— А кому сейчас легко? — с улыбкой проговорил Станислав Юрьевич.

Он пожал протянутую руку Атамана и по очереди привставших казаков. Познакомились. Присел на указанное место.

— Ну, давайте, рассказывайте, что у вас. А то у меня там группа захвата в УАЗике греется. Не стал их выпускать, чтоб не светились лишний раз.

— В общем, так, — Атаман переглянулся с казаками. — А вообще, пусть ребята рассказывают — они у нас главные свидетели.

Михаил Гаркуша уселся поудобней и кашлянул:

— Если коротко, то сегодня утром, всего часа полтора назад, мы со Смагиным погнались за ржавой «копейкой», подрезала она нас. Догнали уже, когда она в ворота двора какого-то заехала. Я, значит, удостоверение ГИБДД, что недавно в переходе купил, взял и к нему — хозяину. Оказался цыган. Меня увидел — испугался, какой-то тюк, что-то вроде бандероли — в машину закинул и давай под дурачка косить. Тихо-тихо и буквально вытолкал меня со двора. А еще, я краем глаза заметил, там во дворе какие-то типы, пригнувшись, пробежали. Очень не хотели, чтобы я их заметил. И последнее наблюдение — один, как минимум, вооружен был.

Все трое уставились на Гаркушу.

— Точно? — Атаман тяжело придавил ладонями столешницу.

— Наверняка, — Гаркуша опустил голову и перебирал пальцами, — я не сразу понял. Сейчас подумал, пока сидел. Точно, один с автоматом или ружьем был.

Атаман поднял взгляд на Камарина.

— Слышал?

— Очень интересно, — тот поерзал, — если так и есть, то… Все? — он снова обернулся к Гаркуше, — может, что еще пока сидел вспомнил?

— Все, — Гаркуша уверенно повернулся к Жуку.

— Нет. Не совсем. — Атаман наклонился вперед, — и еще две точки у нас на примете. В одной недавно анашу нарику продали — наши казаки того любителя взяли. Наш, сволочь, местный. И вторая — того самого Гуталиева. Может, и его заодно прищучить. А то мы прошлый раз ничего не смогли найти. Еще бы попробовать.

Камарин задумчиво почесал за ухом карандашом, который только что ухватил со стола Жука и уже успел повертеть в пальцах:

— Думаю так. Гуталиева брать рано. Мартышкин труд его без достаточных оснований дергать — вывернется. Он и так, наверняка, после вашего визита осторожничает. А вот насчет других точек, это по нашему профилю. Нарик этот, что так у вас и сидит?

— Да нет. У нас же не тюрьма и даже не КПЗ. Всыпали ему десять плетей и отпустили — пусть теперь коноплю к заднице прикладывает. Может, поможет.

— А к нам чего не отправили?

— Да это, что-то упустил я этот момент, честное слово. Замотался, а казаки сами без меня распорядились. Да он никуда не денется. Наш, местный. Выродок. И где живет, знаем. И родителей.

— Ну, ладно. Тогда с ним потом разберемся. А пока эти две точки проверим. Заодно узнаем, что Михаил там увидел. Если спрашивать будут, подтвердите, что сигнал поступил, мол, торгуют наркотиками.

Трое казаков кивнули одновременно.

— А сигналы мы обязаны проверять, — он подмигнул казакам, — так или не так?

— Так, — они откинулись на стульях.

— Значит, действуем. Сейчас, казаки, я приглашу командира группы. Но, — он обернулся к Жуку, — надо сделать так, чтобы его лишние глаза не видели.

— Не вопрос, сделаем. Сейчас команду дам, мужики из цеха пусть покурят в курилке. Василий, сходи, пожалуйста.

Смагин молча поднялся и вышел.

— Пошли в цех. — Атаман встал почти следом, — Где твой УАЗик? — Он поправил вылезшую на животе рубашку. — Загоняй его на территорию. Пошли, Юрьич, покажу, куда.

Все четверо дружно направились к выходу из кабинета.

Группу захвата решили разделить. Двое уехали вместе с Василием Смагиным и приглашенным для усиления Митричем к Тихоречкину, с ними же отправился и Камарин. Его участие в активных действиях бойцов, если таковые последуют при визите к цыганам, сводилось к нолю, и он старался в таких случаях не мешать профессионалам делать свою работу. Остальные четверо, к ним присоединились Жук и Гаркуша, отправились в сторону подозрительной усадьбы. Остановились, не доезжая, за поворотом переулка. Прежде чем выпускать бойцов, командир группы — с круглыми плечами борца, весь как на хорошо смазанных шарнирах совершенно лысый мужичок, представившийся Анатолием, предложил Михаилу Гаркуше проехать мимо усадьбы на его «десятке». Оглядеться. Рядом со знакомыми воротами Гаркуша скинул скорость насколько мог, буквально прополз на «второй». Знакомые «Жигули» с ржавым бампером мелькнули в щелке забора.

— Да, — почесал Анатолий нос, когда машина миновала объект разработки, — место тихое. С двух сторон от дома заросший сад. Перед дверью — открытое пространство. И никого. Где они все? Как думаешь?

— Да в доме, наверное. Где им еще быть? — Отъехав подальше, Гаркуша приостановился, но мотор не глушил.

— Надеюсь, ты прав. — Командир пожевал губам и распорядился:

— Давай к нашим.

Гаркуша не стал разворачиваться, а проехал дальше. Вскоре он вернулся на исходную, изрядно покрутив руль по другим улочкам. Анатолий хлопнул дверцей и сразу направился к своему «внедорожнику». Автоматически оглядевшись, он забрался в УАЗик и прикрыл за собой дверь.

Атаман ждал, привалившись к дверце «десятки». Михаил выглядывал из окна с опушенным стеклом.

— Слышь, Егорыч, — Гаркуша выставил в окно потертую рукоять нагайки, — вот решил захватить. Может, пригодится. Если что, применим по назначению?

Атаман усмехнулся:

— Предусмотрительный, — и тут же согнал ухмылку, — обязательно применим. Если ты не ошибся, думаю, работа ей найдется.

Гаркуша осторожно вздохнул:

— Не хотелось бы ошибиться. А то вон сколько народу с места сорвалось, лишь бы только не зря.

— Это точно.

Наконец, дверь УАЗика открылась, и из него выпрыгнул командир группы. Казаки увидели на секунду в салоне бойцов в масках. Готовность, похоже, была объявлена минутная. Дверь сразу прикрыли.

— Ну что, Атаман? — он остановился рядом, — все примерно понятно. Можно начинать. Остальное будем уже на месте по ходу корректировать.

Атаман кивнул:

— Мы готовы.

Анатолий наклонился к окошку, за которым Гаркуша уже извелся в напряженном ожидании.

— Михаил, ты, пока мы там будем шурудить, тут посиди. Ты человек местный, зачем тебе цыганам на заметку попадать. Да и ты, Никита Егорович. — Он выпрямился, — вы бы нас здесь подождали. А? Лады?

Гаркуша закусил губу и резко выскочил из автомобиля. Дверцу тем не менее прикрыл осторожно.

— Да, ты что, командир? Думаешь, я буду в своей станице от каких-то цыган прятаться? Неправильно тебе про казаков в детстве рассказывали.

Анатолий благодушно улыбнулся:

— Да мне в детстве никто про них и не рассказывал.

— Нет, ну ты, правда, сгородил чушь какую-то, — Атаман сложил руки на груди, — что мы за казаки будем, если позволим пришлым, пусть даже хорошим людям за нас нашу работу делать — в нашей станице порядок наводить.

Анатолий примирительно выставил ладони:

— Все, казаки, признаю, глупость сказал. Прощения прошу. Ну, честно.

Гаркуша усмехнулся:

— То-то.

Атаман откинулся от машины:

— Извинение принято.

— Ну, раз так, тогда вперед? Или, как там у вас говорят: «По коням»?

— По коням, — серьезно подтвердил Жук.

— Значит, пошли. — Командир поднял руку, и из закачавшейся в такт выпрыгивающим бойцам «буханки» высыпались бойцы в камуфляже и сразу рассредоточились. Короткий кивок ладони вперед, и четверо бойцов перебежками вдоль изгородей, кустов и деревьев двинулись к дому, до которого отсюда было метров сто.

Атаман и Гаркуша поспешили следом.

Странно, наверное, выглядели со стороны напряженные спины вооруженных «калашниковыми модернизированнными» бойцов, щагающих по теплой земле родной станицы, словно по вражеской территории. Эта мысль пришла Атаману в голову, пока он, с трудом выдерживая спешный шаг спецназовцев, приближался к подозрительному дому. К счастью, навстречу им никто не попался, и из окон, насколько Жук мог заметить, никто не выглядывал. Стояло утро рабочего дня, улица казалась вымершей.