Ответ на этот вопрос, полагают палеонтологи, надо искать в истории человека как вида. Наблюдения за нашими ближайшими родственниками — обезьянами — показывают, что половой деморфизм ярче всего выражен у горилл и орангутангов; самцы почти вдвое крупнее самок. У шимпанзе разница поменьше — тут самцы крупнее самок всего на 35 процентов. Такая же разница, по мнению ученых, была свойственна самым отдаленным нашим предкам — австралопитекам.

Когда же этот половой деморфизм начал уменьшаться? И почему? Последние находки в Испании помогают найти ответы на эти вопросы. Группа палеонтологов Мадридского университета во главе с Хуаном Луисом Арсвагой доказала, что пропорции между мужчиной и женщиной у неандертальцев, живших 300 тысяч лет назад, была такой же, как и у современных людей. Значит, перемены начались еще до них.

Раскопки велись на севере Испании, неподалеку от Бургаса, в горном местечке, название которого в переводе означает Пик Костей. Интерес у антропологов к этим местам возник два года назад, когда в пещере близ селения Гранд Долина были обнаружены кости человеческих скелетов и обломки каменных орудий. Оказалось, что предки людей обитали там примерно 780 тысяч лет назад. Это были так называемые гейдобергские люди, которые предшествовали неандертальцам. Сравнительный анализ тех и других останков позволил внести большую ясность в динамику деморфизма, а также связь его с поведением того или иного рода человекообразных существ.

Например, у горилл, где самцы намного крупнее самок, царит полигамия — чем крупнее самец, тем большим гаремом самок он обладает, завоевывая их благосклонность в жестоких драках с другими самцами. С одной стороны, это вроде бы хорошо для продолжения рода — потомство такого отца будет более крупным и сильным. С другой стороны, физическая сила — это еще не все. Человек победил своих многочисленных противников, опираясь, в основном, на силу ума. Так что не случайно эволюция подсказала нам и другой путь развития — самцы–шимпанзе, не столь отличающиеся по своим размерам от самок, в драки из‑за них вступают куда реже, обычно решают свои семейно–половые проблемы мирным путем, так сказать полюбовно.

Таким образом получается, что у человекообразных существ на ранней стадии было, вероятно, два примера для подражания. Неандертальцы двинулись по пути, проложенному орангутангами; он в конце концов завел их в тупик. Наши же предки пошли по пути, предложенному шимпанзе, и достигли нынешних высот цивилизации.

Это, впрочем, не помешало нам сохранить кое–какие атавистические привычки и обычаи. Например, большинство мужчин расстались с гаремами еще 2,5 миллиона лет назад. А вот ближневосточные шейхи ухитрились донести эту традицию и до наших дней, они лишь заменили собственную физическую силу силой денег. Молоденькие же девушки, которые живут в основном инстинктами, но не умом, поначалу полагают, что защитить их от жизненных передряг способен прежде всего мужчина крупный и физически сильный.

Придя к таким вот, согласитесь, не совсем обычным для науки выводам, Арсвага в дальнейшем надеется также понять, навсегда ли установились цифры нашего деморфизма или со временем разница в весе и размерах между мужчинами и женщинами станет еще меньше. «Скорее всего, биологическая эволюция потихоньку движется в этом направлении, — полагает он. — И со временем деморфизма мужчины и женщины в весе и росте практически не будет».

…Пока ученые разбираются в дебрях эволюции, американский астронавт Майкл Коллинз предлагает извлечь вот какую практическую выгоду из полового деморфизма уже в ближайшее время. «Давайте отправим в межпланетную экспедицию на Марс чисто женский экипаж, — говорит он. — Благодаря тому, что женщины меньше весят, меньше едят, меньше потребляют кислорода, можно будет, как минимум, на четверть сократить количество припасов, необходимых для такой экспедиции. А это огромный выигрыш»…

Когда же ему попытались возразить: дескать, женщины, как известно, руководствуются в своем поведении, в основном, эмоциями, в то время как мужчины больше полагаются на холодную силу разума — привел существенный аргумент. Оказывается, не так уж не правы женщины, в сердцах бросающие мужчинам убийственный упрек: вы, дескать, думаете не головой, а… В общем, вы сами понимаете чем.

Профессор клиники неотложной хирургии в Констанце (Румыния) доктор медицины Ирэна Мартынеску, более восьми лет исследовавшая возможную связь между заболеваниями половой сферы и деятельностью мозга, пришла к сенсационному выводу: любая патология именно мужских половых органов не только задерживает умственное развитие, но часто приводит к деградации личности.

Однако, оговаривается доктор, было бы ошибкой включать импотенцию в перечень недугов, провоцирующих тугодумие, поскольку сама она — следствие других недомоганий, психических или физических.

Профессор начала свои исследования, отталкиваясь от простой идеи. Отбирая среди пациентов клиники молодых мужчин с повреждениями мошонки — представителей профессий, связанных с умственным трудом, она предлагала им на протяжение четырех лет проходить ежегодный обширный тест на определение уровня интеллекта. Цель — попытаться прямо или косвенно выяснить, как в дальнейшем психические переживания, сопровождающие физическую травму, могут сказаться на работоспособности. Выяснилось, что в большинстве случаев коэффициент интеллекта у исследуемых год от года снижался, даже если функции поврежденных органов полностью восстанавливались.

Это навело доктора Мартынеску на мысль провести специальное исследование среди мужчин, страдающих скрытыми формами заболеваний органов размножения, таких, например, как рак яичка, расширение вен семенного канатика и воспаление предстательной железы.

Результат оказался таков: многие пациенты, отвечая на вопрос, не испытывают ли они трудностей в своей служебной деятельности, отвечали, что в последнее время им стало сложнее принимать ответственные решения, генерировать идеи и даже поддерживать профессиональный разговор.

Пациенты с запущенными формами болезней, не подозревающие о серьезности своего положения, сплошь и рядом показывали довольно низкие результаты и при заполнении тестов на интеллект. Поскольку другие возможные причины умственной деградации (например, алкоголь, наркотики) исключались, доктор Мартынеску взялась доказать: между «вершками» и «корешками» мужчин связь куда более сложная, чем было принято считать.

Сейчас прозорливому врачу, работой которой уже заинтересовались коллеги в Европе и Америке, предстоит эту связь, по возможности, прояснить. Ведь выводы, мягко говоря, ошеломляют.

Поскольку подавляющее большинство мужчин в зрелом возрасте страдают как минимум одним расстройством половой сферы (обычно это воспаление «второго сердца» мужчины — простаты или незначительная деформация одного или обоих яичек вследствие ношения тесной одежды), не следует ждать от них умственных подвигов.

«Увы, такие характерные для среднего возраста болезни прежде всего бьют по мозгам, — утверждает Мартынеску. — Давайте с этой точки зрения пересмотрим циничное утверждение о том, что молодым принадлежит будущее, но настоящее — никогда…»

Именно молодых здоровых людей и следует направлять на важнейшие государственные посты, шире распахивать перед ними двери в науку. Вовсе не обязательно ждать, когда им стукнет 40—50 лет, чтобы пустить их в парламенты и правительства. Пресловутый жизненный опыт — ничто, если мозг иссушается банальным простатитом. Посмотрите, кто во всем мире отдает приказы о сокращении рабочих мест, о нанесении бомбовых ударов, и вам станет понятен истинный смысл этих непопулярных решений», — говорит Ирэна Мартынеску.

Исследователи попытались ответить еще на один вопрос, наверное, в равной степени интересующий как мужчин, так и женщин. Одно из народных поверий гласит: чем больше у мужчины размер обуви, тем значительнее и детородный орган. Поэтому, скажем, в Аргентине, мужчина с маленькой стопой и маленькой рукой не может рассчитывать на благосклонность местных красавиц. Во Вьетнаме представительницы прекрасного пола живейшим образом интересуются размером большого пальца на ноге мужчины. А вот у немецких женщин в чести мужи с выдающимся носом. Причина, понятно, все та же…