– Нас там не было. Вы ошиблись, – промямлила она.

– А вот врать мне не советую. – Он сделал выпад, девушка вскрикнула, но он всего лишь схватил ее за плечо. – А это тогда что такое?

У него в руке блестели три сцепленных серебряных колечка с гранатовыми камешками внутри. Эмма поднесла руку к мочке уха. Так и есть. Давно надо было починить застежку...

– Мы нашли твою сережку у собачьей дверцы. Что ты теперь скажешь? – Он сильнее надавил на ее плечо, она тихонько всхлипнула. – Что вы нашли в глобусе? И лучше говори сейчас, пока я спрашиваю по-хорошему. Мы с малышом Билли - джентльмены и не бьем женщин, но ничего нам не мешает отбить печень твоему сообщнику. Старик всегда считал его слишком изнеженным и бесхребетным для семейных дел. А посмотри ж ты! Как по мне, так боссу стоило не отправлять этого крысеныша в колледж, надо было его заставить поработать на семью. Образование портит мужиков, вот что я вам скажу. – Коротышка снова кивнул Билли, и тот вплотную подошел к Майклу.

– Нет, постойте! Погодите! – Эмма подскочила к Майклу, который еще не пришел в себя и вяло попытался ее отпихнуть. – Он вовсе не мой сообщник! Клянусь! Я... я просто хотела попробовать, я подумала... Но там ничего не было! Не было, говорю вам! А он... Майкл вообще ни при чем, он... наоборот – жертва! Я стукнула его по голове, я... это была моя идея посмотреть в глобусе, он просто помог мне выбраться из собачьей дверцы, я там застряла, а он... а он, – Эмма захлюпала носом.

– Что за бред ты городишь? – Коротышка нахмурился. – Или ты скажешь, где заначка, или...

Тут Майкл наконец-то подал голос.

– Или что, Амброуз? Забьешь меня до смерти? Времена, когда ты мог так поступить, уже давно прошли. Даже отец понимал необходимость легального бизнеса. Ты – пережиток прошлого.

Эмма поморщилась:

 - Коротышку зовут Амброуз?! При таком имени его склонность к насилию вполне понятна.

– Ах, ты, сукин сын! Говоришь, мое время прошло, да? Считаешь, если отец позволил тебе уйти, то ты весь такой чистенький, да? Ты думаешь, я не знаю, кто обобрал те несколько домов в Найтсбридже? Что, как только захотелось есть, ты не взялся за швабру и не нанялся уборщиком в МакДональдс, а решил повеселиться за чужой счет?

– Ты - грабитель?! – Эмма развернулась лицом к Майклу. – Ты ничуть не лучше, чем они! Надо было врезать тебе сильнее!

– Эй, детка, погоди! Это было давно...

– Ты никчемный мелкий воришка! Надо посмотреть, не украл ли ты жемчуг тетушки Мюриэл из моего комода! Подлец! – От негодования Эмма даже не обратила внимания на покашливание Коротышки за спиной.

– Так, погоди! Во-первых, вовсе не никчемный, я был вполне себе...

– Ты еще этим гордишься?! Да как ты можешь...

– Во-вторых, – Майкл повысил голос, и оба теперь кричали друг на друга, – это было давно! Я был молод, и мой отец в детстве учил меня не собирать конструктор, а открывать замок отмычкой! Жить самостоятельно оказалось не так-то просто...

– Ох, смотрите на него! Думаешь, я тебя сейчас пожалею?!

– В-третьих, у меня давно легальный бизнес. Я владелец паба в Кэмдене! И вообще, не тебя ли я вытаскивал из двери в чужом доме, а? Еще неизвестно, у кого из нас воровские наклонности, вот что я скажу!

– Да как ты смеешь! Я лишь хотела проверить...

– О, значит, проникновение в чужой дом с целью наживы теперь так называется?! Не думал...

– Оба заткнитесь! Сейчас же! – Коротышка почти визжал, его лицо налилось кровью. – Прекратите этот цирк! Быстро рассказывайте, куда вы дели барахло, или Билли снесет ваши чертовы головы!

Малыш вытащил пистолет из-за пояса и прищурился.

– Вот видишь, чего ты добилась своими криками и обвинениями?! Не могла потом высказать мне свои нелепые претензии?!

– По-твоему, это я виновата, что нас могут убить в моей собственной квартире?!

– А кто потерял сережку?!

Нервы Малыша не выдержали, он выстрелил в потолок. Эмма завизжала, Майкл бросился прикрывать ее, Коротышка заорал на Малыша, Фрэнки остервенело лаял.

Наверное, поэтому крика: «Откройте, полиция!» они так и не услышали. А обернулись лишь на треск выломанной двери, увидев нацеленные на них пистолеты.

За спинами двух молодых копов стояла миссис Чепмен. В воцарившейся тишине она с вызовом произнесла:

– Я же говорила, чтобы собака не лаяла по ночам. Вы нарушаете договор аренды. И скажите вашим друзьям, что стрелять в нашем доме тоже запрещено. Еще один такой случай, и я вас выселю.

Домовладелица с достоинством поправила воротник и поджала губы.

– О, миссис Чепмен! – Эмма бросилась ей на шею, вытирая слезы о ее халат. – Как же я рада, что вы есть!

– Ну же, милочка. Все хорошо. – Старушка похлопала ее по руке своей сухонькой шершавой ладонью. – Но это не отменяет того, что я повышу квартплату, если вы собираетесь оставить себе собаку или нового приятеля. Молодые люди в наше время такие неаккуратные...

Эмма истерически захихикала, утирая слезы, продолжая крепко обнимать старушку и вдыхать сладковатый запах нафталина и лаванды.

Потом они с Майклом объяснялись с полицейскими, рассказывая трагическую историю о том, что они собирались провести тихий романтический вечер, смотря по телевизору «Завтрак у Тиффани», как в квартиру ворвались эти громилы, размахивая оружием и угрожая.

Как сказал прибывший на место детектив, у этих двоих было много приводов в полицию за все годы их бурной деятельности, а так как их взяли на месте преступления и с незарегистрированным оружием, то долгий срок им обеспечен. Когда их уводили, они почти не сопротивлялись. Коротышка лишь пытался доказать, что они не хотели «ничего такого». Эмме показалось, что прощальный «гук» Малыша Билли был даже благодарственным. Наверное, без наследства старика им обоим было бы проще находиться в тюрьме. Не надо было приспосабливаться к новым правилам игры на улицах, где за четверть века все изменилось, и такие понятия как «бандитская честь» уже канули в Лету. В новом мире насилия и наркоманов для них двоих не было места. Майкл был прав. Эти двое, как и их босс, не любивший хранить деньги на счете в банке, опасаясь кризиса и инфляции, – динозавры в современном преступном мире. Такие бандиты были актуальны, когда об Аль Капоне говорили, как об умершей легенде, а не как о герое кино. При всей парадоксальности, они все еще оставались людьми...

Когда полицейские удалились, прихватив с собой домовладелицу, и остались только Эмма и Майкл, в квартире повисла непривычная тишина.

Девушка мешком упала на диван и глубоко вздохнула. Ей хотелось уснуть и проспать несколько дней, чтобы проснуться уже Рождественским утром и, забыв обо всем на свете, как в детстве, вдыхать аромат индейки, смотреть на мерцающие огоньки гирлянд вокруг и шуршать оберточной бумагой...

– Ты в порядке? – Майкл уселся рядом.

– Угу... Или скоро буду. – Эмма немного помолчала, а потом добавила: – Знаешь, а жаль все-таки, что мы ничего не нашли...

– Наверное... – Он погладил ее по волосам, и она прижалась щекой к его руке. – Но, думаю, мы многое поняли за пару этих дней, не находишь?

– О, да! Я теперь точно знаю, что все книги о смелых женщинах-детективах – это полная чушь! Вообще, такие книги зло! Они заставляют идти на неоправданный риск таких серых мышек, как я, и все ради того, чтобы встретить своего спасителя и жить долго и счастливо. Это нечестно! Теперь я понимаю, как сильно люблю свою скучную жизнь. Черт! Завтра же выброшу все детективы и куплю поваренную книгу. Да, именно так! Буду учиться готовить пудинг, черт его побери!

– Ну-у-у, а я вот понял, что питаю слабость к девушкам, виртуозно владеющим толкушкой, – задумчиво протянул он. – И технически - я ведь тебя спас...

– Когда это? Когда выпутывал из собственного плаща?! Это не в счет!

– А то, что прикрывал собой от бандитских пуль, это тоже не считается?!

– Каких пуль?! Малыш выстрелил в потолок!

– Но ведь он мог бы и промазать! Что бы ты сказала, если бы я лежал на полу и истекал кровью вместо тебя?!