Она прижалась к нему и срывающимся голосом произнесла:

- Ты хоть представляешь, что с нами сделает мой отец, да и твой тоже. Мы же... что же мы натворили.

Судя по резко побледневшему лицу Артура, перспектива встречи с родителями нарисовалась у него в голове с пугающей четкостью. Участковый, слышавший весь разговор, переглянулся со знакомым, тяжело вздохнул и подошел к ребятам. Ему стало очень жалко этих детей. Он тоже представил, что могут сделать их родители.

- Ладно, не переживайте, что-нибудь придумаем. Садитесь в машину, быстро!

До деревни ехали в тишине, каждый думал о своём. Огороженная сеткой пустая площадка наводила на грустные размышления. Семёныч, выскочил из кузова и повернулся к Артуру.

- Разгружаем! Бегом!

В рекордное время мужчины разгрузили грузовик, и ёлки заняли своё место за забором. Знакомый пожал руку участковому, подумал и протянул руку Артуру.

- Ну, вы конечно...да. Отличились.

После этого сел в грузовик и уехал. Семёныч посмотрел на держащихся за руки ребят, выглядящих маленькими и испуганными. Тяжело вздохнул, достал телефон, посмотрел на них ещё раз и махнул рукой.

- По домам, быстро!

Лейла бросилась участковому на шею, Артур долго тряс ему руку, а затем они развернулись и, чуть ли не вприпрыжку, помчались в переулок. Семёныч, подождал пять минут и набрал номер.

Ребята еле успели спрятаться за углом дома, когда мимо них пролетел Назим, на ходу застегивающий дубленку. Павел не сказал, а Назим и не расспрашивал, где были ёлки. Он был так рад, что они нашлись, что всё остальное отошло на второй, да что там на второй, на десятый план.

Эту и все последующие ночи Назим караулил ёлки сам. Василий Степанович, крутился рядом, уверяя, что больше никогда не заснет на посту, но Назим ему не верил. Хорошо, что ёлки раскупили быстро, но всё равно в последний день продаж Назим был похож на заросшего снежного человека. И он совсем не замечал, мужчину с горящим взглядом, кружащего вокруг ограждения и разговаривающего сам с собой.

   Народное гуляние набирало обороты. Посреди площади, перед сельсоветом, стояла нарядно украшенная и сверкающая огнями ёлка. Малыши строили снежную крепость, молодежь пританцовывала под музыку, гремящую из колонок. Из столовой выкатили передвижной прилавок и продавали водку в разлив и пирожки с разными начинками. Уже слегка пьяный массовик-затейник пытался организовать игрища, но его заплетающуюся речь мало кто слушал. Под конец он, плюнув в снег, поменял диск, и на всю деревню раздались лихие частушки. Сначала все застыли, но затейник не растерялся и, схватив за руку близстоящую к нему даму, вихрем понесся по площади, собирая сельчан в ручеёк. Вскоре вся площадь была охвачена смехом и весельем. Дети, достроившие крепость обстреливали взрослых снежками, те грозили им кулаками, обещали при случае выпороть и весело смеялись. Чуть поодаль, за углом сельсовета, стояли Павел, Назим и Равиз. Назим что-то эмоционально говорил, остальные спокойно слушали, и только Равиз сжимал и разжимал кулаки. Когда Назим закончил, Павел посмотрел ему в глаза и что-то спокойно сказал. Назим подпрыгнул, снова заговорил, но Павел отрицательно покачал головой, и тот, быстро сдувшись, протянул руку Равизу. Их жены, стоявшие напротив, облегченно вздохнули и чокнулись пластиковыми стаканчиками.

Когда на площади появились Артур с Лейлой, то увидели как их отцы, шумно братаясь, клянутся друг другу в вечной дружбе и скрепляют клятву коньяком, а матери, отойдя в сторону, что-то тихо обсуждают. Артур выдохнул и подвел Лейлу к родителям.

Люся, посмотрев на эту картину, улыбнулась и, повернувшись к Павлу, стала что-то сердито ему выговаривать. Тот сначала слушал, потом морщился, потом отмахивался, а под конец, улыбнулся и поцеловал жену, сжав её в объятиях. Люся широко открыла глаза и замолчала. Таких бурных проявлений чувств со стороны мужа она не видела очень давно.

Василий Степанович, изрядно принявший на грудь, сидел на ступеньках сельсовета и смотрел взглядом философа на веселящуюся публику. Никитишна подсела к нему. Через пару минут они поднялись и пошли в сторону её дома.

И никто не замечал человека, смотрящего на всех взглядом фанатика и бурчащего под нос:

- Ну, ничего, в следующем году я буду правильнее выбирать напарников.

И он не знал, что участковый уже позвонил в райцентр и следующий Новый год он встретит, скорее всего, в клинике, под присмотром бдительных санитаров.

Праздник на площади продолжался до наступления темноты. Потом все начали расходиться. Последним уходил затейник, он убрал магнитофон, закрыл сельсовет и, оглянувшись на ёлку, понял, что забыл выключить гирлянду. Но махнул рукой и решил, что до завтра пусть горит, праздник всё же. А завтра наступил Новый год. 

Два с половиной бандита и собака.

«Джон легонько коснулся моих губ своими и отстранился.

– Я дам о себе знать, – повторил он и ушел.

– Красной розой? – крикнула я.

Он обернулся:

– Не скажу. Так неинтересно. Но ты поймешь! Обязательно поймешь!»[4]

       Эмма захлопнула книжку и сладко потянулась в скрипучем кресле. За окном уже стемнело, и город погрузился в уютную воскресную тишину.

Каждый вечер воскресенья напоминал ей затишье перед бурей. Выходные закончились. Завтра всем надо будет рано вставать на работу и вновь погружаться в суету привычных будней. Толкаться в метро, стоять в очередях к кассе за продуктами, травить себя сандвичами в дешевых закусочных, вновь возвращаться на работу в толпе таких же, как ты, клерков и менеджеров среднего звена. А потом снова ждать следующих выходных и неизменного разочарования. Как-то так получается, что в праздничные дни это разочарование особенно велико. Подводя итог уходящему году, ты остро чувствуешь, как много еще не успел сделать. Сколько безумств ты мечтал совершить, но почему-то откладывал до следующего раза.

Ну почему в книгах всегда все так ярко и увлекательно? У главной героини обязательно интересная профессия: она либо смелый детектив убойного отдела, от одного вида которой преступники сами рвутся в тюрьму, либо журналист, раскрывающий тайну века. И не надо забывать, что на ее тернистом пути обязательно встретится циничный герой-миллионер, который будет беззаветно любить, не просить варить ему супы и гладить рубашки, а холить и лелеять отважную героиню, занимаясь с ней «крышесносительным» сексом. О! И, конечно же, они оба будут невероятно красивы... да...

Эмма с грустью подумала о том, что завтра ей опять предстоит надеть свой строгий костюм в грустную светло-голубую полосочку и идти в офис туристической фирмы, где она работала вот уже второй год. А сейчас, к тому же, был разгар сезона горячих туров, когда многие люди в самый последний момент решали провести Рождество, нежась на горячем песочке, предпочитая коктейль из тропических фруктов традиционному пудингу. С самого утра начнут приходить женщины с ручными собачками в ярких сумках и заказывать модные нынче путевки на Бали или Каймановы острова. Мужчины в дорогих костюмах будут интересоваться, есть ли скидки на островные туры, куда можно увезти любовницу так, чтобы и отдохнуть хорошо, и не встретить никого из знакомых. Ей же предстоит вежливо им кивать, предлагать варианты, высчитывать комиссионные и заниматься прочими скучными делами. И так изо дня в день.

А что самое ужасное – никаких тебе приключений, украденных бриллиантов и прекрасных миллионеров, желающих положить мир к твоим ногам. Вместо этого - деловой портфель и парень Том, работающий в отделе статистики.