Вот, оказывается, в каких целях собирались вкладывать деньги в российскую станцию американские инвесторы. Однако наши чиновники, естественно, не могли допустить, чтобы гордость советской космонавтики превратилась в американский космический бордель. И проект зарубили, затопив «Мир».

Правда, говорят, была еще опасность подцепить на старой станции некие грибки, которые в условиях невесомости и космического излучения дали бы такие мутации, что лечить их в земных условиях было бы затруднительно. Да и опасность аварии старого оборудования существенно высока. А если на борту случится еще один пожар или иное ЧП — никому никакой секс будет уже не нужен.

Тем не менее сама тема космического совокупления окончательно не закрыта. И не только потому, что недавно американские астронавты выступили с инициативой — на борту международной станции обязательно должны присутствовать «космические девушки», которые бы поднимали боевой дух экипажа. В конце концов несколько месяцев на орбите, как показывает опыт наших космонавтов, все‑таки можно перетерпеть. Сейчас, в основном, ожесточенные дискуссии развернулись и по поводу планирующейся экспедиции на Марс. Брать ли в экспедицию женщин? А если «да», то разрешать ли сексуальную жизнь во время полета?

Один из руководителей НАСА заявляет: «Уже в 2012 году к Марсу стартует корабль с экипажем из шести человек». И когда американца Мишеля Боуи, известного тем, что его чуть ли не со скандалом пришлось отправлять со станции «Мир» из‑за его неуживчивости, спросили, хочет ли он принять участие в трехлетнем полете, он ответил: «Конечно. Но я хочу полететь на Марс вместе с женой».

Наш космонавт Муса Манаров другого мнения. «Без женщин в космосе плохо, но с ними еще хуже, — считает он. — Они, как заряженное ружье на стенке — не знаешь, когда оно выстрелит…» И ссылается на то, что попытка использования женского персонала на полярных зимовках ни к чему хорошему не привела. Женщин приходилось срочно эвакуировать оттуда.

Манарова поддерживают многие космонавты–мужчины — и российские, и американские. Длительная экспедиция — это вам все‑таки не недельный секс–тур. К тому же возникают вопросы: «А что вы будете делать, если женщина забеременеет? Как будет протекать беременность в невесомости? Как принимать роды? Выживет ли ребенок, зачатый и рожденный в космосе, на Земле?..»

В общем, дискуссия продолжается и проблема еще весьма далека от своего окончательного разрешения.

«Открытия последних десятилетий в области нейрологии предсказывают, что мы вот–вот научимся управлять тем, что до сих пор считалось абсолютно неуправляемым — любовью», — пишет журнал «Лайф».

Американские ученые недавно установили, что как мужчины, так и женщины выделяют пахучие вещества, которые значительно усиливают влечение к ним лиц противоположного пола. Недостаток таких веществ, называемых феромонами, может быть главной причиной сексуальных неудач, разбитых супружеских пар, одиночества… Пахучие феромоны отчасти повинны и в развитии нетрадиционных сексуальных ориентаций — гомосексуализма и педофилии.

Человечество давно борется за полное запрещение химического оружия, может, пора запретить и разработки химической «секс–бомбы»? Ведь она, как и атомная, способна ввергнуть нас в пучину первобытных страстей…

С феромонами исследователи столкнулись, когда начали изучать насекомых. Вся их жизнь определяется пахучими веществами — без них насекомые не смогли бы размножаться, находить еду, отражать натиск врагов. Через запахи они получают большую часть информации об окружающем мире. Например, муравьи–портные при нападении хищника выпускают целый «букет» из четырех феромонов. Первые заставляют тысячи муравьев, находящихся на расстоянии десятков метров, как по мановению волшебной палочки взбодриться и приготовиться к бою, вторые — указывают им путь к месту битвы, третьи — побуждают без страха броситься на врага и, наконец, четвертые — помогают ориентироваться в ходе боя. Благодаря действию феромонов все муравьиное войско сражается согласованно и бесстрашно.

О феромонах насекомых известно немало, и люди давно используют их в практических цепях, информация же о феромонах млекопитающих, и в частности человека, стала появляться только в последние годы. Основное предназначение феромонов у высших животных — поиск партнера для спаривания. Чернохвостые олени–самцы в брачный период метят себя секретом, привлекающим и возбуждающим самок, благодаря чему те способны отыскать своего возлюбленного за сотни километров. Баран улавливает малейшие изменения запаха мочи у овец и таким образом определяет степень их готовности к половому акту. Однако лидером по запахам является кабан, источающий сильнейший мускусный аромат, содержащий феромоны. Они так возбуждают самок, что даже после удаления кабана из загона те не находят себе места, у них перестраивается менструальный цикл и организм начинает готовиться к оплодотворению. Интересно, что мускусный запах, сохраняющийся в отваренном мясе кабана, улавливают именно женщины, а не мужчины.

Одной из самых пахучих групп млекопитающих являются наши ближайшие родственники — обезьяны. Феромоны у обезьян в огромных количествах выделяют и самки, и самцы. Даже миллионных долей миллиграмма женского феромона достаточно, чтобы вызвать у самцов макаки–резуса эрекцию и безудержное стремление к обладанию самкой. Появление в питомнике, где содержатся только самки обезьян, даже незначительного количества мужских феромонов, вызывает у них бурное оживление.

Считается, что и так называемые сексуальные люди испускают феромоны, которые возбуждают у окружающих весьма определенные желания. Так, например, всем известный писатель Герберт Уэллс, не будучи красавцем и атлетом, привлекал к себе буквально толпы женщин. Одна из них, когда ее попросили сказать, что же ее привлекает в этом человеке, сказала, что он пахнет медом… Это довольно наглядный пример воздействия «сексуальной химии».

Многие известные парфюмеры утверждают, что их духи содержат феромоны, но большинство из них используют вещества животного происхождения. В 1986 году Уинифред Б. Кутлер и ее коллеги в одном из научно–исследовательских центров Филадельфии открыли вещество, которое, по их представлению, является человеческим феромоном. Это вещество удалось выделить из человеческого пота. Воодушевленная результатами испытаний, Кутлер синтезировала искусственную версию, начала производить и сбывать ее под названием «Афина Феромон 10:13» (цифры — день рождения Кутлер: октябрь, 13).

Появление на рынке столь необычного продукта сразу вызвало споры среди ученых. Как заявил Георг Прети, ученый из Филадельфийского научно–исследовательского центра, бывший коллега Кутлер, утверждение о том, что данный феромон способен улучшить сексуальную жизнь любого человека, является только романтической фантазией. Кутлер на это ответила, что многие женщины на себе ощутили усиление своей сексуальной привлекательности при использовании открытого ею вещества.

Так или иначе, но на этот продукт «сексуальной химии» появился спрос: более 14 тысяч заказчиков затребовали феромон. У Кутлер даже появились конкуренты. Одна из фирм тоже заявила, что ее духи содержат человеческие феромоны. Они были выделены и синтезированы Давидом Берлинером, доктором медицины, профессором анатомии университета в Юте. По утверждению этого ученого, человеческие феромоны делают людей более привлекательными за счет создаваемых ими положительных ощущений комфорта, благополучия и уверенности.

Георг Прети по–прежнему сомневается в достоинствах синтезированных Берлинером и Кутлер феромонов, считая, что пока нет неопровержимых научных данных о воздействии на человека этих веществ.

Пусть ученые спорят, но роль химии в любви все же очевидна. «Когда мы чувствуем страсть к кому‑либо, высвобождаются многие химические вещества, которые буквально пронизывают тело», — считает Энтони Уолш, автор книги «Наука страсти: понимание любви и ее воздействия на разум и тело». Например, наш мозг под влиянием страсти производит амфетаминоподобные вещества, которые воздействуют на сердцебиение и ток крови. Как считает Уолш, «химия любви» может представлять даже некоторую опасность — те, кто слишком рано познает ее своеобразный наркотический эффект, могут кончить постоянной сменой своих сексуальных партнеров, больше увлекаясь «химическим воздействием» любви, чем личностью самого партнера.