— Хорошо-то хорошо. Только вот Хо этот факт явно не устроит. А значит оно пойдёт на новые ухищрения, чтобы завладеть добычей.
— И что оно может предпринять?
— Да всё что угодно. Оно торопится, очень торопится. Пока не знаю почему, но оно спешит, и эта спешка заставляет его совершать крайне нестандартные поступки. Лишь бы не выбиться из графика. Ему срочно нужна жертва. А тут вы, со своим неусыпным дежурством, путаете ему все карты. Эх, знать бы его планы хотя бы примерно! — Евгений с досадой ударил руками по рулю, после чего замолчал на минуту, и наконец продолжил свою речь. — Эта сволочь может прибегнуть к двум вариантам действий. Первый, более разумный и логичный: Оно поспешно переключится на кого-то другого из вашей компании. Пока вы отвлечены сомнамбулическим состоянием Владимира, оно спокойненько оприходует совершенно другого человека, незаметно от остальных. И вы заметите это лишь тогда, когда будет уже слишком поздно. Этот способ запросто может быть применён Хо. Но я думаю, что вряд ли оно им воспользуется.
— Почему? Ведь получится, что оно ударит нам в тыл. Это очень разумно.
— Так-то оно так, только вот напомню тебе тот факт, что оно очень торопится. У него слишком мало времени для подобных манёвров. Чтобы обработать новую жертву, нужно потратить как минимум ещё один день. Хо на это не пойдёт.
— Какой тогда второй вариант?
— Второй вариант — безумный и дерзкий. Даже не знаю, как Хо, со своей выдержкой и осторожностью, его реализует. Но мне почему-то кажется, что оно пойдёт именно этим путём. Напролом! Его не остановят ребята, дежурящие возле добычи. Оно пройдёт через них, и возьмёт то, что желает.
— Что значит «пройдёт через них»?! Оно ведь не причинит им вреда? Оно их не тронет? — Оля, в состоянии близком к паническому, вцепилась в плечо Евгения. — Скажи мне, что с ними всё будет в порядке!
— Я не могу обещать…
— Не можешь обещать? А что ты вообще можешь? Останови машину! Сейчас же!
— Успокойся, — Женя произнёс это слово таким тоном, что Ольга тут же пришла в себя. — Возьми себя в руки, пожалуйста. Зачем мне останавливаться? Ты хочешь выйти? И зачем? Куда ты пойдёшь? Ты знаешь дорогу назад? Знаешь, где выход отсюда? По глазам вижу, что нет… Так мне остановиться?
Оля отвернулась и молча покачала головой. Евгений тяжело вздохнул.
— Паника и отчаянье — это наши враги, — сказал он. — Нам обоим сейчас нелегко. Я не знаю, как поведёт себя Хо, но я не думаю, что оно причинит зло ребятам, охраняющим Володьку. Только не сейчас. Их воля ещё слишком крепка для этого. И их двое. К тому же, Хо не выгодно вводить их в свой план раньше времени. Пока ситуация развивается по цепи, оно контролирует её. Но разобщённость может сказаться на сроках, а это для него недопустимо. Поэтому не бойся за парней. Сумеречник не тронет их. Скорее, он придумает что-нибудь другое.
— Ты правда так думаешь? — с надеждой в голосе спросила Ольга, покосившись на него.
— Да. Оно не будет нападать на них. По крайней мере пока ты здесь. Твоё присутствие в иллюзорном мире волнует его больше чем охота. Оно будет наблюдать за нами, и наверняка постарается испортить нам настроение какой-нибудь своей выходкой. Но мы ведь не будем поддаваться на его провокации, верно?
— Не будем. Оно ничего не добьётся.
— Этот ответ меня устраивает.
— Мы будем сопротивляться. Но как долго? — со слезой в голосе спросила Ольга. — Скажи мне, Женя, сколько дней это будет продолжаться?
— Не знаю.
— Мои силы не безграничны. Я уже стала путать реальность с иллюзией. Всё это начинает походить на какое-то безумие…
— Я тебя понимаю, — мягко перебил её Евгений. — Твоя проблема в том, что ты слишком много думаешь. Ты стараешься объять необъятное, а это невозможно.
— Но что мне делать?
— Не думай ни о чём. Отвлекись. Это сложно, но если ты сумеешь это сделать, то обретёшь новые силы и волю к победе. Сейчас ты сражаешься не с Хо, а сама с собой. Ты должна быть союзницей сама себе. Постарайся понять это.
— Не думать? Ни о чём? — прошептала Оля.
— Освободи свой разум. Дай ему «отдышаться». Успокойся. В нашей борьбе необходимо сохранять выдержку и спокойствие. Метания, волнения, отчаянье — неизбежно ведут к поражению. Не терзай себя воспоминаниями прошлого, не пытайся заглянуть в будущее. Думай о том, что есть сейчас.
«А ведь он прав», — вдруг осознала девушка. Бесконечные размышления и тревожные терзания не приносили ничего, кроме накапливающихся безответных вопросов и гнетущих страхов. Измученный разум был заполнен ими до краёв, и Ольга знала, что будет, если они польются через край… Безумие. Словно уловив её мысли, Евгений медленно кивнул.
«Как же это сделать? — размышляла Ольга, глядя на дорогу. — Как можно не думать ни о чём, в одночасье забыв всё, что тревожило, очистить сознание, абстрагироваться от сущего? Как?»
— Закрой глаза, — произнёс Евгений, не открывая рта. — Сосчитай до трёх. Но не просто считай, бездумно перечисляя цифры. Пусть каждая цифра будет иметь свой образ: добрый, светлый, приятный. Когда ты досчитаешь до трёх, исчезнет всё, что мучило твою душу. Останется только эта дорога.
— А ты? Ты останешься со мной?
— Да.
Ольга закрыла глаза. Как оказалось, сложнее всего было придумать первую цифру. Поток мечущихся посторонних мыслей то и дело сбивал её с нужного пути, и она лишь беспомощно перебирала какие-то невнятные фрагменты собственных фантазий, да обрывки воспоминаний, которые носились вокруг неё словно клочки старых газет, подхваченные вихрем. Круговерть…
Нужно вспомнить что-нибудь из детства, — решила Оля. Детство — полноводное хранилище незабвенных, наивных и романтических грёз, навсегда запечатлённых в памяти. Где, как не в них можно отыскать то, что нужно.
И тут Ольга вдруг поняла, что не может найти ничего подходящего. Постоянно натыкаясь на что-то неприятное, оставившее следы в памяти и шрамы на душе. Она осознала, что всё хорошее, происходившее с ней в детстве, почему-то всегда соседствовало с каким-нибудь печальным событием, покрывающим тенью всё то доброе, что она переживала. Думая о приятном, она невольно вспоминала плохое. Что она оставила в детстве? Одиночество. Постоянные ссоры и скандалы родителей. Их непонятная делёжка, и выяснения отношений. Непрекращающиеся мытарства. Тяжёлые школьные годы, и жестокость одноклассников, не понимавших и не принимавших её. Пустота, которая всегда её преследовала.
— А знаешь, — вдруг обратился к ней Евгений. — В детстве я тоже был многого лишён. Но зато я научился находить крупицы счастья в сплошной череде однообразия. Это всё равно что отыскивать песчинки золота в грязном песке. Я открыл для себя одну бесценную истину, которая заключалась в том, что прелесть нашей жизни таится не в материальных ценностях, а в ней самой, в её природе. Она есть в каждой травинке, в каждом цветке, в каждом живом существе. Она рядом с нами всегда, и её не надо покупать, потому что она дана нам совершенно бесплатно. Красоту мира не нужно искать, так как она уже с нами. Покой, умиротворение, торжественная тишина… Что ты чувствуешь, слыша эти слова?
— Осень, — произнесла Ольга, неожиданно вспомнив багряный листопад и дурманящий запах прелой травы.
Евгений улыбнулся.
— Тебе нравится осень?
— Да. Очень.
— Она скоро наступит. Думай о ней. Очень скоро закончится жаркое буйство лета, и мы окунёмся в её сказочный мир. А пока, помечтаем в предвкушении.
— Я не знала, что мечта может быть такой обычной.
— И такой осуществимой. Ведь осень неизбежна.
— Да. Парки оденутся в золотой наряд… Красиво будет.
— Непременно. Листья будут устилать тропинки, а паучки-путешественники полетят, повинуясь ветру, на своих паутинках, мимо нас.
— Мимо нас. А мы пойдём по пустынной аллейке и листва будет шуршать под ногами. Мы пойдём, держась за руки, дыша осенью, живя в её прекрасном мире.
— И будем верить в то, что этот мир создан только для нас, и ни для кого больше.
