Утреннее солнце сверкало, отражаясь бликами в маленьких волнах, ветерок развевал алые концы шарфа, Лиза блаженно улыбалась, уносясь в мечтах к такой же прогулке по лагуне в Венеции. А может, там она будет не одна... Лиза вздохнула и поморгала, выходя из расслабленного состояния юной идиотки, начитавшейся любовных романов. Их-то она как раз и не любила, потому что слишком хорошо знала реальную жизнь и понимала, что все это вранье. А быть обманутой унизительно. Сколько дурочек рядом с ней мечтали познакомиться за границей с таинственным незнакомцем, который безумно влюбится в них, бросив к ногам свое богатство. Лиза отлично знала, что такого не может быть никогда. Как же, обратит внимание кто-нибудь стоящий на провинциальную дуреху в обносках из «сэконд хенда», взмокшую под связкой набитых клетчатых сумок. Держи карман шире! Лиза занимается этим бизнесом пять лет, но никогда не слышала, что кому-то повезло. Зато рассказы о глупышках, попавших в публичные дома в той же занюханной Турции, не вызывают никаких сомнений. Лиза поджала губы и тряхнула головой, гордясь своим реалистическим взглядом на действительность. Тут же ее соломенная шляпа слетела с головы и закувыркалась по палубе, подгоняемая ветерком. Лиза громко ойкнула и схватилась за голову. Пассажиры загалдели, с интересом обсуждая происшествие. Несколько мужчин вскочили, чтобы броситься вдогонку беглой шляпке, но та уже была поймана улыбающимся молодым человеком, который показался Лизе смутно знакомым.

- Ваша шляпа, мисс. Пожалуйста, - сказал он на хорошем английском, и Лиза легко поняла фразу, так похожую на школьные тексты. Она протянула руку, но он не отпускал шляпу, вглядываясь в ее лицо, и вдруг радостно перешел на русский: - Привет! Вот так встреча! Не узнаешь?

Господи, и тут от своих не отвязаться! – мелькнуло у Лизы в голове, но внезапно она вспомнила эту улыбку. Она была обаятельной из-за ямочек на щеках, и тогда в одной из них тонула симпатичная родинка величиной с пшенное зернышко. Ну конечно, с этим парнем она познакомилась года полтора назад, это он показал склад, где продавались удивительно дешевые хрустальные люстры. Он же подсказал адрес магазина в Питере, где за них давали хорошие деньги. С тех пор Лиза прилично зарабатывала на них. Если бы люстры не были такими тяжелыми из-за массивных бронзовых деталей, она бы только их и возила, озолотилась бы.

- Привет! – доброжелательно улыбнулась Лиза, вспоминая, что парня зовут, кажется, Стасик, - Тоже решил отдохнуть?

- Какое там! Я отдыхать буду на том свете, раньше не получится, – махнул парень рукой и тяжело вздохнул, - Выхожу на первой же остановке. Отсюда, с пристани, ближе до склада сантехники, чем по шоссе. Ну, как бизнес с люстрами, не забросила?

- Что ты! Кто ж отказывается от денег? Я так и не поблагодарила тебя как следует! Это ведь с твоей подачи я зарабатываю по двести баксов за каждую люстру.

- Пустяки! Я уже взял себе три штуки, а ты?

- Нет пока. Не знаю, стоит ли тащить такую тяжесть в последний раз.

- А что, закрываешь бизнес? – насмешливо улыбнулся парень и внимательно глянул на нее.

- Я теперь буду ездить в Италию, - горделиво сообщила Лиза и посмотрела, какое это произвело впечатление. Ей показалось, что Стасик выглядит озабоченным. Должно быть, завидует, решила она, или разочарован, что сам не может вместо Турции гонять в Париж или Милан. – Так что, может быть, и не увидимся больше!

- Слушай! – парень запнулся, оценивающе оглядел Лизу и продолжил просительно, - Я сейчас еду закупать сантехнику, знаешь ведь, какая это тяжесть. Пожалуй, я переборщил с весом, а тут еще эти чертовы люстры, не смог удержаться. Возьмешь одну мою по складской цене? Я лишнего не запрошу.

- Жадность фраера сгубила? - хихикнула Лиза, - Ну ладно, так и быть, выручу. Вечером занеси, я завтра улетаю.

- Спасибо! Хорошая ты баба, жалко тебя итальянцам отдавать! – он легонько хлопнул ее по спине и стал пробираться к трапу.

Теплоходик уже причаливал к пригородной пристани, пассажиры столпились у правого борта. Лиза не смогла отыскать Стасика в толпе у трапа, но все же взмахнула прощально рукой. А все-таки приятный парень, жаль, что молодой. Должно быть, лет двадцать пять – двадцать шесть? Но родинка просто прелесть! И зачем мужчине такая? Лиза вспомнила песню из старого-старого фильма, которую любил петь маме подвыпивший отец, и всю дорогу мурлыкала себе под нос: «На щечке родинка, а в глазах любовь!»

В Текирдаге Лиза прогулялась по набережной и спустилась на песчаный пляж. Желающих загорать под палящим полуденным солнцем, было мало. У кромки воды пронзительно верещала стайка турецких детишек, отнимающих друг у друга мяч. Мамаши, а может – няньки, сидели в сторонке в тенечке и увлеченно лопотали о своих бабских делах. Лизе захотелось узнать, о чем они сплетничают. Интересно, сильно ли отличаются разговоры турецких теток от болтовни русских баб. Небось, все о том же: дети, тряпки, дом да мужики. У одной пьет, у другой гуляет. О, господи, нигде от этого не скрыться, - поджала губы Лиза.

Все детство ее прошло в вечных пьяных скандалах. «Опять фордыбачит, ирод!» – устало жаловалась вечерами на кухне мать, спеша разогреть для Лизы остатки позавчерашних щей, пока пьяный муж не сожрал все сам. Старушка Ермакова сочувственно цокала языком и предлагала уложить девочку у себя в комнате, от греха подальше. Когда это «сокровище» отфордыбачилось навеки, все в коммуналке повеселели, но ненадолго: остался еще его собутыльник Колян, которому в ту пору было к тридцати годам, и несчастным соседям долго еще предстояло терпеть эту пьянь под боком. Тихая, как серая мышка, бессловесная и терпеливая мать вскоре последовала за отцом, словно не смогла освоиться во внезапно наступивших покое и тишине, без пьяных встрясок и зуботычин. Лиза тогда поклялась, что устроит себе совсем другую жизнь и лучше навек останется без мужа, чем позарится на такое же сокровище, как ее папенька.

Бредя по пляжу, Лиза подумала еще немножко о разных мужчинах, встречавшихся ей в жизни, радуясь, что не имеет привычки хватать первое попавшееся. «Все-таки я далеко не дурочка!» - горделиво констатировала она. Тут же почему-то вспомнился ей и этот парень, Стасик, который так бескорыстно навел ее на выгодный бизнес с люстрами. Это-то и было удивительно! Лиза не привыкла к благотворительности, да она ее и не видела ни разу в жизни. А тут совершенно незнакомый парень, с которым познакомилась в самолете и перебросилась парой слов, вдруг дает совет, за который не жалко и заплатить.

Ну, если честно, слов была не пара. Почти четыре часа зубоскалила Лиза с веселым попутчиком и, приземлившись в Стамбуле, они, не сговариваясь, заселились в одном и том же дешевеньком отеле. Дальше разбежались в разные стороны, поскольку имели несовпадающие коммерческие интересы. Вечером уставшая Лиза приволокла в номер плотно набитые барахлом сумки и завалилась спать, не имея привычки таскаться ночами по дешевым увеселительным заведениям. А вот наутро они случайно встретились в холле и вместе позавтракали с детства любимыми Лизой чебуреками, которые здесь были так вкусны – пальчики оближешь! Вот тут-то Стасик и предложил поехать с ним на склад, обещая крупные барыши. Сначала Лиза сомневалась, стоит ли овчинка выделки. Сама ведь видела в магазине напротив, у них на Среднем проспекте, похожие люстры и не так уж дорого. Но Стасик только посмеялся над ее сомнениями. Он сам сдавал люстры в определенный магазин, где платили несравнимо больше. «Понимаешь, - объяснял он, посмеиваясь, - есть такие придурки, которые в обычных магазинах ничего не покупают. Это не престижно. Они и за туалетную бумагу готовы переплачивать вдесятеро, и за булку платят по четвертному, только бы приятели не подумали, что денег не хватает. Вот в такой элитный магазин и надо сдавать товар. Я тебе покажу, первый раз вместе пойдем». Вот так Лиза и начала два раза в месяц привозить для магазина «Золотой Луч» эти люстры. Стасик не обманул, чистыми выходило по двести баксов за каждую. Шутка ли, за год только на них заработала пять тысяч, не надрываясь, еще годика два, и можно купить квартирку сразу с обстановкой. Лиза мечтательно вздохнула. Вот бы мама была жива!