С завязанными глазами она легко узнавала цвет бумажных листков, окрашенных акварельными красками. Точно так же было и с набором цветных карандашей. Лишь полутона определяла с трудом. Опыты казались увлекательной игрой. Их усложняли: проводили в полной темноте, вкладывали цветные листы в черные конверты. Наконец, не осталось и тени сомнения, что «кожное зрение» не выдумка и Нинель Сергеевна обладает им в полной мере.

Попробовали пальцами читать текст. Сначала — крупный, затем — все более мелкий. Не сразу, но и это ей удалось. Причем Нинель Сергеевна читала, проводя пальцем не по самой строчке, а под ней, будто читала глазами.

Дальше — больше. Оказалось, что различать цвета женщина может и локтем, и подбородком, и даже подошвой ступни.

«Так началась серия самых разнообразных экспериментов, — рассказывал В. В. Кулагин, — каждый из которых открывал что‑нибудь новое, удивительное и… необъяснимое».

Способности Кулагиной вскоре стали проверять уже не на домашнем, а на лабораторном уровне. Нинель Сергеевна проходила тогда курс лечения у кандидата медицинских наук С. Г. Файнберга. Тот рассказал об удивительном даре пациентки профессору Ленинградского университета Леониду Леонидовичу Васильеву — патриарху русской парапсихологии. Он еще в 20–е годы XX века под руководством академика В. М. Бехтерева начал изучать загадочные явления человеческой психики.

В январе 1964 года в Ленинграде состоялась конференция врачей и ученых, на которой впервые прозвучало сообщение о парапсихологическом даре Нинели Кулагиной. В тот день в небольшом зале, где проходила конференция, яблоку негде было упасть.

Открыл заседание профессор Васильев. Все ждали опытов Кулагиной, и она их продемонстрировала. «Мы присутствовали при настоящем научном событии», — говорил в заключение профессор Васильев. Он признался, что за 30 лет работы в области парапсихологии не видел ничего подобного.

Эта конференция резко изменила жизнь Нинели Сергеевны. Она была приглашена в парапсихологическую лабораторию Васильева. Ей предложили участвовать в научных исследованиях и даже зачислили в штат лаборатории. Казалось, что все складывается как нельзя лучше, но это только казалось.

«Кожное зрение», как вскоре стало ясно, было еще не самым ярким проявлением чудесного дара Кулагиной. Выяснилось, что Нинель Сергеевна обладает также способностью к телекинезу, то есть к перемещению предметов без касания их руками. Об этом не подозревала сначала и она сама. Но однажды профессор Васильев высказал предположение, что такая феноменальная способность у нее может быть.

Кулагина решила попробовать передвинуть обычный конверт, лежащий на столе. Удалось ей это далеко не сразу. Позже Нинель Сергеевна поняла, что просто не умела еще вызывать в себе особое внутреннее состояние. Но вдруг конверт дрогнул, повернулся под ее пристальным взглядом, двинулся и, дойдя до края стола, упал на пол!

Вскоре телекинез был освоен Кулагиной вполне. Не дотрагиваясь, она двигала по столу ручные часы, спички, кольца, сигареты и даже графин. Узнав об этом, Васильев попросил Кулагину немедленно приехать в его лабораторию. Это было весной 1964 года. «Первый лабораторный экзамен запомнился в мельчайших деталях, — рассказывал В. В. Кулагин. — Взволнованную Нинель Сергеевну усадили за небольшой стол, покрытый газетой. В полуметре от испытуемой Л. Л. Васильев поставил металлический футляр от кубинской сигары. Не сразу Нинель Сергеевна справилась с волнением. Сидевший рядом профессор успокаивал и подбадривал ее».

Она сидела, опустив руки на колени. В лаборатории — тишина. Видно было, как нарастает напряжение Кулагиной. И вот футляр поехал — стремительно, рывком, переместился сантиметров на пять вперед. Напряжение спало, все разом заговорили. Нинель Сергеевна сидела усталая, как будто за минуту до этого подняла тяжеленный груз.

Мужу Кулагиной запомнились тогда слова профессора Васильева: «Никому и нигде не следует рассказывать о демонстрации телекинеза в лаборатории университета. Можно все погубить. Найдутся мракобесы, называющие себя борцами с «лженаукой», а Нинель Сергеевну постараются упрятать в психиатрическую лечебницу».

До психушки дело, к счастью, не дошло. Но вскоре, и правда, была развернута оголтелая кампания в печати против «иррационализма и мистики, калечащих светлый разум человека». Между тем Кулагина продолжала удивлять ученых своим редкостным даром. Она уже демонстрировала левитацию, заставляя висеть в воздухе, между ладонями, шарик от пинг–понга. Еще один ее коронный номер: не прикасаясь к компасу, она усилием воли заставляла его стрелку вращаться.

Выяснилось также, что, приближая свои ладони к телу другого человека, Нинель могла вызывать местный нагрев, даже легкие ожоги! Таинственное тепловое излучение проявляло себя и в других случаях. Оно оживляло увядшие цветы и усиливало их запах, ускоряло раскрытие бутонов. Оно же благотворно воздействовало на аквариумных рыбок, способствовало заживлению ран.

И, наконец, находясь в темной комнате, Кулагина засвечивала фотопленку (причем засветка имела форму заданных фигур или букв), заставляя скептиков и недоверчивых буквально неметь.

Однако, если вы думаете, что достижения Н. С. Кулагиной пошли на пользу науке, то глубоко ошибаетесь. Деятели советского строя не терпели непонятного, загадочного. Самое простое объяснение всех этих феноменов: Кулагина попросту мошенничает. Тем более что в одном из опытов поймали на мошенничестве Розу Кулешову.

Особенно настаивал на такой трактовке событий ленинградский публицист Владимир Львов, печально знаменитый тем, что еще в 30–х годах шельмовал наших видных ученых–физиков.

В 1974 году вышла в свет его книга «Фабриканты чудес», в которой он в привычной для себя манере охаивает парапсихологию. Причисляя эту науку к одному из видов «интеллектуальной отравы», этот «солдат Сталина», как он себя называл, не жалел для Н. С. Кулагиной оскорбительных слов.

Впрочем, не все именитые оказались таковы. На счастье Нинель Сергеевны ее даром заинтересовался Герой Социалистического труда, академик Ю. Б. Кобзарев — основоположник отечественной радиолокации. «Нинель Сергеевну и ее мужа привел ко мне на квартиру J1.A. Дружкин, руководитель секции физики Московского общества испытателей природы и бывший мой аспирант, — вспоминал ученый. — Он‑то и познакомил меня с удивительной способностью Кулагиной передвигать легкие предметы, не прикасаясь к ним…»

Нинель Сергеевна продемонстрировала академику и его гостям все, что могла: крутила стрелку компаса, двигала по столу колпачок от авторучки, подвесила в воздухе пластмассовый шарик…

Заинтригованные ученые не только поверили в дар Кулагиной, но и решили повторить опыт еще раз с применением электрометра, так как у них появилось предположение, что наблюдаемое движение есть результат возникновения электростатического поля.

«Накануне повторного опыта я рассчитал, какую силу нужно приложить к колпачку, чтобы, преодолев трение о клеенку, сдвинуть его с места, — продолжал свой рассказ академик. — Также была найдена величина напряженности электростатического поля, способного вызывать такую механическую силу. И у меня, и у профессора Б. З. Кацеленбаума — мы сделали расчеты несколько по–разному — получились очень большие значения — сотни киловольт. Нас это не очень смутило. Ведь такие же напряжения возникают, когда человек стаскивает с себя нейлоновую рубашку».

К следующему приходу Кулагиных исследователи приготовили электростатический вольтметр, соединили его с колпачком от авторучки при помощи тонкой длинной проволочки, которую, в свою очередь, подвесили на нитке к люстре. Проверили цепь, поднеся к колпачку расческу, предварительно натертую о шерстяную материю— стрелка электрометра отклонилась…

Позаботились и о том, чтобы исключить всякую возможность «фокуса»: провод, прикрученный к колпачку, шел вертикально вверх, что исключало возможность накинуть на него, скажем, нитку с петелькой, потянув за которую можно было бы незаметно перемещать предмет по столу…