Облизнув толстые губы, Роберт сполз на край стула, готовый опуститься на подушку. Кружась с подушкой под последние такты музыки, сопровождаемые дружными хлопками в ладоши танцующих, она заметила на его лице сладострастное предвкушение поцелуя и передернулась от отвращения. Наконец музыканты резко оборвали мелодию, и все замерли. Остановилась и Маргарет недалеко от Роберта.

В полной тишине она бросила на него презрительный взгляд и побежала по залу мимо расступившихся людей, выискивая кого-нибудь из кавалеристов. Где-то она видела недавно симпатичного голубоглазого датчанина… Взгляд скользнул по Джонатану, и ей показалось, что он подал какой-то знак. Она вгляделась: действительно, слегка отвернувшись от увлеченного собственным красноречием викария, капитан еще раз подмигнул ей и, поднеся руку к подбородку, незаметно для окружающих поманил ее согнутым мизинцем.

Она догадалась, что он предлагает помощь. Упрямо вздернув подбородок, Маргарет решительно направилась к нему и, бросив подушку к его ногам, отступила на шаг.

Маргарет застыла, выпрямившись, как натянутая струна, краем уха улавливая возбужденный ропот зала. Она понимала, что пути назад уже нет: перешагнув границы пристойности, принятые в этом обществе, она нанесла Роберту оскорбление.

Извинившись перед смущенным викарием, который тотчас отошел в сторону, капитан искусно разыграл искреннее удивление.

– Вы выбираете меня своим партнером, миледи? Признаюсь, никак не ожидал. Очень польщен, благодарю вас.

Опьяненная собственной решимостью, она отважно заявила, глядя прямо у его улыбающиеся глаза:

– Я воспользовалась правом женщины на выбор, который, увы, ей предоставляет только этот танец.

Губы его тронула одобрительная улыбка, и он слегка поклонился.

– Вы не будете возражать, если я попробую сделать свой выбор и предложить вам вместо кушьона павану?

Получив ее согласие, Джонатан оглянулся и махнул музыкантам, затем галантно предложил ей руку. Растерявшиеся было музыканты нестройно начали новую мелодию, но вскоре вошли в ритм.

Маргарет и Джонатан выступали первыми, за ними выстроились другие пары танцоров, старавшихся делать вид, что ничего не произошло. Когда началась первая фигура паваны, с застывшим надменным лицом к выходу медленно прошествовал Роберт, не глядя по сторонам. Маргарет проводила его торжествующим взглядом.

– Довольна собой, не так ли? – улыбнулся Джонатан с видом сообщника.

– Надеюсь, хотя теперь он все понял… А теперь, сэр, поговорим о вас. Кажется, дед предложил вам жениться на его племяннице. Так вот, я, в свою очередь, этого не посоветовала бы.

– Откуда тебе известно о его предложении? – На этот раз он, в самом деле, удивился. – Впрочем, твое дело. Но, смею признаться, это была его идея, а не моя. Я-то не собираюсь жениться.

Подбоченившись, он ловко обвел ее вокруг себя, и пара направилась обратно. Маргарет с наслаждением слушалась его рук, удивляясь, что Джонатан движется так легко и уверенно.

– Что-то не припомню, чтобы ты был ловким танцором.

– Благодарю за комплимент, но боюсь, он не очень искренний. Если же тебе действительно нравится, значит, с годами я изменился.

Они разошлись и, повернувшись лицом друг к другу, церемонно присели в изящном поклоне. Маргарет досадовала на эту фигуру танца, ей хотелось постоянно ощущать крепкое пожатие руки Джонатана и его волнующую близость.

– Почему ты отверг танец с подушками?

– Но ведь мне пришлось бы встать на колени, тебе – поцеловать меня, а, по-моему, мы оба знаем, что тогда может произойти, – улыбнулся он.

Маргарет порозовела от радостного смущения. Так он помнит, как впервые признался ей в любви… Джонатан вошел в круг танцующих, только чтобы получить возможность поцеловать ее. Потом он увлек ее на улицу под звездное небо и там говорил о своей любви и жарко, до головокружения целовал ее…

Вспомнив о его горячих губах, Маргарет сбилась с такта.

– Что-то у меня не получается, – извинилась она. – Может, отдохнем?

Джонатан подвел ее к деревянной резной скамье между колоннами. Маргарет с удовольствием откинулась на высокую спинку и расправила платье. Он присел рядом.

– Все-таки, мне кажется, ты вела себя с виконтом не очень предусмотрительно. У тебя могут быть неприятности. Ты уверена, что справишься?

– Я и вправду решилась на это как-то вдруг. Но теперь я намерена поступать по собственной воле и никого не боюсь, – весело и твердо заявила Маргарет.

Джонатан задумался. С его стороны тоже было неосторожностью поддержать необдуманный бунт. Из-за своей серьезной миссии он не в состоянии уделять Маргарет достаточного внимания, а значит, может пропустить момент, когда той понадобится защита. Не говоря уже о том, что, помогая ей избежать этого брака, он как бы давал Маргарет неосуществимую надежду на нечто большее с его стороны в будущем, а он со своим омертвевшим сердцем и адом в душе должен держаться подальше от этого чистого ангела.

Но когда он увидел стремительно идущую по залу Маргарет в золотистом наряде с развевающимися волосами и шалью, с пылающим лицом, на котором сверкали огромные глаза в пушистых ресницах, с подушкой в опущенной руке, Джонатан, захваченный ее прелестью и отвагой, смог только повиноваться первому побуждению сердца.

Во время танца каждое прикосновение ее стройного женственного тела и волнующий аромат вызывали в нем сладостное томление. И сейчас, когда ее полуоткрытая грудь поднималась в частом дыхании, он почувствовал, что в нем пробуждается прежняя страсть… «Дурак, – сказал он себе, – ты теряешь над собой контроль».

Джонатан встал и поклонился.

– К сожалению, миледи, я должен откланяться – увы, дела. Очень благодарен вам за ваше очаровательное общество. И прошу извинить, что помешал вам закончить кушьон, но я давно его не танцую.

– Я – тоже, – живо ответила она. – Но вы помогли мне достичь цели, так что я в долгу перед вами.

– Миледи, позвольте мне простить вам долг.

– Нет, серьезно, Джонатан, – с обидой возразила Маргарет, – я приняла твою помощь. Почему же ты отказываешься от моей? – Она понизила голос. – Я ведь могу пригодиться, попозже я тоже пойду в деревню, так что позови меня, если понадобится.

– А почему, собственно, ты решила, что я могу нуждаться в твоей помощи? Ты что-то знаешь? – Он сощурил глаза, соображая. – Ну, конечно, ты каким-то образом подслушала наш разговор с графом, верно? Иначе откуда бы ты узнала, что он предложил мне свою племянницу? Так что же тебе известно?

– Джонатан, не сердись, прошу тебя. Мне просто необходимо было узнать, как дед отнесся к несчастью с Пэйшенс, – поспешно стала оправдываться Маргарет. – И слышала я совсем немного, потому что дочка все время отвлекала меня. Только, про предателя в поместье, который, возможно, сегодня вечером встретится с испанским гонцом.

– Понятно, Маргарет, ты должна мне обещать, что сохранишь это в тайне. Надеюсь, ты понимаешь всю важность дела.

– Ты мог бы и не предупреждать.

Он помолчал, раздумывая.

– Раз уж ты все знаешь, то прошу тебя как раз сегодня держаться подальше от деревни, всякое может случиться, а это не женское…

– Во-первых, – с достоинством прервала его Маргарет, – как раз сегодня мне нужно быть там, разве у меня не может быть своих дел? А во-вторых, мне гораздо легче, чем тебе, узнать чужака, потому что я знаю всех и в деревне, и в поместье. Так что имей в виду на всякий случай, что я буду в доме под соломенной крышей, его легко найти, он рядом с кузницей.

– По-моему, тебе стоит подумать о себе, ты и сама в опасности, – возразил Джонатан. – Виконт разъярен, и, насколько я успел понять его характер, он не оставит тебя в покое. – Он вдруг рассмеялся, вспомнив Роберта, пытавшегося скрыть обиду за высокомерным видом. – Право, стоило видеть, с каким видом он покидал зал… Ну ладно, ты дашь мне знать, если возникнут затруднения?

– Да он вовсе не опасен, потому что глуп как пробка.