— Значит ты уже поел?

— Да. Лида нас накормила. Мы хотели вас позвать, а в этот момент как раз у Вовки очередной приступ начался. Он орал как резанный. Бекас заглянул к вам в каюту, и сказал, что вы там около него прыгаете, ну мы и решили вам не мешать. А еду вашу принесли сюда. Это для тебя, Генки и Вовки. Уже, наверное, всё остыло.

— Ничего страшного, — Ольга поднялась с кровати и взяла одну тарелку. — Нужно ещё ребят накормить.

— Я им отнесу. Ты давай ешь.

Ольга вновь села на койку, держа тарелку в руках. Всё-таки её голод был сильнее усталости. Не смотря на то, что простенькое кушанье, приготовленное Лидой, было уже чуть тёплым, она ела с большим аппетитом.

— Кушай-кушай, никого не слушай, — с улыбкой подмигнул ей Сергей. — А я пока пойду, отнесу пацанам их заслуженные порции.

— Серёж, у меня к тебе просьба, — обратилась к нему Оля.

— Какая?

— Гена тоже устал и нуждается в отдыхе. Ты не мог бы подежурить с ним около Володи, пока я не приду?

— Конечно. Я и сам об этом думал.

— Правда?

— Да. Я успел отдохнуть, пока вы там возились с Вовкой, и могу подстраховать Генку.

— Отлично. А то он там один с больным остался сидеть. С тобой ему хоть повеселей будет. Спасибо тебе.

— Не за что, — Сергей улыбнулся краешком губ, и направился к выходу, аккуратно неся тарелки в обеих руках.

Ольга тут же встала с кровати и, опередив его, услужливо открыла дверь.

Этот стих родился в голове Ольги неожиданно, непонятным образом, сам собой. Причудливая колыбельная-страшилка, придуманная ею же самой, почему-то не давала ей покоя. С чего она это придумала?

Тишина, воцарившаяся в каюте после ухода Сергея, давила на уши непроницаемой шапкой. Немного утолив голод, девушка выключила ночник и прилегла на кровать. Но вместо сна ею овладело необъяснимое желание, которое пробудилось сразу, как только она осталась наедине со своими мыслями. Нащупав под подушкой «Иллюзиум», она сжала пластинку в кулак и стала лихорадочно думать.

Сегодня принимать таблетку нельзя. На отдых ей отводится не так много времени, а отдохнуть она должна хорошо, чтобы помочь больному товарищу. С другой стороны, она не сможет оказать ему стоящую помощь, если не узнает, что с ним, и какие средства необходимы для его спасения. Ответы на эти вопросы можно узнать только там — в «зазеркалье», по ту сторону реальности.

Нет! Она разжала пальцы, и выдернула руку из-под подушки. Нельзя. Настя погибла в тот момент, когда она погружалась в иллюзию. Сейчас погибает Вовка. Его смерть недопустима.

Ольга перевернулась на другой бок, и закрыла глаза. Нужно было заснуть во что бы то ни стало, но она не могла. Но тяга была настолько сильной, что даже свинцовая усталость не могла её пересилить. Девушка ворочалась с боку на бок, пытаясь забыться, но воля её слабела с каждой минутой. Она с ужасом осознавала, какую власть над ней возымел коварный «Иллюзиум», но сопротивляться его чарам уже не могла. В конце концов, не в силах более противостоять ему, она сдалась…

…Лёгкое кружение листвы, тихо опадающей с высоких крон, раскидисто подпирающих небосвод. Воздушный танец невесомых пушинок. Щекочущая нежность жёлтых бархатистых цветов. Касание пальцев. Молчаливая беседа. Осень. Торжественная пора. И они, только вдвоём, во всём мире…

Ольга сидела на кровати, равнодушно глядя в пустоту. Она знала, что эффект от проглоченной таблетки проявится не сразу. Нужно подождать немного. Сломленный разум был исполнен отрешённостью, в то время как сердце трепетало в ожидании нового чуда.

— Господи, — прошептали обветренные губы девушки. — Как же мне всё это надоело.

Её веки опустились. Вслушиваясь в тишину, она пыталась понять, откуда доносится гул, всё более нарастающий и надвигающийся на неё. Она была уверена, что он звучит только в её голове, и больше никто на корабле его не слышит. Поэтому она спокойно сидела, и дожидалась, во что этот звук наконец превратится. Сомнений не было, это приближалась очередная иллюзия.

Вскоре появившийся звук стал настолько несомненным и близким, что Ольга почувствовала, как койка под ней начала мелко вибрировать. Открыв глаза, она увидела яркие вспышки, возникающие где-то впереди, которые мчались ей навстречу, и быстро проносились мимо, не задевая её. Мягкая койка стала более плотной и упругой. Затем она начала видоизменяться, сужаясь и углубляясь, обретая форму сиденья. Запах в каюте также претерпел изменения. Теперь в ней пахло как…

There is a hole inside my heart,

Where all of my love comes pouring out.

…Как в салоне автомобиля. И гул, окружавший её, оказался обычным шумом двигателя. Он сопровождался спокойной музыкой автомагнитолы. Картина постепенно проявлялась.

Каюта превратилась в кабину легкового автомобиля неизвестной марки. Ольга сидела на переднем сиденье, и, вжавшись в его спинку, смотрела на бесконечную ночную дорогу, освещённую жёлтым светом уличных фонарей. Всё больше и больше источников света появлялось вокруг. И вот, её машина уже едет по центральной широкой улице какого-то города, среди зданий, испещрённых сотнями светящихся окон. Мимо широких витрин, с вывесками, переливающимися всеми цветами радуги. Мимо мелькающих иллюминаций. Мимо синхронно маячащих светофоров. Буйство ночных свечений завораживало Ольгу. Ослепляющие лучи фар встречных автомобилей, попутный красный блеск бесчисленных габаритных огней и моргающих стоп-сигналов, оранжевые и синие вспышки проблесковых маячков. Непрекращающийся фейерверк городского движения действовал опьяняюще.

Ольга отвлеклась от своих раздумий и переживаний, полностью окунувшись в этот неудержимый, вечно движущийся мир, почувствовав себя полноценной частью его хаотичного трафика. Крошечной, но неотъемлемой. Постепенно вживаясь в это новое мироощущение, она выделяла всё новые и новые детали, которые в совокупности своей придавали окружающей обстановке абсолютно полноценный, законченный вид, ничем не отличавшийся от реальности.

Вскоре и мысли её пришли в порядок, вернув способность адекватно воспринимать обстановку. Она не управляет этим автомобилем, значит им управляет кто-то другой. Её куда-то везут… Придя к этому выводу, после хоровода полубредовых раздумий, Ольга слегка насторожилась, и медленно повернула голову в сторону водителя. Сначала она увидела его руку, спокойно лежавшую на рычаге переключения скоростей, затем, поднимая глаза всё выше, она остановилась на лице, разглядев которое, тут же узнала его, издав радостный вздох.

— Женя.

Евгений услышал её и улыбнулся, не спуская глаз с дороги.

— Здравствуй. Хорошо, что ты пришла. Я ждал тебя.

— Привет. Я знала, что ты меня ждал, поэтому и пришла сегодня. Не смотря на тяжёлые обстоятельства, препятствовавшие этому.

— Обстоятельства? — Женя повернулся к ней. — Ах, да. Конечно. Владимир…

— Ты знаешь о том, что с ним случилось? Хотя можешь не отвечать. Вижу, что уже знаешь, — печально произнесла Ольга.

— Знаю. Но уверен, что теперь, основываясь на горьком опыте с Настей, вы больше не будете относиться к этой проблеме так легкомысленно.

— Разумеется. С Володей остались ребята: Серёжа и Гена. Я волнуюсь, как они там?

— Не волнуйся за них. Он справятся со своей задачей. Можешь не сомневаться. Лично меня тревожит кое-что другое.

— Что?

— Сомнамбула под контролем. Он недоступен для Хо… — Евгений задумался и замолчал.

— Хм. Так это же хорошо. Разве не этого мы добиваемся? — с удивлением спросила Ольга.