Девлин замер на месте, с изумлением глядя внутрь пещеры, освещаемой лишь неярким, отбрасывающим причудливые тени на стены светом костра.

Он очень спешил, возвращаясь из Санта-Риты. Ему не терпелось снова увидеть полные света лучистые голубые глаза и блестящие на солнце золотистые волосы. Было похоже на то, что Мориа к их расставанию отнеслась совсем по-другому – иначе как расценить то, чем она и Чанос занимались сейчас в пещере.

Проклятие! Напрасно все эти дни он всячески старался себя уверить, что ему нечего бояться и что Чанос сумеет сохранить должную дистанцию. Девлин считал, что может доверить Чаносу даже свою жизнь, которую тот спас год назад своими травами. Однако доверить свою будущую жену этому знахарю, как оказалось, было непростительной ошибкой.

А Мориа! Девлин с силой стиснул зубы. Если бы она сама не желала попасть в объятия Чаноса, она вполне могла бы из них освободиться. Но по ее лицу было совсем не заметно, чтобы его ласки были ей неприятны. Какое поразительное непостоянство! Она отвергала мужские притязания на протяжении нескольких лет, а теперь вдруг начала оказывать свою благосклонность каждому встречному мужчине.

Несколько мгновений Девлин стоял неподвижно у входа в пещеру, не в силах сделать шаг вперед и чувствуя, как в нем растет гнев. Первой его мыслью было схватить Чаноса и разорвать его пополам. Потом он может поступить таким же образом и с Мориа. Следом в голову Девлина пришло другое желание – схватить самый большой валун и швырнуть его как можно дальше, чтобы справиться со своим гневом. Но, глядя на прекрасные черты Мориа, Девлину больше всего хотелось взять ее в объятия и начать целовать страстно, буйно, не помня себя, с такой силой, чтобы навсегда стереть из памяти Мориа воспоминания о том, что ее целовал кто-то еще.

Все же из нескольких боровшихся в нем желаний верх одержал гнев. Белый Призрак считал Чаноса преданным человеком и доверял ему. Но индейца было трудно винить – он сразу честно сказал, что искушение слишком велико. Противиться магнетическому притяжению Мориа и в самом деле было просто невозможно! Но как могла Мориа, его будущая жена, оказаться в объятиях индейца? Если бы она чувствовала что-нибудь к Девлину, она сейчас должна была сопротивляться.

– Мориа! – разнесся по пещере звучный голос Девлина.

Поскольку Чанос и Мориа приняли к этому моменту внутрь слишком большое количество тисвина, они оба отреагировали не сразу. Когда Чанос наконец оторвался от губ Мориа, чтобы оглянуться через плечо, на его лице не было заметно ни капли раскаяния. От этого Девлин совсем лишился рассудка. К тому же его выводили из себя и легкомысленная улыбка на губах Мориа, и какая-то непонятная паста, покрывающая ее глаза. Когда обычно проворный индеец медленно поднялся на нетвердых ногах, Девлин понял, что Чанос перебрал спиртного и говорить ему что-либо сейчас совершенно бесполезно. Бросив быстрый взгляд на Мориа, Девлин убедился, что индеец угощался не в одиночестве. Черт бы побрал их обоих! Он отправился на выполнение столь опасного дела, а эти двое...

Девлин не стал долго раздумывать, чем эта пара занималась в те несколько дней, пока он отсутствовал. Положение, в котором он их застал, свидетельствовало об этом достаточно красноречиво.

Как бы Чанос ни был пьян, он разглядел угрожающий блеск в глазах Белого Призрака. Расправив плечи и подняв голову, апачи направился к выходу из пещеры – чтобы их мужской разговор не услышала Мориа. Хотя не было похоже, что она вообще способна что-то слышать – по крайней мере ей не удавались даже попытки сесть прямо и принять независимый вид, как она делала это всегда.

Как только Чанос выбрался из пещеры, Девлин последовал за ним.

– Я предупреждал тебя. – Эти слова Чанос произнес на языке апачей.

– А я так тебе доверял! – Девлин пристально глядел в помутневшие глаза индейского знахаря.

– Все, что я сделал, – это поцеловал ее несколько раз, – заплетающимся языком запротестовал Чанос.

– Всего лишь! – прошипел Девлин сквозь зубы.

По лицу индейца не было заметно, чтобы он особо раскаивался, и Девлина снова охватил гнев.

– Если бы я не появился, ты бы этим и ограничился? Ты бы вспомнил о том, что перед тобой – будущая жена твоего кровного брата? – со злостью выдохнул он.

– Тебе не следовало оставлять ее со мной, – возразил Чанос. – Я – твой брат, но я всего лишь человек, а не камень. Это удивительная женщина, и ты это знаешь лучше, чем кто-то другой.

Девлину трудно было что-либо возразить, но он отнюдь не успокоился.

– Мне ясно одно: я не могу доверять тебе, когда мы будем готовиться к нападению Беркхарта. Черт побери, теперь оказывается, что я не могу доверять и ей!

Было видно, что от свежего ветра из головы Чаноса быстро улетучивается хмель.

– Так этот палач снова собирается в поход... – Это был не вопрос. Это было утверждение.

– Как только начнет расти новая луна, – подтвердил Девлин, все еще не в силах справиться с гневом. – Как я хочу, чтобы правление этого мясника в стране апачей наконец закончилось... И чтобы ты перестал пялиться на мою невесту и помог мне подготовить конец Беркхарта!

Индеец невольно бросил взгляд в сторону пещеры. Он не чувствовал никакого раскаяния по поводу того, что держал эту красавицу в своих объятиях. С самого начала апачи был с Девлином совершенно честен. Мориа вызывала в нем желание, и он откровенно сказал об этом Белому Призраку. Но Чанос был достаточно умен, чтобы понимать – уступчивость Мориа была вызвана хмелем, и ни на какое ответное чувство он рассчитывать не мог.

– Ее не за что винить, – буркнул Чанос.

– Как это благородно с твоей стороны, – хмуро усмехнулся Девлин. – Когда я вас увидел, то не заметил на ее лице и тени неудовольствия.

Губы Чаноса расплылись в улыбке.

– Это потому, что я умею производить впечатление. Белый Призрак – не единственный, кто обладает магической силой. – Он оглянулся на Мориа, и улыбка медленно сошла с его губ.

Мориа выглядела в этот момент смешной и жалкой.

– Женщина с волосами цвета солнца и глазами, подобными ясному небу, никогда не останется одна, – заметил Чанос. – Если ты ее покинешь, рядом немедленно окажется кто-нибудь другой. Как только ты ее обругаешь, сразу найдутся любители ее утешить. Не забывай об этом, друг.

Сказав это, Чанос повернулся, чтобы удалиться, но резкий голос Девлина заставил его замереть на месте.

– Я отведу ее к себе домой, – произнес Девлин. – Там она будет в безопасности, пока наш поединок с Беркхартом не закончится.

Чанос бросил взгляд на девушку, которая тем временем безуспешно пыталась подняться на ноги. Слепота и хорошая порция тисвина делали эту задачу грудновыполнимой. Мориа не могла видеть землю, и потому ей было трудно сохранить равновесие.

– Скажи своей красавице «до свидания» от моего имени, Белый Призрак. Скажи, что я... – заметив, что Девлин насупил брови, Чанос замолчал. – Ничего не говори. Может быть, если ты окажешься неосторожен, я скажу ей это сам.

Произнеся эту малопонятную сентенцию, которая снова наполнила сердце Девлина подозрениями, Чанос бросил на Мориа взгляд, полный восхищения и тоски.

В прошлом Девлину никогда не грозили соперничеством. Столь откровенный вызов он получил впервые, и это не было шуткой. Очевидно, Мориа знахарь тоже чем-то привлекал.

Сжав кулаки, Девлин с трудом сдержал гнев. Ему нестерпимо хотелось тряхнуть Мориа с такой силой, чтобы она немедленно протрезвела. Но если он даст выход своему раздражению, Чанос и впрямь поспешит ее утешить.

– Иди смой с лица это вонючее варево. – Грубо схватив девушку за руку, Девлин потащил ее из пещеры.

– Чанос считает, что его средство поможет вернуть зрение, – заплетающимся языком возразила Мориа. Она еще находилась под воздействием тисвина и была не в состоянии понять, что Девлин на нее сердит.

– Чанос считает, – с иронией повторил Девлин. – Великий знахарь Чанос! – Он презрительно фыркнул. – Ты говоришь о нем, как о настоящем враче.