— Хорошо, согласен.

Все поднимаются друг за другом на палубу. Боцманы опять закрывают люк тяжелой железной крышкой. Вильсон и Клеппфорд проходят вместе с бразильцами в каюту. Некоторое время спустя они возвращаются, провожают таможенников к трапу и останавливаются возле него. Второй бразильский офицер подносит пальцы к козырьку фуражки.

— Счастливого плавания, сеньоры!

— Значит, все будет в порядке? — спрашивает Вильсон.

— Счастливого плавания, сеньоры, — повторяет бразилец, улыбаясь.

Капитан и Клеппфорд провожают взглядами таможенников, которые направляются к зданию таможни и вскоре скрываются в нем.

— Пусть меня повесят… — начинает Клеппфорд.

— Это может случиться скорее, чем вы думаете, да, да! — зло смеется Вильсон. — Черт их знает, можно ли им доверять!

Они возвращаются на мостик; через несколько минут там появляется Генри Викхэм.

— Плакали ваши двести фунтов! И вполне вероятно, что этим дело не закончится, — отвечает Вильсон на его безмолвный вопрос.

— Они что-нибудь нашли?

— Все нашли! Теперь нам велено ждать буксира! Но пусть меня утопят в грязной луже, если я буду сидеть здесь до завтрашнего утра!

Солнце утонуло в реке. Только силуэты кораблей темными пятнами выделяются на фоне воды.

— Еще слишком светло, — замечает Вильсон, вглядываясь в берег. — Полицейские катера немедленно бросились бы за нами в погоню…

В городе и в гавани то здесь, то там вспыхивают огни. Их становится все больше. Свежий ветер дует с моря в открытое устье Пары.

Шум на берегу постепенно смолкает, крики на судах становятся все реже, затихает вдали скрип уключин и удары весел, доносящиеся с лодок. Наступает тишина.

Полиция не появляется на сходнях «Амазонки», чтобы арестовать капитана и суперкарго.

Но не показывается и буксир, чтобы вывести «Амазонку» из порта.

За два часа до полуночи винт начинает пенить воду. Мелкая дрожь сотрясает палубу. На борту не слышно ни единого громкого звука. Трап и оба якоря подняты, огни притушены.

Вынырнув из-за большого французского парохода, «Амазонка» быстро выходит из порта.

Стая отливающих серебром рыбок выскакивает из реки перед самым носом корабля, летит по воздуху и, поднимая брызги, шлепается в воду.

Бакен у входа в гавань остается позади. С правого борта показывается продолговатая тень бразильского патрульного катера, постепенно расплывается в темноте, исчезает.

«Амазонка» полным ходом идет на восток, к морю.

В 1876 году, как раз в то самое время, когда Генри Викхэм доставил в Лондон похищенные из Бразилии семена, английский ботаник Роберт Томсон вывез бразильскую гевею в Колумбию и заложил там вскоре первую в Южной Америке плантацию каучуконосов.

Здесь выращивалось более шести тысяч деревьев гевеи. Томсон обратил также внимание на лесные районы в бассейне Путумайо, славящиеся обилием дикорастущих, еще нетронутых каучуковых деревьев, и подсчитал возможности их эксплуатации.

Не считая нескольких неудачных попыток разбить небольшие плантации, затея Томсона не вызвала в Южной Америке никакого интереса. В Англии о ней даже ничего не знали.

Однако предложения, представленные Робертом Томсоном тридцать лет спустя правительству Англии, привели к основанию в бассейне Путумайо крупной англо-перуанской компании по добыче каучука. Компания приступила к разработке лесных массивов этого района, используя индейскую рабочую силу. Обращение с индейцами было столь жестоким, что в начале XX века весь мир наговорил о «зверствах на Путумайо»…

По прошествии двадцати двух дней «Амазонка» бросает якорь на Темзе. Воздух неподвижен, по-летнему тепло. Гавань окутана дымкой тумана и угольной пыли; по реке беспрерывно разносится глухой рев пароходных гудков.

Пока к «Амазонке» подходит баржа, чтобы принять мешки с кофе, Генри Викхэм съезжает в лодке на берег, забегает в почтовую контору порта и посылает депешу в Кью. Выйдя из конторы, не спеша прогуливается по улицам Саутуорка, рассматривает неприглядные серые фасады домов, наблюдает за прохожими и перед возвращением на «Амазонку» успевает еще пройтись по огромному парку.

Через два часа по Темзе сверху приходит паровой катер и пришвартовывается к «Амазонке».

Лейтенант Клеппфорд приказывает спустить штормтрап. Генри Викхэм быстрым шагом подходит к поручням и видит, как несколько человек взбираются на верхнюю палубу парохода. Первый из них, высокий мужчина с серьезным лицом, останавливается, ступив на палубу «Амазонки», и обводит всех ищущим взглядом. Генри Викхэм подходит к нему. Тот испытующе разглядывает его и спрашивает:

— Мистер Викхэм?

— Да, сэр. Вы из ботанического сада в Кью?

Высокий мужчина улыбается в ответ.

— Я сэр Джозеф Хукер. Добро пожаловать в Англию, мистер Викхэм!

Попросив своих спутников, чтобы они подождали его, он спускается вслед за Викхэмом в его каюту.

— Искренне рад, — говорит он. — Это предприятие… я очень беспокоился за его исход.

— Я не мог известить вас раньше. Скажу вам, не теряя времени, сэр: я привез пятьдесят шесть мешков, набитых семенами! Это очень стойкий сорт!

Хукер протягивает ему руку.

— Примите благодарность Англии и мои личные поздравления! Этот день войдет в историю!

Помолчав, Викхэм докладывает:

— Я израсходовал около двух тысяч фунтов на премии и подкупы. Прибавьте к этому фрахт парохода, затраты на перевозку, таможенные пошлины, стоимость пересылки семян орхидей и прочие расходы. В общем получается…

Он называет сумму, которую высчитал сегодня утром в своей записной книжке.

— Что ж, это, конечно, немало, — замечает Хукер, — но ради такого дела не жаль истратить и в два раза больше. Меня смущали не столько денежные соображения, сколько опасения некоторых людей, боящихся политических осложнений и коммерческой конкуренции, и известное недоверие, которое мне пришлось преодолеть. В конце концов, мой план уже потерпел один раз неудачу несколько лет назад.

— А что с моей плантацией?

— Все формальности уже выполнены. Вы можете в любое время получить назначенную вами сумму.

— Благодарю вас, сэр.

Викхэм кратко описывает прибытие в Сантарен курьера, исследование семян гевеи, подготовку к плаванию по реке и весь дальнейший ход операции.

— Я очень хорошо представляю себе, — говорит Хукер, когда Викхэм заканчивает свой рассказ, — на какой риск вы шли. Но вы привезли семена! Никто не мог бы сделать большего.

И он снова пожимает руку Викхэму.

— За наше плодотворное сотрудничество! Ведь вы возьмете на себя посадку и уход за семенами?

— В Ботаническом саду Кью?

— Да.

— Конечно, с большим удовольствием.

— Нужно еще многое продумать. Мы хотим переправить саженцы на Цейлон. Там есть наш институт и несколько ботанических садов. Есть способные работники. Но нам нужен человек, хорошо знающий бразильскую гевею.

— Значит, на Цейлон?

— Как вы на это смотрите?

— А почему бы и нет…

— У вас еще будет время обдумать все как следует. А сейчас, мне кажется, не стоит больше задерживаться здесь.

— Семена находятся в средней части корабля, в отапливаемой каюте. Они до сих пор еще в мешках.

— Мы перегрузим их на катер.

Прежде чем выйти из каюты, Хукер вспоминает:

— Об этом мечтали многие! Гэнкок, доктор Ройл, Томсон! Шесть или семь лет назад старик Коллинз говорил об этом в Политехническом обществе… А мы осуществили эти мечты, мистер Викхэм! Мы разведем каучуковое дерево в колониях Ост-Индии!

Они поднимаются на палубу и медленным шагом проходят к борту, где собрались спутники Хукера.

— Мистер Викхэм, вот ваши будущие коллеги! Доктор Хиллер и мистер Шарни, долголетние сотрудники института.

Викхэм здоровается с учеными.

Шарни на вид лет пятьдесят. У него свежее, живое лицо. Рядом с высоким и худым Хиллером его маленькая округлая фигурка кажется необыкновенно подвижной.