VII. Сальдо У грозные вздохи — ВЗДОР! Сдохли африканские страсти, разбиты о бетонные дамбы! Только додергиваются — для Ириты — на эстраде, в кастрюли вопя, кривые джаз-БАНДЫ!.. «Нежность, как опьянение…» Нежность, как опьянение, накапливается совершенно незаметными глотками — ты танцуешь, смеешься, не видя закиданного цветами капкана, и вдруг — опрокидывается сразу Всё замутилось… Милый друг, подай для сти-хо-из-вер-же-ний побольше вазу! Ирина! Грохот гор. Итак, свершилось! Я отравился твоими половодными глазами больше, чем пропыленный негр карболкой и коньяком. Долой бурду! Беру распахнутыми руками бью бутылку о камень — довольно! Мне не нужно больше винище лакать, когда вижу Ирита машет глазищ своих синими/(туманными) островами!.. Ожгу, берегись! — Полундра, сам лечу! — Закричал матрос, падая с марсу Так я в ночи́ зажигаю стихов своих транспорт… Эскизы портрета Ирины I Русская полячка ты чуть-чуть иностранка. Носик — чуть вздернут, волосы — спокойные волны, глаз величавый. Китайское вышитое платье — черное с красным шифоном — в бурю маячит пластрон!.. II Ты не модная злая львица, не прогнившая волосатая ВАМП. ты — отчаянная путешественница, исследовательница странных троп III У «Ирины — разрой берега» синий ирис бегущих глаз, проле́ск, ручей, апрель, весна, и пятый май — хозяйки капусту рассаживают. IV У тебя не улыбка, а смех — снежнейший ряд зубов. Глаза — вертящиеся нервы, солнце под пароходной волной. А твой характер? — Зачем нам ездить в Африку! — пружинится, очаровательный! Как тяжко после тебя встречаться с людьми, у которых не лица, и не трактор, а пасмурное мусорное ведро Их торжество сенсационный обоз!.. Ирина больна* I Белокура кругла нежная Иринка, — а в горлышке — ранка. Руки натянуты, как струнки, любит она безупречные танцы, а в сердце — бизюминка. Засыпает замертво в тяжелом лесу — Жизнь ее странно складывается… II Ты стала совсем прозрачная, голубая, как зяблик бессонный, в окне рассвет. На книгу глаза твои выпадают, молотками бегают в голове. Ты стала уже совсем голубая, бессонница в шею всадила стамеску. Жизнь твоя — весна восковая, а шариков красных нет и неизвестно… III Ты воистину потеряла руки и голос, и шепчешь бессловесные просьбы: — Скажите номер телефона Бориса Перелёшина!.. — IV Я писал это всю ночь… Ирина, не относись к этому так легко! У меня тоже бледная немочь глядится сквозь щеки в прослабленное окно. У меня тоже бледная поступь, что шатаясь, хватается за бревно Ко сне тоже костлявая гостья постучит на заре позвонком: — Тук-ток, тук-ток! — Беззубый голос вопит: — От-крой!.. Выздоровление Человек живуче кошки! Ирина! Прошло твое горлышко. Ты стала совсем розовой, как рассветный воздух. а зелено-лакированный камень вспорхнула 17-летняя дамочка-апрель — Готово, куафер Базиль! — Я заверчусь теперь босым ураганом! — Солнце жжет глазастыми лучами, «Золотого ярлыка» шея темней, в ноготке — радужный камень, не подходи — обожжешься кистями Корчами винограда — колени, ноги — загарное УДИВЛЕНИЕ !! !! «Я люблю мою Ирину!..» Я люблю мою Ирину! Ей с преклонностью отдам драгоценнейшую книгу, заграничные чулки, туалетный кусок мыла и талон на солонину Что имею — всё возьми, только косточки мои отпусти!.. |
