Пошли 1 июля, после молебна в Бами. Шли в походно-боевом степном порядке (с обозом в середине), значительно усовершенствованном Скобелевым. Первые переходы Скобелев шел с конницей далеко впереди. У попутных селений были короткие перестрелки. Жители бежали. Арчман заняли 1 июля, Дурдун — 3-го, Аккала — 4-го, Егян-батыркала, находящийся в 12 верстах от Геок-Тепе, — 5-го. В последнем собралось более 25 тысяч воинов, и число их все росло, да пришло 800 мервцев и 150 жителей разных племен. Хивинцы не скрывали своего сочувствия текинцам. Последние по величине отряда тотчас угадали цель похода.
Ночные внезапные нападения давали наибольший шанс текинцам. Ожидая их, Скобелев дал знаменитую инструкцию — диспозицию своему отряду. В ней он объявил, между прочим, что только исключительные качества русских войск позволили ему предпринять эту «дерзкую разведку».
Но текинцы после дневной перестрелки не решились ночью обрушиться на нас, а в 3 часа 30 минут Скобелев сам пошел на них, оставив обоз с прикрытием в попутной «кале»[21]. Он хотел обойти крепость Геок-Тепе кругом, вне зоны досягаемости ее огня, начиная с юга, оглядеть местность, верки и в неминуемых столкновениях удостовериться, точно ли «русская рота в Средней Азии — подвижной Страсбург», если ею хорошенько руководить.
С 4 часов начался бой с большим конным скопищем противника, во время которого мы чуть было не нарвались на крупную текинскую засаду, хорошо замаскировавшуюся. Казачьи дозоры ее обнаружили. Наш огонь держал текинцев в отдалении и прокладывал нам дорогу. Они отстреливались из тяжелых ружей (фальконетов) и берданок, имевшихся в ограниченном числе. Смельчаки делали наскоки на нашу цепь, и не без успеха. Наши ракеты, как всегда, часто «капризничали»; одна упала среди своих. Тогда Скобелев, чтобы предотвратить панику, наехал на нее своим конем. Разрыв ракеты ранил лошадь, но вызвал бурю восторга.
Высыпав с многочисленной пехотой из южных ворот крепости, текинцы заняли с. Янги-Кала и преградили дорогу Скобелеву. Последний для пробы разыграл бой за взятие одного из передовых пунктов (сад). Часть своей пехоты, замявшуюся было при этом, Скобелев муштрует под огнем (ружейные приемы). Потом он меняет маршрут, бросает в крепость 120 снарядов с западного фаса и, не желая более дразнить текинцев, отходит стройно, с музыкой, в ногу, в порядке, не торопясь. Текинцы весьма насели на отряд, жалея, что добыча уходит из рук; приходилось пускать в дело даже револьверы. Обоз был тоже атакован, но безуспешно. Пять первых верст длилось лихое дело, и группа текинских наездников показала бесшабашность, зарубив у нас в самой цепи урядника и унеся его тело.
У обоза — целая ночь напряженного ожидания. Ложная тревога. Но толпы текинцев, пешие (2000) и конные (1000), не решились броситься на отряд, бодрствовавший в большой готовности. Они так же тихо отошли, как и подкрались, и только с рассветом были преследуемы дальним пушечным огнем. Их арьергарды, на предгорьях, даже прекратили огонь, пораженные величественностью русской утренней «зори с церемонией». Далее нас преследуют лишь слегка. И 8-го Скобелев уже в Бами, полон новых выводов: текинцы лучше вооружены, чем мы думали. Убедившись, что противник отнюдь не слаб, а крепость весьма усовершенствована по сравнению с 1879 г., докладывал, что взятие Геок-Тепе — дело серьезное.
Протяженность похода составила 230 верст туда и назад. Наши потери ничтожны (трое бойцов убиты, семь коней погибло; восемь человек и 13 коней ранено и восемь человек контужено, да две повозки сожжены. Истрачено патронов — 13–51 на ружье, по 190 на пулемет и 175 пушечных снарядов. У текинцев убиты четверо знатных и более 200 простых воинов, но молва увеличила эту потерю до 15 тысяч человек, показывая тем самым силу впечатления на Азию «прогулки» Скобелева. Дух текинцев был угнетен, и только очередная поддержка «друзей» и тайная помощь оружием и боевыми припасами из соседних мусульманских стран вновь дали им импульс для противоборства.
Они даже хотели напасть на нас 31 июля. Но небольшое движение нашего авангарда (из Баминского отряда), растолкованное как новая «прогулка» в Геок-Тепе, вернуло их назад. Тогда разразился новый пароксизм партизанской войны, на что Скобелев отвечал развитием наших «охотничьих» команд и посылкой «летучих отрядов».
Для создания опоры охотникам и летучим отрядам Скобелев воздвигает промежуточные этапы (Бендесен, Кизыл-Арват), а среди населения ищет пособников (селение Нухур), там, где, как и в предгорьях персидских кряжей, есть смешанные селения туркмен, курдов, персов. Много ценного оставил нам Скобелев в своих инструкциях охотникам. Общее его правило по организации разведки гласило: «Команду в руках, в смысле готовности для серьезного столкновения с неприятелем, при бойком офицере, можно решиться послать вперед; только надо держать ухо востро — мало пройти вперед, надо молодцом и вернуться». Мы не будем следить за ходом этой партизанской войны, в числе видных героев которой оказался любимец Скобелева, штабс-капитан Славочинский[22].
Покушение на жизнь Скобелева и ускорение им подготовки к походу. Вернувшись из-под Геок-Тепе, Скобелев с новыми данными в руках еще ревностнее стал продвигать подготовку осады и штурма этой твердыни, пустившись в объезд по своим 400-верстным военно-этапным дорогам. Был разгар работ по транспортировке грузов морем и сушей, по постройке пристаней, опреснителей, железной дороги, по сбору и приводу издалека верблюдов, созданию судов для плавания по Михайловскому заливу.
Но слух о новом движении текинских масс заставил его внезапно вернуться к утру 13 августа в Бами. Как стало известно от наших агентов в Персии, 4–6 тысяч текинцев шли в обход Бами с юга горами. Можно было предположить — слух о нашем походе вернул их пехоту, а конница их пустилась тогда партизанить на наших путях сообщений (2, 4, 12, 14, 19, 24, августа и 10, 12, 13, 14, 23 и 27 сентября). В одно из таких нападений они даже увели боевого коня Скобелева, знаменитую лошадь по кличке Шейново. После замирения текинцы вернули ему коня.
Видя, что вся сила русских в этот раз базируется на личности Скобелева, текинские вожди решили произвести покушение на его жизнь и увлекли в это предприятие одного из жителей с. Нухура, среди которых не было недостатка в двойных шпионах. Покушение произошло в ночь на 14 августа в Бами, во время бивачного пиршества, во время которого Скобелев раздавал кресты героям пробного похода под Геок-Тепе. Когда он произносил горячую речь, раздался выстрел со стороны базара, и пуля просвистела возле головы Скобелева. Последний имел мужество кончить сперва речь, а потом распорядиться разыскать злоумышленника. Но последний скрылся, хотя и был опознан.
Партизанские состязания продолжались. Для отдаления партизанских гнезд от наших эшелонов Скобелев стал засыпать ближайшие степные колодцы, что и возымело свое действие.
Из контрдействий наших партизан особо примечателен подвиг полусотни казаков сотника Алейникова (28 сентября 1880 г.), настигшей большую шайку текинцев, отбившей ограбленный ею наш транспорт и нанесшей ей полное поражение. Имея в виду этот случай, Скобелев настаивал на необходимости большей осторожности и бдительности по отношению к текинцам, у которых даже верховные их предводители (Тыкма-сердарь) способны бросаться с шашкой в штыки.
С новой энергией взялся Скобелев за дело. Гродекова он послал в Персию заложить вспомогательный магазин против самого Геок-Тепе, чтобы откинуть на него свой тыл во время осады, если бы потребовалось. Эта прозорливость насчет «откидывания» тыла еще Наполеоном звалась «божественной частью военного искусства». Гродеков блестяще исполнил дело, но магазин пригодился нам только после взятия Геок-Тепе.
Благополучно прибыли 6600 верблюдов, пройдя 970 верст с севера (оренбургские киргизы) в сопровождении 882 казаков. При этом их падеж составил всего 1,01 %.
