И чтобы Всевышнему не пришлось осваивать еще одну профессию, решили, что дело могло обстоять так. Новый вид вряд ли способен появляться из старого путем тупого прямолинейного развития одного из другого. Появлению нового вида, говорили Стивен Гулд и другие эволюционисты, обязательно предшествует лихорадка эволюционной активности.

Иными словами, возникает множество разновидностей, слегка, а потом и не так уж слегка отличающихся от прежней. Многие из этих разновидностей продолжают сосуществовать и далее, постепенно все более расходясь, образуя новые виды и продолжая эволюционировать. И никто из них не «выше» и не «ниже» других; нет среди них ни «главного ствола», ни «боковых ветвей». Так что нельзя воображать эволюцию в виде древесного ствола — скорее, она похожа на гигантский кустарник, покрывающий огромную пустошь и состоящий из множества более мелких кустов, у каждого из которых есть свои ветви, и веточки, и листочки…

Такое представление об эволюции уже предполагало, что путь становления Гомо сапиенс намного сложнее, чем полагали еще недавно. И во многих хитросплетениях эволюционного кустарника нам еще разбираться и разбираться.

Упомянутые выше новые открытия замечательны именно тем, что добавляют масло в огонь палеоантропологической ереси. Проще говоря, дают новые доказательства в пользу гипотезы «куста». Два вновь обнаруженных черепа шести- и четырехмиллионолетней давности демонстрируют такую смесь более «прогрессивных» и более «архаичных» признаков, что всякая попытка просто вставить их в прежнюю схему обречена на провал.

Обозначить теперь некий «ствол», который изображал бы столбовую дорогу эволюции древнего человека, становится невозможно. Как сказал один из палеоантропологов по этому поводу: «Пока в нашем распоряжении было мало черепов, провести генеральную линию развития не составляло особого труда. Теперь все значительно усложнилось…»

А факты между тем продолжают накапливаться. Еще один — открытие так называемого «Миллениум мэна», или «Человека тысячелетия». Это пышное название было предложено для прежде неведомого существа, кости которого обнаружены в Эфиопии в канун нового тысячелетия французскими палеоантропологами Мартином Пикфордом и Бриггит Сену. Когда был определен возраст останков этого человекоподобного существа, оказалось, что им порядка 6 миллионов лет.

Эта была сенсация. Ведь до сих пор считалось, что общий предок человека и обезьяны жил примерно 5 миллионов лет назад. На пресловутой «прямой», которая вела от этого предка к нынешнему человеку, первым промежуточным звеном считался Австралопитек анаменсис, живший между 4,2 и 3,9 миллиона лет назад.

От Австралопитека анаменсиса (первое слово обычно сокращают, пишут просто: А. анаменсис) «произошло», как и положено в классической эволюционной картине, следующее промежуточное звено — А. афаренсис (от 3,9 до 2,9 млн лет назад). Самым знаменитым представителем этих существ является та самая Люси, что была найдена Д. Джохансоном в 1974 году в Эфиопии. И вдруг появляются останки скелета человекоподобного существа, которое на 2 миллиона (!) лет старше Люси. Понятно, вся схема летит в тартарары.

Причем Сену и Пикфорд не удовлетворились тем, что поставили под сомнение прежнюю хронологию человеческого рода. Французские исследователи заявили, что все семейство австралопитеков, включая знаменитую Люси, на самом деле лишь боковая ветвь человеческой эволюции, а подлинным ее начальным звеном был найденный ими Оррорин тугененсис. (Это трудно выговариваемое название новое существо получило по месту находки, в кенийском районе Туген, в сочетании с местным словом Оррорин, что означает «исходный, настоящий человек».)

Получается, исследователи бросили вызов всей человеческой биографии. Теперь непонятно даже, чьи же мы, в конце‑то концов, потомки.

Понимая, что затеянная ими перестановка грозит опрокинуть все здание антропологии, французы, не довольствуясь публикацией статьи в Трудах Французской академии наук, созвали специальную пресс–конференцию, на которой представили доказательства своей правоты. Точнее, то, что они считают таковыми.

Это, во–первых, зубы Оррорина. Они невелики, близки к прямоугольным по форме и покрыты толстым слоем эмали — особенности, характерные и для зубов современных людей.

Второе доказательство — форма сохранившихся суставов рук и ног Оррорина, показывающая, что он мог ходить, выпрямившись, на своих двоих и с таким же успехом мог передвигаться, цепляясь за ветви или идя по ним. Нечеловекообразные обезьяны вроде мартышек не умеют, вися на ветке, сдвигать торс и вторую руку вбок; эта особенность присуща только человеку и его ближайшим родственникам.

Еще, по утверждению Пикфорда и Сену, головка бедра у Оррорина, хотя и меньше, чем у нынешних людей, все же ближе по своим особенностям к человеческой, чем головка бедра у Люси, и лучше приспособлена для прямохождения.

Вдумаемся, что это означает. Раньше считалось, что прямохождение первобытных людей началось во времена Люси, то есть максимум 4 миллиона лет назад. А тут получается, что оно появилось на 2 миллиона лет раньше!

Радикальные утверждения Сену и Пикфорда были встречены в штыки многими специалистами. И это понятно. Принять их — значит узаконить путаницу в устоявшихся представлениях об эволюции человека. Генетические исследования показывают, что общий предок человека и приматов жил 5 миллионов лет назад. Как же мог тогда Оррорин, более близкий к человеку, появиться раньше, чем ветви людей и приматов разошлись друг от друга? От кого же на самом деле пошла человеческая линия?

Специалисты были единодушны только в оценке возраста Оррорина (действительно 6 млн лет), но резко разошлись в оценке всех других выводов Сену и Пикфорда.

Но это еще не все. Вслед за первой находкой на головы специалистов свалилась еще одна сенсация. На этот раз она была еще более шумной, поскольку о «Кенийском плосколицем человеке» написали все — от серьезных научных журналов до самых желтых бульварных изданий. «Новый древний череп расшатывает семейное древо человечества», — так извещала, в частности, газета «Интернэшнл геральд трибьюн».

«Этот заголовок, пожалуй, наиболее точно отражал то ощущение, которое вызвала в кругах палеоантропологов находка группы кенийских ученых во главе с Мив Лики, этой достойной представительницей знаменитого семейства Лики», — пишет по этому поводу известный исследователь тайн прошлого Михаил Вартбург. И приводит такие подробности.

Династия Лики вот уже более полувека работает в африканских дебрях, совершая там одно крупное открытие за другим. Последним по счету было открытие того самого А. анаменсиса, что предшествовал Люси на древе человеческой эволюции. Начало этим исследованиям положили Луис и Мэри Лики — пионеры систематических поисков ранних гоминидов в Восточной Африке. Их сын Ричард, продолживший дело отца и матери, стал жертвой аварии во время одной из таких экспедиций. Тем не менее он продолжал работать вместе со своей женой Мив до самой смерти. Сейчас эстафету наследственной традиции переняла сама Мив, которая стала руководителем палеонтологического отдела кенийского Национального музея в Найроби. В составе группы, нашедшей череп «Кенийского плосколицего», была 29–летняя дочь Мив и Ричарда Луиза, которая завершает докторскую диссертацию по антропологии, работая в том же Национальном музее в Найроби.

Вот это семейство с коллегами и помощниками и совершило ряд открытий, грозящих поколебать основы антропологии. Так в 1999 году ассистент Юстус Эрус нашел на берегу озера Туркана (известное в истории палеоантропологии место, где уже было сделано несколько крупных открытий) неизвестный доселе череп. После года напряженной работы по соединению отдельных обломков в максимально полную черепную коробку ученые увидели перед собой весь череп целиком и поняли, что перед ними существо, современное Люси и ее сородичам, жившим примерно 3,5 миллиона лет назад. Но при этом оно столь резко от них отличалось, что его впору было отнести не просто к другому виду, но и к другому семейству. Авторы открытия так и сделали, отнеся новое существо к особому семейству Кениантропус (современникам А. афаренсис) и назвали его Кениантропус платиопс («Кенийский человек с плоским лицом»).