— Уф-ф. Чуть мачту не сломали, — выдохнул Иван.
— А что теперь делать будем? — подал голос Геранин.
— Думать, как отцепляться будем, — ответил Гена, внимательно разглядывающий шлюпбалку снизу вверх. — Вот, не было печали, нашли себе приключение на задницу.
— На вид, этот кран держится вполне прочно, — почесал затылок Сергей.
Словно в ответ ему, стрела протяжно заскрипела, сопровождая этот страшный звук вибрирующим клокотанием дрожащих талей. Все замерли. Резкий хлопок и лязг ломающегося железа заставили ребят вздрогнуть и инстинктивно пригнуться. Шлюпбалка надломилась у самого основания, и крючок стрелы тут же провис вниз, сорвавшись с удерживающих его ржавых креплений.
— Вполне прочно, говоришь? — пробормотал капитан. — Оно и видно.
— Если эта хреновина упадёт, то… — начал было Бекас.
— То ничего хорошего нас не ожидает.
— Нужно рубить мачту! Она тащит стрелу за собой и ломает её, — предложил Сергей.
— Нельзя, нельзя. Сохраняйте спокойствие. Не надо здесь панику разводить, — бурчал Геннадий, лихорадочно пытаясь найти оптимальное решение сложившейся проблемы.
— Мы все погибнем, — удивительно спокойным голосом произнесла Настя.
— Чёрт, да заткнись ты! — прикрикнул на неё Владимир.
— Тихо! — капитан поднял правую руку. — Не орите. Выход сейчас один. Нужно быстро перерезать носовые тали на шлюпке, а затем двигаться вперёд. Только так мы сможем отцепиться от шлюпбалки. Если ползти назад, то мы рискуем окончательно отломить стрелу.
— Верно, верно. Молодец, Генка. Правильное решение, — оживился Сергей. — Где нож?
— Пошли, у меня есть два хороших ножа, — кивнул ему Гена. — Только действовать нужно быстрее.
Они спешно отправились в кабину. Сразу после того, как они ушли, появилась растрёпанная Лида.
— Как тут дела? Я всё испортила, да? — с ходу начала она, виноватым тоном.
— Ты нам конкретно всё испортила! — накинулся на неё Вовка. — По твоей милости мы тут и застряли, зацепившись за долбанный кран!
— Тише, тише, — быстро встал между ними Бекас. — Всё нормально.
— Простите меня, пожалуйста, — со слезой в голосе произнесла Лида. — Я растерялась. Всё получилось так неожиданно…
— Никто тебя не винит, — подошла к подруге Ольга. — Главное, что никто не пострадал.
— Никто не винит?! Щаз! — продолжал кипятиться Вовка. — Она у нас вообще невинная овечка!
— Захлопнись, а? — прищурившись, зыркнул на него Ваня.
Геранин что-то пробормотал, глядя на него исподлобья, и демонстративно отвернулся.
Наконец, Гена и Сергей вернулись из кабины. В руках у обоих уже были ножи. Не медля ни секунды, они скрылись в тумане, отправившись на нос резать тали, удерживающие шлюпку. Ольга проводила их грустным взглядом и на какое-то мгновение отвлеклась от окружающей суеты. Голоса друзей слышались всё глуше и глуше. Всё заволокло сплошным туманом. Она осталась наедине со своими мыслями.
Бездонная гладь изумрудного моря… Никто доселе не говорил мне этого. Никто доселе не называл меня так. Никто доселе так меня не любил…
О чём ты сейчас думаешь? В каких причудливых мирах обитаешь? Кому посвящена твоя грусть?
— О-нет. Опять. Голос… Голос из небытия… — Оля зажмурилась, положив руку на лоб.
Всё!
Пронзительный визг Насти заставил её прийти в себя. Парни отшатнулись. Бекас схватил Лиду за плечи и быстро оттолкнул её в сторону, хотя опасность ей не угрожала. Вовка неуклюже, но быстро, отпрыгнул от борта, закрывая голову руками.
— Чёрт! Она падает! — послышался сдавленный вопль Сергея.
Сразу после этого, наверху раздался протяжный стон шлюпбалки. Теперь Ольга поняла причину всеобщей паники. Ни с того, ни с сего, стрела крана начала быстро сгибаться вниз, наклоняясь всё ниже, пока опоры креплений окончательно не сдались, не выдержав резкой перегрузки, и не отломились окончательно, издав невыносимый для человеческого слуха скрежет, завершающийся оглушительным треском. Взметнулись в воздух проржавевшие огрызки оборванных металлических тросов, и кривая шлюпбалка быстро опрокинулась за борт, свалившись прямо на стоящую внизу яхту. Люди на «Гортензии» даже не успели добром это осознать — так быстро и неожиданно всё произошло. Пролетев несколько метров, обломки шлюпочного крана обрушились на палубу яхты, справа от кабины, частично зацепив и её. При этом длинная острая металлическая стрела вошла в корпус несчастной посудинки подобно кухонному ножу, вонзающемуся в буханку хлеба. Удар от падения сотряс «Гортензию» от носа до кормы. Воткнувшись в палубу, балка застряла в ней, прямо под мачтой. Пронзить яхту насквозь, стреле не позволили всё те же тали. Видимо ребята успели перерезать всего две из трёх верёвок, соединяющих балочный кран со шлюпкой. Третья — сама порвалась от резкого натяжения, уже при падении шлюпбалки. От этой задержки стрела вонзилась в палубу яхты не прямо, а под углом. Мягкий металлический корпус «Гортензии», созданный таким специально, чтобы обеспечивать её лёгкость, был совершенно не защищён от подобных аварий. Тяжёлая увесистая конструкция, упав, разворотила обшивку, словно та была картонной. Проломив палубу и проделав в стенке кабины внушительную дыру, уродливый кран застыл, погрузившись в тело яхты наполовину. Повреждения были катастрофическими. Экипаж, созерцавший эту картину, застыл в шоковом оцепенении. Такого они ещё не видели.
— О, ч-чёрт… — единственное, что смог выдавить из себя ошеломлённый Бекас.
Вовка и девчонки молчали, вытаращив глаза от испуга. После чудовищного падения, вокруг вновь воцарилось затишье, длящееся, казалось, целый час. На деле же, тишина продолжалась всего секунду, но никто этого не ощутил. Все замерли, лишившись дара речи. И только слова капитана смогли вернуть их к жизни.
— Все целы? Никого не задело?! — громогласно спросил он, подбегая к ребятам.
За ним поспешно следовал озадаченный Сергей.
— Пострадавших нет, — ответила за всех Ольга.
— Хоть это хорошо, — Генка окинул всех беглым взглядом и устремился к торчащему из палубы крану. — Так, а тут что у нас? Вот, «красота»! Ну что за день сегодня?! Доигрались, допрыгались…
— Мы не успели, — поймав взгляд Ольги, Сергей опустил голову. — У нас было слишком мало времени. Кран оторвался, прежде чем мы смогли…
— Я понимаю, — перебила его та. — Успокойся. Всё будет хорошо.
— Нет. Всё плохо, — подошла к ним Настя. — Мы все умираем.
— Так. Спокойно, — повысил голос Иван. — Сейчас Гена выяснит, каковы повреждения, и тогда всё станет ясно. Быть может, поводов для паники и нет никаких.
— Крепко вошла, сволочь, — вторил ему голос капитана, рассматривающего шлюпбалочные останки, застрявшие в палубе. — Ремонт обойдётся в кругленькую сумму.
Осмотрев наружные повреждения, он отправился в кабину.
— Да что, чёрт возьми, на этом проржавевшем корабле нет, что ли, никого совсем?! — выругался Вовка. — Где все люди?!
— По всей видимости, так оно и есть. Корабль заброшен, — сухо ответил ему Бекас.
Лида прижалась к нему, и он, вздохнув, тихо обнял её.
— Что это за судно хотя бы?
— Сложно определить. Виден только борт. По нему многого не скажешь, — Сергей, задрав голову, пытался разглядеть скрываемую туманом надстройку ржавого исполина. — Может быть, сухогруз небольшой.
— Нет. Не сухогруз. Судя по иллюминаторам, это какое-то пассажирское судно. А может и сейнер, — хмуро заметил Иван.
— Да какая разница? Что бы он из себя не представлял, мы воткнулись в него по полной программе.
Двери кабины открылись и Гена, отряхивая руки, выбрался из неё, что-то бурча. Его вид был крайне растерянным и встревоженным.
— Что там? — спросил Сергей.
— Ничего утешительного. Чёртова железяка глубоко вошла в корпус. Пойду, посмотрю, что там в трюме. Не дай бог днище задето… — Капитан решительно направился к люку, ведущему в трюм.
Атмосфера напряжённого ожидания повисла вокруг. Никто не хотел более ничего говорить, подсознательно опасаясь чего-то. Вовка и Ольга всё ещё держали в руках свои палки, которыми совсем недавно отталкивались от борта корабля-незнакомца. Настя стояла неподалёку и глядела себе под ноги, изредка вздрагивая. Безмолвствовал даже Иван, который зарылся носом в волосы Лиды и замер, подобно изваянию. Стальные клещи туманной ловушки, в которую так некстати загнала их судьба, сжимались всё сильнее и сильнее невидимым капканом обречённости. Все присутствующие уже прекрасно осознавали это, но никто из них всё ещё никак не желал мириться с этим. В душе каждого продолжал трепетать неугасимый факел надежды.
