— Если «Прирожденные убийцы» и «Криминальное чтиво» завоюют и коммерческий успех, и благосклонность критики, Тарантино сможет спокойно следовать своим курсом, — говорит один из студийных представителей, — поскольку это докажет не то, что он стал «мейнстримовым», а то, что он может перетянуть зрителя из русла мейнстрима в свое русло.
На самом деле сквозь всю эту рекламную шумиху вокруг «Криминального чтива» пробивается ощущение, что Тарантино восходит совсем не на тот помост, который ему заготовили средства массовой информации, сравнивающие его успех со случайной удачей ученого идиота от режиссуры. Скорее, как говорят коллеги, продвижение Тарантино есть тщательно продуманная и выстроенная кампания, говорящая не столько о его режиссерских способностях, сколько о незаурядных качествах талантливого рекламщика.
— Квентин — блестящий парень, и блеск его распространяется во всех направлениях, в том числе и в сторону самопродвижения, — говорит его старый друг режиссер-сценарист Роджер Эйвери. — Он — писатель-самоучка, режиссер и актер, который внимательно изучал жизнь других деятелей кино и поэтому точно знает, как надо продвигать собственное дело.
— Все ждут, как пойдет этот фильм, — говорит Лоуренс Бендер, продюсер «Бешеных псов» и «Криминального чтива» и партнер Тарантино по кинокомпании «A Band Apart». — Но еще перед «Псами» у нас были далеко идущие планы — мы знали, что второй фильм будет гораздо более важным, чем первый, и сознательно выстраивали наше будущее.
И это привело к определенным жертвам не только в сфере профессиональных отношений Тарантино (разлад его долговременного сотрудничества с Эйвери, снявшим недавно свой первый фильм «Убить Зои» и являвшимся соавтором сценария «Криминального чтива»), но и на личном фронте. Как говорит один из его коллег: «Он борется с издержками слишком быстрого роста». Сам Тарантино признался в приватной беседе с одним из своих старых приятелей: «Я по-прежнему чувствую себя тем парнишкой в видеопрокате, к которому может подойти какой-нибудь парень со студии и сказать, чтобы я убирался вон».
Однако в беседах — особенно тех, что записываются на пленку, — Тарантино демонстрирует абсолютную уверенность в себе. С его коренастым телом, выступающей челюстью и всклокоченными волосами он слегка напоминает нахохлившегося переростка — впечатление, навеянное его студенческим подходом к организации быта, самодовольным стилем разговора и мальчишеской бравадой, которая выглядела бы отталкивающей, не будь он так искренен в проявлении своих восторгов. Джулия Суини, бывшая актриса телешоу «Субботним вечером в прямом эфире» и хорошая знакомая режиссера, так характеризует его: «Квентин целиком пребывает в своем собственном мире».
А вот как он сам рассказывает о себе:
— Люди ругают меня за насилие и поп-культурные приколы, — говорит он и залпом допивает остатки своего самодельного коктейля. — Но если бы это было все, что я предлагаю, мои фильмы были бы скучны, а это не так.
Предполагалось, что фильм будет столь же простым, как и его название, — стилизованной под нуар данью памяти криминальным романам 30-х годов. Подобные истории — один из любимейших жанров Тарантино (он использовал его вариации во всех четырех своих сценариях), а вдохновение он черпает в фильмах Говарда Хоукса, романах Элмора Леонарда, а также в жанре эксплойтейшн и картинах о боевых искусствах.
— Я просто думал, что будет по-настоящему круто сделать «Криминальное чтиво» в стиле такой детективной антологии, как «Черная маска»: один фильм из трех отдельных историй.
И его намерения были не рекламными, добавляет он, а чисто литературными — привнести в жанровое кино творческую свободу романного изложения.
— Писатели, — объясняет он, — обладают такой свободой, о которой режиссеры пока могут только мечтать.
Возможно, причина столь амбициозного замысла коренится в долгом вызревании фильма за рубежом (Тарантино прожил более года за пределами США, большей частью в Амстердаме, где написал первый пятисотстраничный черновик) или в сотрудничестве с Эйвери, который написал сценарий полнометражного фильма «Во власти ада», составивший вторую историю «Криминального чтива». А может быть, Тарантино просто надоело называться «парнем с пушкой». Как бы то ни было, в результате у него получился двухчасовой гангстерский фильм с самым зрелым, сложным и внятным сценарием из всех, написанных этим режиссером на сегодняшний день.
— Вы слышите здесь тот же голос, тот же юмор и ту же жестокость, что и в других моих сценариях, — говорит Тарантино, — но по существу это совсем другое кино, гораздо более выдержанная картина, в которой главную роль играет юмор.
Все это часть его неуемных амбиций не только снять фильм, «который я хочу видеть», но также бросить вызов американским кинодеятелям, которым, по его мнению, недостает воображения.
— Развелось столько фильмов, являющих собой просто кальки с уже виденных всеми картин: вот версия боевика, а вот — комедии, — говорит Тарантино. — Я хочу, чтобы в кино вернулось искусство повествования, которое сделало американский кинематограф лучшим в мире.
Он хочет не развлечь зрителя, а бросить ему вызов, — по этой причине, если верить ему, он и использует насилие столь обильно.
— В жизни вы обычно не слышите тревожную музыку, когда вот-вот должно произойти что-нибудь ужасное, — говорит он. — В реальной жизни все не так. Чаще это происходит внезапно, типа, вы ждете автобуса на остановке, и вдруг люди начинают крушить друг друга бейсбольными битами. Вот и я пытаюсь разыгрывать нечто подобное в своих фильмах.
Вдохновленное всеми этими гениальными устремлениями, «Криминальное чтиво» с трудом получило рейтинг NC-17 из-за бесчисленных перестрелок, поножовщины и тем более памятной сцены садистского анального изнасилования, содержание которой поначалу вызывало тревогу даже у самих исполнителей.
— Я не был уверен, что смогу морально и этически поставить себя в один ряд с героями этого фильма, — говорит Траволта, играющий киллера-наркомана.
После разговоров с Тарантино, который «помог мне понять, что будет снимать преступления и наркотики отнюдь не в розовом свете», Траволта согласился участвовать в фильме.
Этот случай говорит о преследующей Тарантино неудовлетворенности тем, как другие воспринимают его картины. «Большинство возражений против моих фильмов, — говорит он, — высказывают люди, которые их даже не видели». Насилие в кино должно вызывать у зрителя более сильные ощущения, чем в реальности.
— Это не повседневные картины жестокости, с которыми мы сталкиваемся на каждом шагу, а разлитая в воздухе угроза насилия, от которой у зрителя сжимается сердце и стынет кровь в жилах.
По этой причине Тарантино все еще неравнодушен к «Прирожденным убийцам» — фильму о паре серийных убийц, сценарий к которому он писал несколько лет назад, назвав его «мрачной сатирической комедией» о насилии и славе. Изначально он планировал сам перенести «Убийц» на экран, но Оливер Стоун опередил его и полностью переписал сценарий.
Вопрос авторства, несомненно, терзает Тарантино, и это стало главной причиной переноса премьеры «Криминального чтива» с августа на октябрь.
— Я не хочу выходить к зрителю одновременно с «Прирожденными убийцами», — говорит он. — Не желаю, чтобы эти два фильма сравнивали. Оливер серьезно переработал мой сценарий, который был настолько же мрачен, насколько и весел. Мне нравится, когда зритель самостоятельно делает выводы, а Оливер Стоун непременно должен сам донести великую мысль, и, если хоть один зритель не ухватит ее, он считает это своим промахом. Я предпочел бы, чтобы этот фильм вообще не выходил на экран, а мой сценарий остался нетронутым.
Однако соблюдение авторских прав отнюдь не является сильной стороной натуры самого Тарантино, который никогда не противился своей ученической привычке «воровать из любого увиденного фильма». Его почти энциклопедические познания в кино, идеальная память и доступ к любым видеоматериалам предоставляют в его распоряжение практически все богатство кинематографа.
