Отсутствие заранее выработанного мобилизационного плана вызвало некоторую задержку с прибытием на места как запасных, так и целых войсковых частей; однако это не повлекло за собой никаких серьезных последствий. Но здесь необходимо отметить, что Россия впервые производила сосредоточение к границам войск при широком пользовании железными дорогами. Причем мобилизация отличалась большой длительностью и продолжалось до середины 1878 г., когда Берлинский конгресс совершенно устранил вероятность какого-либо нового столкновения.

Это была первая мобилизация, производимая хотя и не по всесторонне разработанному, но достаточно широко составленному плану, и коснулась она не только действующих и запасных войск, но и резервных[57], местных и крепостных.

С усложнением политической обстановки мобилизация получала все больший размах и затрагивала резервные, запасные, местные и иррегулярные войска.

Во второй половине 1878 г. русская армия имела следующий состав:

а) действующие войска: пехота — 192 полка (616 батальонов), 32 стрелковых и 43 линейных батальонов; 16 батальонов казачьих войск; регулярной кавалерии — 224 эскадрона, казаков — 688 эскадронов и сотен; артиллерии — 292 пеших, 26 конных, 36 казачьих и 10,5 горных батарей; инженерных войск, кроме парков — 15,5 саперных, восемь понтонных, четыре железнодорожных батальона;

б) тыловые войска — 339 батальонов, 71 батарея, 41 батальон крепостной артиллерии и 675 местных команд;

в) запасные войска — 152 батальона, 56 эскадронов, 28 батарей.

Состав действующей армии и место ее сосредоточения были установлены не сразу, а изменялись в зависимости от хода дипломатических переговоров и выяснения сил турецкой армии. Значительное усиление армии произошло уже после объявления войны, когда в состав ее, кроме 8, 9, 11 и 12-го корпусов, были еще включены 13, 14 и 4-й.

Действующую армию вначале было намечено сосредоточить в средней и южной частях Бессарабии, а также вдоль железных дорог в южной части Подольской и в северо-западной части Херсонской губерний, при наличии трех корпусов в первой линии, в окрестностях Кишинева. В общем армия должна была занять по фронту и в глубину свыше 200 верст. Затем намеченная дислокация подверглась изменениям из-за необходимости дать войскам лучшие в санитарном отношении стоянки, для более удобного перехода через границу и, наконец, для сосредоточения к станциям железных дорог некоторых частей войск на смотры государя.

Настроение у бойцов было воинственное; войска довольно много занимались строевыми занятиями, хотя с практической стрельбой дело долго не налаживалось и, по-видимому, многие части не успели даже пройти установленного сокращенного курса стрельбы.

Одновременно производилось спешное усиление обороноспособности берегов Черного моря. Для противодействия десантам были сформированы 7-й и 10-й корпуса, занявшие побережье. Усиливались укрепления и вооружение Севастополя, Очакова и Керчи, строились батареи у Поти; всюду заготовлялось минное заграждение. Наконец, в целях активной обороны берегов, было признано необходимым иметь быстроходные паровые суда, вооруженные шестовыми минами.

Когда война стала уже неизбежной, Александр II пожелал лично напутствовать войска на подвиг освобождения славян. 8 апреля 1877 г. государь, в сопровождении наследника цесаревича, выехал из Петербурга и утром 10-го прибыл в Жмеринку, где произвел смотр 5-й пехотной дивизии с ее артиллерией. В тот же день, после смотра войск у Бираулы, государь обратился к офицерам с такими словами: «Пред вашим отправлением в поход я хочу вас напутствовать. Если придется сразиться вам с врагом, покажите себя в деле молодцами и поддержите старую славу ваших полков. Есть между вами молодые части, еще не бывшие в огне, но я надеюсь, что они не отстанут от старых и постараются сравняться с ними в боевых отличиях. Желаю вам возвратиться скорее и со славой. Прощайте, господа!»

С такими же воодушевляющими словами государь обращался к офицерам на смотрах у Тирасполя и Унгени, где Александр II простился с русской армией в последний раз, сказав в конце своей речи: «Храни вас Бог. Поддержите честь русского оружия!»

В марте 1877 г. русская действующая армия занимала район: г. Сороки — пограничное местечко Скуляны — румынская граница до местечка Кубей — станция Раздельная — г. Балта — г. Сороки. В конце марта часть войск была придвинута ближе к границе и расположена на тесных квартирах.

День перехода границы Румынии был определен окончательно только 30 марта, когда военный министр телеграфировал главнокомандующему: «Государь император изволил назначить 12 апреля днем объявления войны и перехода наших войск через границу, если до того времени не будет какой-либо перемены в обстоятельствах. Предположение это следует пока хранить в тайне. Повеление о дополнительной мобилизации последует 3 апреля».

Согласно поставленной цели — подготовка переправы армии через Дунай между Никополем и Систовом, — 3 апреля были разосланы маршруты движения частей армии к Дунаю. Русская армия наступала четырьмя колоннами на участок: Александрия — Бухарест — Слободзея — Галац — Рени.

Вследствие сильных дождей, совершенно размывших дороги в Румынии, и из-за подъема воды в реках правая и средняя колонна запоздали на два, а левая колонна — на 12 дней.

Нижне-Дунайский отряд[58], на долю которого выпала важнейшая задача в начале операций, разрешил ее блистательно. Ему прежде всего было необходимо захватить железнодорожный мост у Барбоша, находившийся в самом устье р. Серет. Для скорейшего захвата моста из состава Нижне-Дунайского отряда был выделен передовой отряд под командованием начальника штаба 11-й дивизии полковника Бискупского: два батальона Селенгинского полка, пешая батарея, три казачьих полка с двумя батареями. Этот отряд собрался в ночь на 12 апреля у пограничной таможни д. Новая Болгария; в 4 часа утра 12 апреля 29-й Донской казачий полк под начальством адъютанта главнокомандующего, полковника Струкова, перешел границу и, сделав за 18 часов переход в 80 верст, через Хаджи-Абула и Галац, в 7 часов захватил Барбошский мост, где сменил румынские войска, немедленно удалившиеся по железной дороге к Бухаресту. Этот лихой налет полковника Струкова, открывший кампанию, обеспечил русской армии пользование единственной румынской железной дорогой.

К 20 апреля была занята вся линия Нижнего Дуная, от Браилова до Жабриени (на берегу Черного моря), 30 батальонами, 23 эскадронами и сотнями и 138 полевыми орудиями.

Перевозка по железным дорогам значительно замедлилась вследствие неисправного состояния пути и станций румынских линий, а также малого количества подвижного состава.

Главная квартира армии прибыла в Плоешти 2 мая; решение о переводе ее в Бухарест было отменено, потому что 9 мая была получена депеша от императора о его прибытии на театр войны 25 мая. Вместе с Главной квартирой прибыл наследник цесаревич, а несколько ранее — великие князья Владимир и Сергей Александровичи и герцоги Лейхтенбергские Николай и Евгений Максимилиановичи.

Сосредоточение армии к Бухаресту обеспечивалось последовательным выдвиганием передовых войск вдоль левого берега Дуная, от устья р. Жиул до устья р. Яломицы (против Гирсова); на всей этой линии была выставлена цепь кавалерийских постов и сигнальных маяков, а там, где предполагалось нападение турок, располагались поддержки. Во время занятия берегов Дуная наши войска имели неоднократные перестрелки с турецкой флотилией, но последняя действовала весьма вяло и нерешительно и уклонялась от огня наших полевых орудий.

3 апреля, еще до объявления войны, началась мобилизация, и в состав действующей армии поступили: 4-й корпус, который мог прибыть на театр войны только в первых числах июля; 13-й корпус (1-я и 35-я пехотные и 13-я кавалерийская дивизии), ожидавшийся в середине июня, 14-й корпус (17-я и 18-я пехотные и Донская казачья дивизии), который должен был сменить войска 11-го корпуса в Нижне-Дунайском отряде. 21 мая командир 14-го корпуса генерал-лейтенант Циммерман был назначен начальником Нижне-Дунайского отряда.