— Какого? — не выдержал Иван.

— Не спеши, молодец. Я тебя не на много старше, но в государственных делах имею больше опыта. Сейчас России нельзя тратить деньги на наем чужих корсаров и других вояк. Иноземцы нужны только для того, чтобы научить наших людей военным, морским и другим наукам. И не более того. В бою и в труде наши россияне надежнее, кроме того, они получают опыт, который потом передадут своим сыновьям и внукам. Иностранцы же деньги возьмут и вернутся к себе домой. Для них Россия чужая страна. Платит она щедро, хотя на многое у самой денег нет.

— Лондонские газеты писали о том, что в Москве вводятся новые налоги. Платить приходится за содержание бань, устройство свадеб, даже за ношение бороды.

— Нашему народу приходится очень трудно. Серебра в рубле сильно убавилось, цены на все выросли. Соль стала — не подступись! Но только так казна и может покрывать военные расходы. Петр Алексеевич не зря говорит — «деньги главная артерия войны». Хорошо хоть теперь Россия прекратила закупку заграничных мушкетов, пушек, солдатского сукна. Все это, и многое другое, делается на наших отечественных мануфактурах?

— Флот тоже не дешево стоит, — заметил Иван. — Посол Витворт прислал донесение из Санкт-Петербурга. В Лондоне оно на многих произвело очень сильное впечатление.

— Что за донесение?

— Около острова Котлин видел он весь российский флот — линейные корабли, галеры, брандеры, мелкие суда. Всего не менее трехсот единиц, на которых установлено свыше 500 пушек. Написал, что затрудняется определить стоимость такой огромной эскадры.

— А, вспоминаю! — улыбнулся Салтыков. — На этот смотр мы специально пригласили иностранных послов. Только не было там линейных кораблей, всего лишь небольшие фрегаты, шнявы и суда для прибрежного плавания. Я их сам в Лодейном Поле спускал на воду. Первый же настоящий 54-пушечный линейный корабль построили совсем недавно в Адмиралтействе Санкт-Петербурга. Назвали «Полтавой», в честь славной победы над шведами.

— Выходит, обманули английского посла?

— И остальных, чтобы они донесли своим народам правду о русской силе. Король Карл и его приближенные до сих пор нас везде поносят, азиатскими дикарями величают… А мистер Чарльз Витворт наблюдал за нашей эскадрой издали. Мужчина честный, достойный и обходительный, но не моряк. В трюмы наших кораблей не спускался, обшивку не простукивал, калибр пушек не проверял. Да и наши дворцовые ребята постарались — салюты гремели непрерывно, музыка наяривала, а в самого посла влили не один кубок рейнского. Напоследок угостили водочкой, настоенной на порохе, и поднесли соболий мех удивительной красоты.

— Как же обстоит все на самом деле?

— Ведем войну, учимся, начинаем выходить в открытое море. Отбили шведскую эскадру линейных кораблей, которая дважды пыталась захватить остров Котлин, а затем спалить Санкт-Петербург. Потом сами прошли морем к Выборгу, высадили у его ворот десант, взяли город. А недавно наши галеры под командой контр-адмирала Боциса, того, кто раньше служил в венецианском флоте, прошли вдоль берегов Финляндии. Обстреляли Гельсингфорс[62] и другие города, сожгли десятка два шведских транспортных судов, а шесть захватили. Домой вернулись без потерь.

— Как же шведский флот просмотрел такой набег?

— Так он и по шхерам[63] не ходят. Легких галер и других небольших военных судов у них почти нет. А наши волонтеры в Венеции усмотрели подходящие галеры и раздобыли их чертежи. Корабел Федосей Скляев с товарищами помудрил над ними и предложил строить «бригантины нового манера» или скампавеи. Такой кораблик может ходить под парусом и на веслах, по скорости и поворотливости лучше венецианских галер, а, кроме того, может взять на борт 150 человек команды и десанта. Способен нести до пяти пушек. Сейчас на наших верфях скампавеи строят десятками. Конечно, в открытом море бой с крупными кораблями они не выдержат, но на прибрежном мелководье это большая сила.

— Может быть, шхерами можно пройти до самого Стокгольма?

— На одних скампавеях сильный десант и необходимые припасы не доставить. Да и шведы начали срочно строить собственный галерный флот. Так что скоро у нас преимущества не будет.

— Так и Россия строит флот! Сами же упоминали о «Полтаве».

— Эх, Ваня! — вздохнул Салтыков. — Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Что у человека, что у страны, победы с неудачами идут следом друг за другом. Только об одних похваляются, а о других молчат. Дело-то не только в кораблях, но и в людях. Наши деды-прадеды больше воевали на суше, а для морской войны нужен совсем другой обычай. В ней главный враг — само море. И морскую науку по книжкам не выучишь. Капитану галуны и золотая шпага умения не прибавляют. Нужно, чтобы его несколько лет солеными волнами промыло, злыми штормами продуло. Он должен не только за неприятелем следить, но и за ветром, волнами, поведением собственного корабля. Англичане, голландцы и другие морские народы сперва научились корабли строить и по морю ходить, и только потом повели в бой эскадры многопушечных кораблей. Нам же все приходится делать впервые и сразу.

Чувствуя, что разговор принимает другой оборот, Иван наполнил бокалы, предложил тост за государя. Выпили, но Салтыков не стал говорить на другую тему. Только несколько нахмурился, погрозил пальцем.

— Подожди, лейтенант, не сбивай меня с мысли, — произнес он. — То, что сейчас скажу, ты должен знать, чтобы точно исполнить свою работу. Мы говорили о «Полтаве». А знаешь, сколько потребовалось трудов, чтобы провести ее через мелководье в устье Невы? Снимали с нее все лишнее, поднимали такую громадину на понтоны. Потом все обратно восстанавливали. А как «Нарва» неведомо почему затонула? А слышал о «Лесном», что собственным якорем борт пробил и пошел на дно? На наши первые корабли пушек поставили много, но получились они тихоходными и неповоротливыми, на крупной волне воду черпают. Только после того, как Скляев разработал суда доброй пропорции, в Адмиралтействе стали строить по-новому. И тут оказалось, что для морских судов нужны шлюпки, специальные баржи для снабжения, блоки и много такого, о чем мы раньше и понятия не имели. Даже рабочие команды на верфях пришлось набирать по-другому, прежние артели плотников не годились.

А сколько судов испортили из-за того, что на их строительство пошел сырой и промерзший лес? Теперь Лукьян Верещагин стал смотрителем всех государственных корабельных лесов. У него на складах заготовлены по чертежам части кораблей, лежит отборный и просушенный лес. Флот будет, дай срок! Ты все понял?

— Так точно, Федор Степанович! Вас государь послал в Англию, чтобы закупить готовые корабли для Балтийского флота!

— Догадлив ты, Ваня. Нужно найти и закупить быстроходные фрегаты. По 30 или 50 пушек на каждом и провести их в наши порты. Король Карл мириться не хочет, и появление наших боевых кораблей у берегов Швеции его образумит.

— Война с французами идет к концу, и британскому флоту не потребуется так много фрегатов и других кораблей. Скоро цены на верфях поползут вниз. В кофейне Ллойда судовладельцы уже толковали об этом.

— Вот и помоги мне устроиться на одну из верфей, раздобудь бумаги на чужое имя, познакомь с полезными людьми. Думаю, что придется побывать и в других городах. Деньги для всей операции есть, но тратить их надо с умом. Петр Алексеевич спросит строго за каждый рубль. Но главное — не забывай, что дело это тайное, отвечаем за него головой.

— Купить корабли возможно. Как провести их мимо шведских дозоров?

— Они пойдут под чужими флагами, с фальшивыми судовыми документами. Настоящие тайные фрегаты!

Работа началась немедленно. Кое-какие бумаги с подлинными печатями и подписями Федор Салтыков привез с собой. Остальные достоверно сочинили на месте. Так в Лондоне появился немецкий корабельный мастер из Кенигсберга[64], которого разорили притеснения шведских властей. На одной из небольших верфей его знание и умение проверили, остались довольны. Приняли на работу, поскольку он согласился на более скромную, чем другие, плату. Вскоре хозяева оценили толкового и трезвого исполнителя, умеющего самостоятельно делать чертежи и расчеты. Присмотрелись и стали давать более сложные задания.