Среди других, на остров частенько приходил и Пётр Иванович - владелец (или, по здешней терминологии, "папа") полугодовалого щенка-сенбернара по кличке Лорд. Этот Лорд своими манерами и поведением напоминал, скорее, телёнка: для малыша не существовало понятия "чужой" - будь то человек, или собака: он был готов ластиться к каждому, кто попадал в зону его прямой видимости. И, конечно же, "Маленький Лорд" очень скоро стал любимцем всей нашей импровизированной "площадки": его ласкали не только хозяева других собак, но и сами собаки относились к большому малышу вполне дружелюбно - и даже прощали ему некоторые выходки, за которые другого бы и поучили немного.

 Хозяин Лорда, Пётр Иванович, как оказалось позже, происходил из номенклатурного слоя партийных работников - был прежде первым секретарём какого-то райкома или горкома где-то в провинции - а незадолго до развала КПСС перебрался в областной центр. Он даже, кажется, успел побыть каким-то депутатом - не помню, российского или областного уровня - но, глядя на то, как он трепетно относился к своему "Маленькому Лорду", я, иной раз, ловил себя на мысли: "Ишь ты! Значит, не такая уж сволочь наш Пётр Иванович, раз собак любит!..." - а однажды так прямо ему и заявил. Правда, заявление это вызвало с его стороны только весёлый смех, и никаких последствий в наших дальнейших отношениях не имело.

 ...Однажды Пётр Иванович, вопреки нашей ежевечерней "прогулочной" традиции, не пришёл вместе с Лордом на остров. Не было их на прогулке и на следующий день - а на третий день, возвращайсь с работы, я повстречал Петра Ивановича на улице. Вид у него был просто убитый.

 - Что-то вас с Лордом уже два дня не видно, - спрашиваю его, - может, случилось что?

 - Роман, беда у нас, - говорит П. И., - У Лорда чумка. Мы не сразу это дело заметили - а теперь врачи говорят, что всё, поздно... Умрёт Лорик. Он второй день лежит, плачет - ничего не ест, рвёт его всё время. В ветеринарку его возил - они говорят, усыплять надо... Прямо, проклятие какое-то: у нас до Лорда Граф был, тоже сенбернар - и тоже до семи месяцев прожил, а потом от чумки умер. А до него - Барон, и тоже пять месяцев всего прожил...

 - Так вы что?! - уже ору я, - не успели одну собаку угробить - и уже вторую в квартиру тащите? Сдурели?! - меня просто взорвало на этих словах,  - не знаете, что ли, что если животное от чумки умерло, то потом, год, как минимум, новое животное в квартиру брать нельзя?! Вы хоть кварцевали квартиру-то после смерти своих... прежних аристократов?

 Молчит Пётр Иванович - и видно по нему, что никакой обработки он не делал, и вообще - ботаник он, а не собаковод никакой. Хоть и бывший номенклатурный работник - а ботаник...

 И жалко его, взрослого дурака - и по шее ему бы дал, честное слово!... А ещё больше жалко маленького Лорда, который по дурости своего хозяина теперь умрёт. Впрочем - может быть, ещё и не умрёт? Спрашиваю Петра Ивановича:

 - Судороги у него уже начались? - Нет, - говорит, - не начались. - Видно, что знает дядька: судороги при чумке - это уже верный конец.

 - А водкой, - спрашиваю, - его поил? Серу горючую давал? Витамины, глюкозу, циклоферон, церукал колол? - от раздражения я уже с ним на "ты" перешёл.

 - Нет, - говорит, - а что, надо, да?...

 - Конечно, надо! - опять ору на него, - беги домой, дядя, по пути возьми в магазине водки - хорошей, не дряни какой-нибудь! Выпоишь Лорду, примерно, пол-стакана - если пить не будет, разведи кипячёной водой до стакана - но лучше чистой влей! Потом позвонишь мне - я продиктую, какие лекарства надо брать, схему уколов расскажу! Ну?...

 Пётр Иванович не заставил себя ждать: в глазах у дядьки надежда загорелась - видно, что теперь он хоть знает, что делать нужно - быстренько простившись, побежал. Через час звонит - говорит, что выпоил Лорду пол-стакана чистой водки, я ему названия лекарств стал диктовать - какие дозы инъекций должны быть, объясняю, сколько раз в день колоть, куда колоть, как... Он мне потом ещё раза три или четыре звонил - докладывал о здоровье "пациента" - пошёл Лорд на поправку! - опять советовался, уточнял...

 Целый месяц они с Лордом на нашей "площадке" не появлялись, до самого лета. А как лето наступило, наши собаки вместе с моей матушкой на дачу переселились, и до самой осени я на "площадке" нашей бывать перестал.

 ...Закончился сентябрь. Вернулась в город мама - с целой батареей банок варенья, компотов, солений и прочих маринадов - приехала с ней и наша свора. И опять мы стали каждый вечер совершать наш ежевечерний моцион на Конном острове. И в первый же день нас атаковал заметно подросший Лорд - живее всех живых, и даже слишком! (на радостях с ног меня сбил и доберманиху Соню опрокинул) - и его хозяин Пётр Иванович.

 - Роман! - ещё издали закричал Пётр Иванович, - ужо тебе! Что мне теперь делать прикажешь? Из-за тебя это всё, из-за тебя! - и кулаком мне грозит, а сам смеётся.

 - Что не так, - говорю, - что опять случилось? Лорд, я смотрю, вполне себе жив-здоров - чем вы, сударь мой, недовольны?

 - Да насоветовал ты мне лечение, - кричит "лордов папа", - из-за тебя теперь Лорд пьяницей стал!

 У меня - ступор. Ничего не понимаю. Ничего. Лорд пьяницей стал? Из-за меня???

 - А кто мне его велел водкой лечить? Я его и лечил - и он, как видишь, жив и радуется! Но ведь он теперь каждый день требует свои пол-стакана! Я домой прихожу - он меня встречает, хватает за полу пальто - и к бару тащит. И, пока не налью ему сто грамм - не отпускает! Пробовал его обманывать - налью стакан, он меня отпустит. Я стакан убираю - а он рычит, и башкой своей телячьей меня бодает: дай, мол, выпить! Потом ходит полдня косой - углы сшибает по квартире, кайф ловит. Скоро огурец с селёдкой потребует...

 - Погоди, - говорю, уже начиная догадываться, в чём дело, - скажи мне честно, дядя: ты его тогда, когда я тебе сказал, напоил водкой - а потом ещё поил, что-ли?

 - Ну да, - отвечает П. И., - я его и на следующий день водкой поил, и потом ещё. Весь курс лечения: инъекции, витамины, церукал, камфара, циклоферон - ну, и водка. Все три недели...

 - Идиот, - говорю я, - просто идиот. У меня спросить мог? ВОДКУ ПРИ ЧУМКЕ СОБАКЕ ДАЮТ, КАК ЕДИНОВРЕМЕННОЕ ОБЕЗЗАРАЖИВАЮЩЕЕ СРЕДСТВО. Знаешь такое слово - "Е-ДИ-НО-ВРЕ-МЕН-НО-Е"? А ты, стало быть, каждый день?...

 - Ну да... Я же думал, что это - ну, типа "наркомовские сто грамм" собаке - ну, как в войну, солдатам... я ж не знал... Я же думал, что это - для поддержания морального духа...

 - Знаешь что, Пётр Иванович, - на этом месте живущий во мне собачник уступил место живущему во мне же монархисту и антикоммунисту, - вот гляжу я на тебя, и начинаю понимать, как это в 1991 году ваш совецкий союз удалось опрокинуть с пол-пинка. Я другого понять не могу: как это вы умудрялись им столько времени управлять? Вам ведь не то, что судьбу страны - вам, коммунистам, даже судьбу щенка доверить нельзя...

 Знаете, что он мне на это ответил? Он ничего не ответил. Он обиделся.

 P.S. Отучить Лорда от нехорошей привычки удалось только через пару месяцев: я присоветовал его хозяину постепенно разбавлять эти "наркомовские сто грамм" водой.

 Люда была девушкой странной... Очень странной. Если бы она стала такой Странной Девушкой в середине нулевых годов, то все подумали бы, что Люда присоединилась к неформальному молодёжному движению готов. Но странной девушка Люда стала ещё до появления всяких там готов - ещё в конце восьмидесятых годов.

 Люда любила разговоры о смерти, любила гулять по кладбищам. Ещё Люда любила депрессивную музыку, чёрную одежду и анашу. А ещё она любила секс и суициды. Говорили, что, когда Люде было пятнадцать лет, в подъезде на неё напал сексуальный маньяк - затащил в подвал, изнасиловал и задушил. А когда Люда пришла в себя, то она стала Странной Девушкой. Так это, или нет - не знаю, но, на моей памяти, секс и суициды Люда любила всегда. А ещё она очень любила писать страшные, какие-то обречённо-пронзительные рассказы и стихи, и рисовать масляными красками странные картины. Её маленькая однокомнатная квартира была вся оклеена чёрной бумагой из фотолаборатории, пол и потолок были покрашены чёрным кузбасс-лаком, окна завешены плотными чёрными шторами - а на чёрных стенах висели написанные Людой странные картины. Картины, наоборот, были очень яркие, красочные, все детали в них были очень аккуратно прорисованы тонкой кистью; иногда художнице не хватало места на полотне - и тогда сюжет картины выплёскивался на раму. Все картины Люды носили исключительно неприличные названия, самым невинным из которых было "Мужские яйца, отрезанные бритвой и принесённые в жертву Духу Воды". Одну из своих картин, называвшуюся "Духи-хранители спермы", Люда подарила мне - но я так и не решился повесить её на стену.