористской партии Эньюрина Бивена и Вильсона. Наряду с неудачным руководством экономикой, осуществлявшимся политиками (примером которого может служить задержка девальвации фунта до 1967 г. правительством Вильсона), временами наблюдалась серьезная недооценка некоторых экономических аспектов, нашедшая выражение в словах сэра Алека Дугласа-Хьюм, который отказался от своего графского титула, чтобы стать премьер-министром от консерваторов (1963-1964 гг.) и который называл экономику «разновидностью спичек». Плохое управление экономикой и могущество тред-юнионов отчасти определяли высокий уровень инфляции, который к 1972-1975 гг. вырос до 15,8 процента в год, и в итоге создали необходимость обратиться за помощью к иностранным источникам финансирования в виде Международного валютного фонда (1976 г.). Все премьер-министры, занимавшие свой пост после Второй мировой войны, за исключением Джеймса Каллахана (лейбористская партия, 1976-1979 гг.), уделяли слишком много внимания внешней политике и не имели сил отказаться от дорогостоящей привычки считать Британию одним из главных игроков на международной арене, которую разделял и Тони Блэр (лейбористская партия, 1997-2007 гг.).
