ВОПРОС: Могли бы вы рассказать о сценарии, который вы пишете для Джона Ву? Это удивительная комбинация.

ТАРАНТИНО: Спасибо, что поставили меня в один ряд с таким человеком. Это легендарная личность. Он делает лучшие боевики после Серджо Леоне. Он вдохнул новую жизнь в этот жанр — там, в Гонконге. И для меня было большой честью встретиться с ним. Он мне действительно очень нравится, и именно к нему я пришел с хорошим сюжетом. Написание полноценного экшн-сценария было бы по-настоящему тяжким трудом и заняло бы у меня немало времени — тем самым я бы оказал плохую услугу Джону Ву. Но я пришел с интересной историей, которая могла захватить его. По правде говоря, я очень заинтересован в сотрудничестве. Думаю, я мало что могу дать ему, но он мог бы научить меня многому. Также я бы мог взять на себя ответственность за перенос Джона Ву на американский рынок, так сказать, неотфильтрованным. Не половинчатого Джона Ву или Джона Ву для американского зрителя, но настоящего Джона Ву для людей, которые его любят, — того Джона Ву, каким он сам хочет быть.

ВОПРОС: Почему в «Бешеных псах» нет женских персонажей?

ТАРАНТИНО: Тут дело в структуре фильма. При том стечении обстоятельств, о котором идет речь в картине, женщинам просто неоткуда взяться. Подобно тому, как нет их на субмарине в фильме «Подлодка». Нет, это не значит, что их вообще не существует! Просто в этой ситуации Джо не стал бы нанимать женщин в банду, вот и все. Он не стал бы делать этого. Вот в сценарии, который я сейчас пишу, женский персонаж является, пожалуй, лучшим из всех. Этим персонажем я горжусь.

ВОПРОС: Есть ли проблема в том, что некоторые зрители не понимают юмора «Бешеных псов»?

ТАРАНТИНО: Я смотрел фильм в зале, где зрители даже и не думали смеяться. Это больно. Это действительно проблема. Где-то в конце — на последнем получасе фильма — они кое-что стали ухватывать, но при этом все равно не понимали, следует ли им смеяться. Они не позволили себе рассмеяться даже в тех местах, где понимали и чувствовали нечто действительно смешное. Это что-то сверхъестественное. Я смотрел фильм вместе с ними и думал: «Им не понравилось. Совсем не понравилось». А после просмотра они вдруг говорят: «Это было восхитительно! Потрясающе!»

Но мы ведь говорим сейчас о юморе, не так ли?

Как бы то ни было, этот фильм действительно не для каждого. Я сделал его для себя — и пригласил посмотреть всех. Но я был бы глупцом, надеясь, что все его поймут. Девять из десяти человек в Америке не собираются смотреть этот фильм. Однако бюджет «Бешеных псов» настолько невелик, что, я думаю, фильм свое возьмет. Даже до начала широкого проката. И люди, которые вложили в него деньги, с лихвой возвратят их после показа по всему миру. Поскольку, как мне кажется, «Бешеные псы» — это триумф, потому как люди, которые поставили на меня, уже огребли свое лопатами.

БЕХАР: Леди и джентльмены, большое всем спасибо.

(Аплодисменты).

Звонит подружка с кинофестиваля «Санденс» и говорит, что там вызвал ураган какой-то пропитанный неописуемым насилием фильм. Нахмурив брови, я говорю: «Экая невидаль. Нынешний год — сплошь поджог да поножовщина. И как тебе фильм?» Она громко смеется и рассказывает мне, что на обсуждении после просмотра «Бешеных псов» режиссер Квентин Тарантино — двадцатидевятилетний выскочка из Лос-Анджелеса, — нагло отвечая на вопросы о неоправданной жестокости своей картины, заявил, что ему нравится насилие. Я разражаюсь тирадой о том, как мне надоели эти труполюбивые, с геометрическими стрижками поденщики от кино, которые воображают, что одна залитая кровью и сдобренная парой сцен в замедленной съемке картина поставит их в один ряд с Серджо Леоне и что серьезная дискуссия о чрезмерном насилии на экране — это не круто. «Ладно, пока, дорогая», — хихикает подруга и дает отбой, оставляя меня угрюмо хмуриться в пустоту.

Но факт есть факт: «Бешеные псы», премьера которых состоится в Лос-Анджелесе на следующей неделе, — один из наиболее ядовитых, искусно скроенных и востребованных фильмов этого года. Это самозабвенное жанровое кино, смеющееся в кулачок над недоразвитым идиотизмом самого жанра: ограбление без ограбления, экшн, погрязший в болтовне, ода сексуальности пустомельства и кусок недоношенного житейского опыта. И все это от новоиспеченного режиссера, образование которого — шесть лет за прилавком видеопроката на Манхэттен-Бич, частичное участие в режиссерском семинаре в институте Санденс, а также занятия в многочисленных актерских школах.

Квентин Тарантино, с его слов, — знаток кино, никогда не посещавший никакой киношколы и никогда не желавший ничего другого, кроме как снимать фильмы.

— Я пытаюсь воплотить все фильмы, которые хотел сделать, в этом первом, — говорит он блаженно.

Для Тарантино словоблудие — чистосердечная форма подхалимажа. Наибольшее почтение у него вызывают фильмы категории «Б», в особенности «Убийство» Стэнли Кубрика 1956 года. В «Бешеных псах» Джо Кабот (Лоуренс Тирни) и его сын, славный парень Эдди (Крис Пенн), подряжают для крупного ограбления ювелира шестерых приблатненных лос-анджелесских «шнырей». Они шутят, позерствуют, убивают и при этом ни во что не верят. Их выбрали, потому что они не знают друг друга. Джо наделяет их именами всех цветов радуги — Мистер Белый, Мистер Синий, Мистер Оранжевый. Когда ограбление, которого мы не видели, срывается из-за того, что кто-то предупредил полицию, грабители ретируются в заранее оговоренное место — заброшенный пакгауз. Там оставшиеся в живых (один из шестерки убит, один без вести пропал и один серьезно ранен) погружаются в трясину взаимных параноидальных обвинений. Выясняется, что один из них несомненно является предателем, а другой убил нескольких служащих банка за то, что кто-то нажал кнопку тревоги.

Странно говорить это о фильме, в котором сцена десятиминутного истязания снимается в масштабе реального времени, но «Бешеные псы» — это буффонада: отважная, самонадеянная, самодовольная авантюра в фильме развивается легко и непринужденно. Тарантино любит щегольнуть приемами своего излюбленного жанра, поиграть неизменными темами профессионализма, верности и предательства, а более всего — пожонглировать самим зрителем, перебрасывая его от смеха к сочувствию, состраданию, ужасу и… так по кругу. Он мастер жонглирования настроением. Речь идет о кино крайностей: с самых первых сцен в кафе, в которых Тарантино (по роли Мистер Коричневый) развлекает приятелей-бандитов психоаналитической интерпретацией песни Мадонны «Как девственница» («Шпок шпок шпок шпок шпок шпок шпок… ей больно… Боль напоминает ей, как это было первый раз, когда она была девственницей»), фильм «Бешеные псы» бросает вызов общественной морали. Закоренелые рецидивисты, которые не моргнув глазом убивают полицейских, проявляют вдруг рыцарское отношение к невинным свидетелям ограбления (если только те не оказываются на их пути) и долго спорят на тему чаевых официантке. Диалоги Тарантино сочатся проходными вставками о расизме и половой дискриминации, которые могли бы порадовать сердце Дэвида Мамета. И хотя автор утверждает, что просто позволяет своим персонажам быть самими собой, он явно наслаждается тем, какое впечатление они произведут на зрителей и критиков, скованных дюжинами тем, что он называет эффектом «кадрили» в режиссуре.

Квентин Тарантино подкатывает на ланч к «Дэнни» на углу Сансет и Гауэр (его выбор) за рулем самого маленького, взятого напрокат, авто в мире. Небритый, нестриженый, в помятой футболке с надписью «Тэн-тэн [4] в Америке», он беззаботно извиняется за опоздание и приступает к блюдам, богатым холестерином. Мы продолжаем спор о насилии на экране, начатый неделей раньше по телефону. Тарантино тогда был еще в Париже на премьере своего фильма. («Бешеные псы» втройне вернули вложенные деньги в мировом прокате еще до премьеры в США).