Селена вздрогнула и наклонилась вперед, пытаясь сдержаться. Что случилось в покоях императора? В памяти всплыло туманное видение — змея с лицом ее матери. Потом пришел врач и дал ей лекарство, от которого она заснула.

Когда она пробудилась, на постели лежал букет, который ей подарила Хризата. Странно, ведь Селена выронила его в императорской спальне. А теперь Хризата сидела рядом с ней. Вот ее единственная подруга. Август отрицал все, что говорила Селена. Он утверждал, что ей привиделся кошмар. Лишь Хризата ей верила. Девочка посмотрела на арену, и к горлу подкатил ком. Мысль о зверях напомнила ей о Египте. Но она не тосковала по семье. Ее же просто бросили. Жрица улыбнулась и взяла Селену за руку.

— Ничего не бойся, — проворковала она. — Я тебя защищу.

Что-то подсказало Селене, что ей можно доверять.

Хризата бросила взгляд на императора и улыбнулась ему точно рассчитанной улыбкой. Он нервно улыбнулся в ответ, продемонстрировав кривые зубы.

Она подумала о других колдунах. Северянка явно болела. Хризата постоянно слышала ее кашель, пока они поднимались на трибуну. Кожа старухи имела мертвенно-землистый цвет. И тем не менее в ложе она выпрямилась и настороженно смотрела на арену своими странными серебристыми глазами. Если она станет помехой, убить ее будет несложно. Жрица Гекаты готова ко всему. А с заклинателем змей придется повозиться. Сильный соперник! Впрочем, вероятно, он заодно с ней. Если нет, его можно подкупить. Псилы занимались колдовством за плату. Она наклонилась к Усему.

— Ты можешь мне понадобиться, — шепнула она.

— А ты — мне, — процедил он. — С ней нелегко справиться.

Ветер сообщил Усему о прибытии царицы. Он не сомневался, что та скоро появится, и уже жалел об этом. По плечам псила скользила изящная змея с медным узором. Он покосился на колдунью с севера. Римляне забрали у нее прялку, но она вернулась к хозяйке. Ауд спрятала ее в складках собственной одежды. Он подозревал, что никто ни о чем подобном и не догадывается. Кроме того, лишь ему известно, что запястья сейдконы на самом деле не связаны. Ауд сможет противостоять Клеопатре. Им потребуется все, что имелось в их распоряжении. Но он намеревался убить Клеопатру сам.

Он коснулся заточенного кинжала, тронув лезвие кончиками пальцев. Усем смазал его ядом, не действовавшим на псила. Лезвие мгновенно рассечет плоть любой из ведьм, если возникнет необходимость. А в том, что кинжал нанесет смертельную рану Клеопатре, он не был уверен. Ветер окутал плечи псила, словно плащ, наблюдая и ожидая.

Внизу прошествовал страус, гордо задрав клюв. Римляне едва обратили на него внимание. Они и раньше видели таких птиц.

Август переключился на большую группу сенаторов, лысины которых блестели в свете факелов. Их сопровождали писцы. Он толкнул в бок Агриппу.

— Почему они здесь?

— Не знаю, — ответил тот.

— Они старики, — заявил Август.

— И без оружия, — кивнул Агриппа.

Император пытался понять, что им нужно. Сенаторы обычно не посещали подобные представления. Им следовало спать, но они прямо-таки дрожали от возбуждения. Когда Август отвернулся, один из них пристально уставился в толпу.

Сенатор обменялся взглядом со стройным парнем в одежде слуги. Тот как раз занял место за императорской ложей, никем в ней не замеченный. Он шагнул в сторону, остановился позади Хризаты, и сенатор едва заметно кивнул.

Солнце зашло, и зажгли новые огни. Люди требовали начала представления.

Август налил себе вина, достал из туники флакон с териаком и плеснул несколько капель в кубок. Кто-то грубо отобрал у него напиток. Император разгневанно вскинул голову.

— Твой разум должен оставаться ясным, — сообщил Марк Агриппа.

— Я делаю то, что хочу, — раздраженно ответил тот. Териак казался ему уже не горьким, а почти сладким.

Из-под трибун заиграла музыка. Из катакомб начали по очереди выходить гладиаторы, чтобы предстать перед императором. Август недовольно пожал плечами. Они выглядели бледными, болезненными и побитыми. Бестиарии склонились перед ним, поддаваясь тычкам надсмотрщиков.

Всегда ли было так? Мальчишкой Август восхищался мощью гладиаторов, их тренированными мускулами, грубыми доспехами и оружием. Эти же — просто слабаки. Конечно, они являлись преступниками, приговор над которыми свершится на арене… Однако ничто не могло оправдать их пепельно-серые лица и тощие ноги.

Спустив Птолемея с колен, Август поднялся. Толпа сразу притихла.

— Граждане Рима! — крикнул он. — Лично я предпочел бы полюбоваться удивительным носорогом и огромным гиппопотамом, чем осужденными! Вы видите рабов. Они — всего лишь животные, хотя нам обещали чудеса!

Публика одобрительно взревела.

Настроение Августа улучшилось. Он взмахнул тогой, красуясь перед зрителями. Теперь нужно положить в ловушку приманку, соблазнить добычу. Он обнял детей Клеопатры, давая им знак встать.

— Я приветствую зверей из Африки, — воскликнул он. — И также я приветствую этих троих детей. До сегодняшнего дня они не были отпрысками Рима. Они принадлежали Египту!

Народ неодобрительно загудел и зашипел. Агриппа придвинулся ближе к Августу, положив руку на меч.

Мальчики поежились, смущенные внезапным всеобщим интересом со стороны зрителей. Селена смотрела вперед. Воистину по-царски, одобрительно кивнул Октавиан. Если бы она являлась его дочерью…

— Они — дети правительницы той страны. Возможно, вы помните ее имя — Клеопатра. Вы видели ее в моей процессии?

Римляне весело рассмеялись, услышав упоминание о побежденном неприятеле.

— Она мертва, а они добровольно прибыли в столицу империи.

Шум усилился. Август дал толпе выразить все свое возмущение и презрение и продолжал.

— Однако они больше не чада Египта, — подытожил он. — Ибо Египет теперь — сам дитя Рима.

Аудитория засмеялась и зааплодировала остроумию императора. Он наслаждался моментом триумфа. Он любил своих подданных. Умные, соблюдающие правила хорошего тона… Встав со своих мест, они стали выкрикивать возгласы в его поддержку.

Он заметил, что сенаторы насторожились и молча сидят на трибуне. Что еще случилось?

— Представляю вам Клеопатру Селену, Александра Гелиоса и Птолемея Филадельфа — детей Рима и особых фаворитов вашего первого гражданина. Я простил им их происхождение, будьте милостивы и вы. А теперь… начнем уникальное представление, которого еще не видели в великом городе.

Он удовлетворенно усмехнулся. Сейчас он точно ее привлечет.

— Вероятно, вы не забыли предателя Рима, — заявил Август. — Человека, бросившего родину ради чужой царицы. Он оставил своих солдат, жену и семью — все ради Клеопатры.

Толпа загудела.

— Боги оказались благосклонны к Риму и поразили нашего врага. И сегодня он явится на арену из подземного мира.

Послышался выжидающий ропот и нервные смешки, которые быстро стихли.

Потрясенная Селена не отводила взгляда от императора. Ему пришло в голову, что задумка его не идеальна. Дети непредсказуемы. Но поворачивать назад уже поздно.

— Представляю вам Марка Антония! — провозгласил он.

Хризата открыла серебряную шкатулку, и из нее выскользнул мрачный призрак в доспехах. Его рану можно было рассмотреть даже с арены.

Наступила тишина, затем публика взорвалась аплодисментами. Чудесная иллюзия! Римляне ликовали.

— Отец! — пронзительно закричала Селена. Казалось, от звука ее голоса кровь стынет в жилах. Александр пошатнулся и уставился на отца.

Антоний, которым управляла жрица, низко поклонился Цезарю, и в то же мгновение выпустили львов.

Клеопатра снова зарычала, а ее тело задрожало от напряжения. Она находилась у выхода из туннеля и не видела, какие события случились в Цирке. Она слышала лишь речь императора. Он присвоил себе ее детей и насмехался над Марком Антонием. Львы устремились вперед вместе с царицей, поднимая лапами пыль. Спустя миг она ворвалась на гигантскую арену.