И они заходят в ресторанчик, и усаживаются за столик, и тут же перед ними возникает официант в белоснежной рубашке и с галстухом-бабочкой, и он кладёт перед ними меню, и просит делать заказ. И Вадик с Эдиком делают заказ, а официант аккуратно записывает за ними; а потом он спрашивает относительно напитка: кофе? чай?...

 - Кофе, - говорит Эдик.

 - Чай, - говорит Вадик.

 - Отлично, - говорит официант, - какой кофе? каппучино? чёрный? с ликёром? с лимоном? арабика? чибо?... Какой чай, герр? зелёный? чёрный? китайский жасминовый?...

 - Чифир! - перебивает Вадик, - обычный чифир. Запарь-ка...

 - Chifir? - невозмутимо переспрашивает официант , записывая новое слово в свой блокнот, - хорошо, минуточку, - и уходит с принятым заказом.

 Через три минуты он возвращается, приносит нашим друзьям их заказ - первое, второе, выпивки-закуски, расставляет всё это перед ними на столике, и с тем же невозмутимым видом произносит, обращаясь к Вадику:

 - Извините, герр, но Ваш заказ придётся немного подождать - минут двадцать, если Вы не против. А пока - bon appetit, господа! - и с улыбкой уходит.

 Наши герои, во время этого монолога с трудом сдерживавшие смех, после ухода официанта дают, наконец, волю своим эмоциям - впадают в состояние бурного веселья! Они в красках пересказывают друг другу то, что, по их мнению, сейчас происходит на кухне заведения, как ломает от отчаяния руки сейчас руки шеф-повар, требуя, чтобы кто-нибудь!... хоть кто-нибудь!... объяснил ему, что же это за напиток такой - chifir - и как его готовят. Они, наши герои, радуются, как дети; они говорят друг другу, что так, дескать, и надо этим фашистам проклятым - пусть головой об стенку побьются! пусть знают наших!... И это бурное веселье за столом продолжается, ни много, ни мало, ровно двадцать минут.

 На двадцать первой минуте возле столика, за которым Вадик и Эдик празднуют свою "Великую Победу" над немецко-фашистским общепитом, возникает давешний официант. В руках его - поднос; на подносе, на белой салфетке - самый-самый настоящий ГУЛАГовский "чифир-бак" - чёрный от въевшейся копоти, с приклёпанной ручкой... "Чифир-бак" накрыт рукавицей-верхонкой... Рядом - пачка "Беломора".

 - Пожалуйста, герр, Ваш чифир. Русские сигареты "Вelomor" - за счёт заведения. Будете пить прямо из этой посуды, или подать чашку? - и всё это - опять же! - произносится совершенно невозмутимо-доброжелательным тоном.

 У Вадика и Эдика - шок, ступор, цейтнот! Минута молчания по жертвам Второй Мiровой!... Полный разгром!... В их сознании возникают картины, одна другой страшнее; они уже видят парад частей Вермахта на Красной площади, Гудериана на белом коне, принимающего парад рейхсмаршала Герринга... И Гитлер такой молодой - на трибуне Мавзолея, ага... и наяривает губная гармошка навязчиво: "Ах, мой милый Августин! Августин!!! АВГУСТИН!!!"...

 А улыбающийся официант повторяет свой вопрос:

 - Будете пить прямо из этой посуды, или подать чашку?

 А Вадик понятия не имеет, как нужно пить чифир - прямо из "чифир-бака", или из отдельной посуды. Более того: он даже не представляет себе, как он сейчас вообще всё это будет пить - не важно, из бачка этого прокопчённого, или из отдельной чашки! Там же, судя по всему, настоящий чифирь - ударное пойло, валящее с ног бегемота! - а он, Вадик, и к простому, крепкому чаю не сильно-то привычен. Ну, получилось так: совецкое детство, хронический продовольственный кризис, перебои с чаем... Заварка, которую мама заливала кипятком на второй, а то - и на третий раз... А тут - чифир! У-у, ф-фашисты пррроклятые!...

 И Вадик, глядя на неаппетитный "чифир-бак", потупив взор, произносит:

 - Принесите чашку...

 ...Как уж он влил в себя чайную чашку крепчайшего горячего чифира, и что творилось с ним после этого, нам не сильно-то важно: если человек по собственной глупости и доброй воле едва не довёл себя до сердечного приступа, то это уже его личное дело. Но "едва" - не считается, и, кое-как придя в себя, наш герой требует принести счёт. И официант приносит счёт, и в этом счёте напротив слова "Chifir" стоит сумма, раза в три превышающая стоимость всего, что было друзьями съедено и выпито за столиком этого маленького берлинского ресторанчика. После своего конфуза с чифиром, им бы заплатить по счёту - да и уйти поскорее, но они ведь решили выяснить у официанта, почему это за бачок чифира с них решили содрать втрое больше против остального обеда? И официант, конечно же, всё популярно им объяснил:

 - Видите ли, господа, - начал он с той же улыбкой, - Берлин - это очень культурный город, и его посещают люди из самых разных стран. Поэтому, мы стараемся учитывать все пожелания наших гостей, в том числе, и в области традиционной национальной кулинарии.

 - В берлинских ресторанах, - продолжал официант, - трудятся очень опытные повара, в том числе - и высококлассные специалисты в области национальной кухни. У нас есть повара, которые готовят традиционные африканские, китайские, полинезийские и многие другие блюда. В том числе, в одном из берлинских ресторанов работает и специалист, который готовит традиционные совецкие блюда - такие, как balanda, zatirukha, sobaka, kochka и другие. О том, что речь идёт именно о традиционном напитке совецкой кухни, я понял сразу же, когда вот этот господин, - тут официант улыбнулся Эдику, - сказал совецкие слова "Nu, bliad, pizdetc!" - когда в Германии стояли совецкие оккупационные войска, мы часто слышали такие совецкие слова от ваших офицеров, и знаем, что они обозначают большой восторг.

 - Мы позвонили в один из ресторанов, где работает специалист, который готовит блюда совецкой кухни. Это - очень хороший специалист: его отец был в совецком плену, в GULAG, и многому там научился, и многое узнал. И даже привёз с собой из России специальную посуду для приготовления этого напитка, - здесь официант указал на "чифир-бак".

 - Работа такого специалиста стоит очень дорого, но мы очень надеемся, что его труд не разочаровал Вас, - официант поклонился Вадику, - а, кроме того, мы постарались, чтобы этот специалист, как можно, скорее прибыл в наш ресторан и приготовил для Вас chifir - снова поклон Вадиму, - поэтому, в цену напитка включены транспортные расходы и отдельная доплата за скорость, а также - работа специалиста. Наше же заведение получает от этой суммы лишь самую малую часть - за обслуживание. Мы очень надеемся, что вам, господа, понравилось у нас, и будем рады, если вы навестите нас ещё!

 - А... а как часто у вас в заведении заказывают... - Вадик едва не произнёс: "блюда совецкой кухни", но вовремя одёрнул себя, - э-э... Chifir?

 - Не так уж часто, - вновь улыбнулся официант, - но, время от времени, такие заказы бывают. Примерно, раза три-четыре в год. И Chifir заказывают, и balanda, и zatirukha, и...

 Про блюда "собака" и "кошка" интеллигентному Вадику слышать было уже выше всяких его сил: резко вскочив, он почти пулей выскочил из ресторанчика. Эдик трусил следом. Вдогонку им неслись слова официанта:

 - Мы рады будем снова увидеть вас в нашем заведении! Perestroika! Gorbochev! Vladimir Putin!...

 Наверное, в детстве меня очень плохо воспитывали родители и дед с бабушкой... Вернее, я даже уверен, что они меня воспитывали плохо, даже отвратительно: мало того, что поддались на мои капризы и навсегда забрали меня из детского сада после третьего дня моего пребывания там - так ведь, ещё и определили мне в качестве "няньки" прадедушку. А прадедушка - он, мало того, что был недобитым белогвардейцем-колчаковцем - так он, к тому времени, совсем старенький был и глухой (это у него контузия была, ещё с I-й Мiровой войны) - и он, в силу своего отвратительного слуха, не уследил за тем, какие такие пластинки я там на проигрывателе наяривал.