Из узкой просеки, расположенной напротив, палачи время от времени выводили новых узников, после чего незамедлительно сталкивали их в воронку и тут же удалялись обратно. Крики сброшенных быстро обрывались, превращаясь в жуткий хруст и чавканье. Слегка приблизившись к воронке, Оля увидела, как по её краям стекает кровь.

— Это и есть твоя мясорубка?

— Да. Бесподобный экспонат. Он — как ваш мир. Из множества различных форм создаёт однородную массу. Взгляни сама.

К этому моменту, палач подвёл к краю воронки очередную жертву — тощего белобрысого парня, и спихнул его вниз. Ольга подошла поближе к углублению мясорубки, и, заглянув внутрь, едва совладала с накатившей тошнотой.

В самой глубине воронки, наполненной кровавой жижей, вращался спиральный мясорубочный винт гигантских размеров. Как только ноги парня, соскользнувшего по гладкой стенке воронки, попали в этот винт, их с треском перемололо, затаскивая внутрь, как кусок мяса. Бедняга исчез в алой жиже, перемешанной с обрывками кишок, намотанных на винт, который тут же утянул перемолоченное тело в боковую трубу.

— Что это за устройство? — ужаснулась Ольга.

— Ты разве никогда не крутила мясо на мясорубке. Вот это — та же самая мясорубка, только очень большая. Винт подгоняет перемолотое мясо к ножу с четырьмя лезвиями, который, в свою очередь, рубит его в густой фарш.

В этот момент, к краю мясорубки подогнали целую группу пленников. Выстроившись цепью, палачи принялись теснить их, пока не столкнули внутрь. Пока нижних с хрустом перемалывало винтом, верхние, пытались карабкаться наверх, утопая в повышающемся уровне кровяной жижи.

— Среди них есть дети! — в ужасе воскликнула Ольга, в исступленье дёргаясь на краю воронки.

— В самом деле? Ну, есть, значит есть. Да не переживай ты так. Главное, сама туда не свались. Мигом на вал намотает.

Винта уже не было видно. Он целиком утонул в смеси крови, мяса, раздробленных костей и внутренностей. Людей одного за другим утягивало вниз. Уцелевшие, скользя, карабкались наверх, опираясь на тех, кто находился внизу. Нижние, в свою очередь, хватали верхних за ноги, увлекая их за собой под адские жернова мясорубки. Винт утаскивал бьющиеся тела под себя, выворачивал их наизнанку, выдавливая внутренности, и наматывая получившуюся бесформенную массу на свою спираль — таща прямиком к вращающемуся ножу. Когда крик последней жертвы оборвался, превратившись в бульканье, Ольга не выдержала, и отошла в сторону.

— Ты… Ты… — бормотала она. — Я не знаю, что сказать.

Остановившись возле обрыва, она посмотрела внутрь, и увидела трубу выступающую из стены. Под трубой располагался огромный глубокий чан, куда из этой самой трубы, выползая тугим потоком, подобно красным толстым червям, падал бурый фарш. От этого зрелища Ольгу моментально вырвало. Пошатнувшись, она чуть не свалилась с края обрыва, но Хо удержало её от падения.

— Ну-ну, не падай духом!

— Сколько можно? Сколько можно?! Я, кажется, начинаю понимать, — Ольга выдернула из ушей затычки, бросила их с обрыва, и повернулась к Хо. — Мы ходим впустую. Здесь нет Сергея. Ты придумало этот обман, чтобы я подольше побыла в твоём извращённом мирке. Ты пытаешься сломить мою волю. Не удалось с Евгением, думаешь со мной номер выгорит?!

Вершинину лихорадило. Её глаза покраснели и разбухли. Было видно, что она действительно на грани.

— Ты сообразительна, — Хо провело рукой по ребристому шлангу противогаза. — Остаётся непонятным, как ты, обладая такой сообразительностью, до сих пор пребываешь в заблуждениях, относительно того, что здесь происходит.

— Я знаю, что здесь происходит! Всё это из-за вашей дурацкой игры с Евгением! Всё строится на вашей идиотской борьбе. И сейчас ты пытаешься в моём лице сыскать себе союзника, я права? Ты, наверное, считаешь, что я — его слабое место. Может быть это действительно так, вот только я не собираюсь поступаться принципами!

— Как я вижу, этот болван рассказал тебе больше чем нужно, — сумеречник кивнул.

Свет тут же померк. Камера пыток исчезла, и теперь вокруг них вращались какие-то геометрические фигуры, построенные из разноцветных неоновых трубок.

— Но, видимо, он не рассказал тебе об основном правиле нашей борьбы, — продолжило Хо. — О том правиле, которое он успел нарушить дважды. Не впутывать в нашу борьбу посторонних. Да, он нарушил его, сначала впутав тебя, потом — твоего друга Сергея. И видишь, что из этого вышло? Можешь сказать ему «спасибо». Что касается меня, то я, так же как и ты, не склонно поступаться своими принципами. Мне не нужно переманивать тебя на свою сторону. Я хочу лишь уровнять наши возможности. Справедливости ради. Верить мне, или нет — дело сугубо твоё.

— Что ты хочешь сказать?

— Может быть это прозвучит нелепо и неправдоподобно, но я — такой же пленник, как и ты. Именно благодаря твоему Евгению я здесь застряло. Именно благодаря твоему Евгению здесь застряли вы! И именно благодаря ему — твоему драгоценному дружку — мы все здесь до сих пор торчим!

— Неправда. Это всё ложь, это наглое враньё. Он мне говорил. Он обещал…

— Что он тебе обещал? Что поможет? Ну, так… что? Помог? Я вижу, что ты до сих пор здесь. Почему бы это? Может быть, потому, что для него это было единственным способом удержать тебя? Быть с тобой рядом? Да, он отпустит тебя. Но не сейчас. Позже, гораздо позже. Когда ты станешь мягче и податливее. Когда примешь его навязчивую любовь.

— Ты видимо хочешь его очернить. Женя никогда не пойдёт на такое.

— Думай, размышляй, выбирай логическую позицию. Ты заслуживаешь свободу выбора. Что истинно, а что ложно — решать тебе. Я лишь посчитало нужным дать тебе возможность определиться, потому что ты не должна упираться в единственную точку зрения. Ты должна обдумать возможную альтернативу. И сделать вывод.

— Знаешь, Хо, что у тебя получается лучше всего? Засорять мозги. Но я более не желаю выслушивать этот бред. Я выполнила твоё желание, и посетила твою сумасшедшую выставку. Была ли это маниакальная иллюзия, или же настоящий ад — я не знаю, и знать не желаю. Я здесь не для этого. Где Сергей?

— Не в правилах сумеречных охотников бросать слова на ветер. Вот он — твой Серёжа, прошу любить и жаловать. Ну же, обернись.

Не успев моргнуть глазом, Ольга оказалась в круглом зале, с куполообразным потолком. На стенах, по всему кругу, висели алые полотна со светящимися золотыми письменами. Напротив, у стены высился царский трон, украшенный причудливым декором. Увенчан он был огромным платиновым орлом с изумрудными глазами. Но всё это меркло перед тем, что располагалось прямо посреди тронного зала. В каком-то чудовищном механическом устройстве, представляющем из себя фантастический сплав орудия пыток, и системы жизнеобеспечения, был буквально встроен живой человек. Прямо в его тело были глубоко погружены длинные иглы и прозрачные трубки, по которым циркулировала какая-то жидкость. У несчастного отсутствовали обе ноги и одна рука. Обрубки присоединялись к сложной системе трубчатых дренажей и механизмов.

— Серёжа? — Ольга моментально опешила, ожидав увидеть всё что угодно, только не такое.

Бросившись было к Сергею, она была остановлена возгласом Хо.

— Не торопись! …прикасаться к нему. Любое прикосновение вызовет у него сильнейшую боль. Любое движение причинит ему тяжелейшие страдания. И тогда я уже не буду столь уверено в том, что он выдержит муку.

— Что с ним такое. Где его ноги и рука? Почему у него из живота торчат шланги? Что это за иглы в него воткнуты?! Что ты сделало с ним?!

— Он подключён к системе, поддерживающей в нём жизнь. Всё потому, что я дало обещание сохранить его живым до твоего прихода. И я сдержало слово. Он жив, как видишь.

— Что… Ты… С ним… Сделало…

— Немного поело. Доесть до конца не позволило данное обещание. Видишь ли, твой друг сейчас не более чем огрызок. Прости.

— Простить тебя? За это? — Ольга с трудом удержалась от слёз. — Я ненавижу тебя. Ты… Ты просто…