— Увы, адмирал, и здесь Вы ошибаетесь. Этого не будет. Хочу напомнить Вам, что мы имели возможность детально исследовать корабли Сандры Крэндал. И, на основании полученных данных, мы знаем, что Ваши каналы управления огнём позволяют наводить одномоментно не более чем семнадцать — восемнадцать тысяч ракет. С другой стороны, каждый из моих супердредноутов может управлять более чем двумястами ракетами одновременно, причём… в реальном масштабе времени, без задержки на передачу сигналов. Расчёты можете проделать сами.

Она холодно посмотрела на него.

— Неужели Вы действительно подумали, что мы не предусмотрели подготовку средств противоракетной обороны, способных справиться с гораздо более насыщенными ракетными атаками чем те, которые Ваш Флот способен наводить, или даже просто генерировать? Например, я уверена, что Вы обнаружили все ЛАКи прикрывающие мои силы. Я также уверена, что Вы не удостоили их внимания — ведь это «всего лишь» ЛАКи. Однако, прежде чем списать их со счёта, Вы могли бы вспомнить о том, как катастрофически Вы недооценили остальные наши технические разработки.

Она продемонстрировала зубы в одной из тех ледяных улыбок, которыми подчёркивала сказанное, затем продолжила с той же самой холодной бесстрастностью, которая была более ужасающей, чем любая ругань, когда-либо услышанная им.

Каждый из этих ЛАКов обладает системой ПРО, превосходящей таковую ваших эсминцев классов «Бастион» и «Жнец», — заявила она ему. — Практически, скорее всего в этом отношении они превосходят любой из Ваших крейсеров. И в данный момент две тысячи единиц развёрнуто перед моими силами. И это даже не учитывая, что наши бортовые системы ПРО и РЭБ сделают с Вашими птичками. — Она покачала головой. — Адмирал, Ваши ракеты не пройдут через мою ПРО. Достаточно этого, чтобы сделать Вас чуть-чуть посговорчивей?

Филарета стиснул зубы. Больше всего он хотел — больше всего, что он когда-либо хотел в жизни — верить в то, что она лжёт. Что вся эта постановка — тщательно продуманный блеф. Но он знал правду. Было слишком много убедительности, слишком большая уверенность в этих ледяных карих глазах. И язык её тела, как впрочем язык тела каждого офицера в поле зрения её визора, выражали ту же уверенность, что и её глаза.

Молчание продолжалось нескольких секунд и было прервано его глубоким вздохом.

— И смысл Вашего объяснения всего этого мне? — расправил плечи Филарета.

— В течение прошедших восьми T-месяцев правительство Солнечной Лиги — или, лучше прямо сказать, коррумпированная бюрократическая клика, диктующая политику Солнечной Лиги — игнорировала любую инициативу Звездной Империи, направленную на предотвращение этого катастрофического столкновения, — начала объяснение Харрингтон том же самым острозаточенным тоном. — Мы неоднократно делали попытки дипломатического разрешения кризиса, вызванного и раздуваемого Лигой. Однако, самозваное сборище бюрократов Лиги, полностью игнорируя собственную Конституцию, ясно дало понять, что они предпочитают путь военной конфронтации, независимо от того, сколько людей — включая мужчин и женщин в форме флота Солнечной Лиги — погибнет при этом. Мы недавно обнаружили — и направили копии документов в Лигу через нашего посла в Старом Чикаго — доказательства неопровержимо доказывающие, кризис между нашими звездными нациями был преднамеренно спровоцирован определенными кругами из системы Мезы. Мы также предлагали Постоянному Старшему Заместителю министра Колокольцеву и его… «партнерам» прислать до начала кровопролития своих полномочных представителей через Терминальную Сеть на Мантикору с приказом для Вас об отмене миссии. Это предложение было также отвергнуто. Из чего следует единственный вывод — Колоколцев предпочитает войну мирному разрешению конфликта.

Она ещё раз прервалась. Глядя на её сузившиеся глаза, Филарета задавался вопросом, видела ли она что-то в его собственных глазах, при упоминании Мезы.

— Так как совершенно ясно, что Колокольцев хочет войны и никто в Лиге похоже не готов или не имеет возможности оспорить его политику, то пусть будет война. — Тон Харрингтона стал холоднее пространства за бортом «Опенгеймера». — Что, адмирал Филарета, ставит Вас перед выбором. Звездная Империя и ее союзники готовы принять Вашу капитуляцию и капитуляцию кораблей под Вашим командованием. Если Вы добровольно сдадитесь, то Вам и Вашим подчинённым будет гарантировано надлежащее обращение в соответствии с Денебскими Соглашениями. Далее, мы гарантируем репатриацию Вашего персонала в Солнечную Лигу, как только будет завершено разумное и взаимно удовлетворительное разрешение всех споров между нами и Лигой. Если Вы не сдадитесь, мы заставим Вас, и последствия для Вашего флота будут катастрофическими. У Вас есть пять минут, чтобы принять условия. В конце этого отрезка времени, если Вы не объявите о своей сдаче, не опустите клинья и не уничтожите свои ракетные подвески, мы откроем огонь.

— Выбор за Вами, адмирал. Александер-Харрингтон, конец сообщения.

Образ высокой, непримиримой женщины исчез с экрана кома и Филарета повернулся лицом к своему штабу.

Все без исключения выглядели столь же ошеломленными — точно так, как он себя чувствовал.

— Ну, Джон? — Он адресовал Берроузу улыбку, которая, он подозревал, выглядела столь же ужасно, как было у него на душе. — Вы думаете, что она блефует?

Похоже было, что Берроуз отчаянно хочет согласиться. Вместо этого тот покачал головой.

— Нет, сэр, — сказал он категорически. — Она слишком убедительна. Слишком много она знает о наших планах и деталях тактических решений. Более того, она слишком откровенно демонстрирует нам своё преимущество — сенсорные платформы-невидимки, количество развернутых подвесок, носители ЛАКов и непонятно какого черта здесь делающих хевенитов. — Он вновь покачал головой. — Она хочет, чтобы мы знали о её силах, хочет, чтобы мы точно представляли, что она может сделать с нами, и она не дала бы нам эту информацию, если бы не была уверена настолько, насколько таковой выглядит. Она может преувеличивать эффективность своей ПРО, но я считаю, что и здесь она не соврала. И даже если я неправ в последнем, то это не будет иметь никакого значения для тех обломков, которые останутся от нас.

— И я сам пересёк гиперграницу, так что мы даже не имеем возможности попытаться сбежать. — С горечью подвёл итог Филарета.

— Это то, что предусматривалось полученными нами приказами, — пожал плечами Берроуз. — Кто бы ни разрабатывал эту операцию, он, очевидно, делал это на основе несколько… некорректных предположений. А у нас в руках остался тот конец палки, что побывал в заднице.

Филарета медленно опустил голову — в отличие от Берроуза, он очень сомневался, что пресловутые «они» были настоящими авторами операции, построенной на «некорректных предположениях». Нет. Харрингтон была права — именно Меза стояла за спинами отдавших приказ. Он не мог понять, что именно и каким образом Меза надеялась достичь этим, но и это не имело значения. На его тактической схеме горели значки более четырёхсот супердредноутов и, если они были хоть наполовину столь совершенными, как уверяла Харрингтон, их было более чем достаточно, чтобы нашинковать каждую активную единицу Боевого Флота как луч лазера — кубики льда. Этим кукловодам было плевать на него лично, плевать на почти три миллиона мужчин и женщин на борту кораблей Одиннадцатого Флота, потому что они даже не имели ничего общего с его командованием.

— Билл? — Он взглянул на Дэниэлса.

— Сэр, — лицо офицера-тактика было отчаянно несчастным, — я считаю, что она говорит правду — о своих возможностях, я имею в виду. А если это так — мы… Ну, Джон прав, сэр. Если она спустит курок — нас поджарят. Мы можем быть и повредим больше их кораблей, чем она рассчитывает, но у нас нет ни единого шанса выжить самим.

— Как Вы думаете, Том, что он решит? — Тихо спросила Хонор.

— Учитывая альтернативу, если он не полный идиот и болван — он опустит клинья и ликвидирует подвески, — Тейсман был краток. — Конечно, он может быть идиотом и болваном, но я считаю, что Вы сотворили абсолютно очевидную тактическую ситуацию. Собственно говоря, — на его лице возникла лёгкая улыбка, — я даже сомневаюсь, была ли от меня хоть какая-то польза.