Приблизившись ко второй кирпичной стене, машина остановилась и медленно двинулась назад. Залпы лучей из боковых орудий полыхали с интервалом в несколько секунд. Угол атаки постоянно менялся. Краска на стенах надувалась пузырями, лопалась и выгорала.

Бёртон снова отступил под прикрытие стены. Луч скользнул в дверной проем и выжег белое пятно на потолке. За ним последовал сноп разноцветных лучей, которые под разными углами разрушали окраску перекрытий.

— Дик, как ты там? — прокричал де Марбо.

— Со мной все в порядке! — ответил Бёртон. — Не подставляйся под огонь!

— Я не так глуп! — отозвался француз.

Однако он совершил невероятную глупость — по крайней мере с точки зрения англичанина. Выбежав в коридор, де Марбо бросился к машине. Бёртон велел ему вернуться, но барон без колебаний запрыгнул на заднюю часть самоходного устройства и ухватился за выступ на вершине цилиндра. Бёртон со страхом ожидал очередного залпа. К счастью, или, возможно, по приказу Снарка, стрельба прекратилась в тот момент, когда француз выбежал из двери. Позже Бёртон пришел к выводу, что луч, выпущенный в него в самом начале, был только мерой устрашения, чтобы он не приближался и не преследовал машину.

По-прежнему отъезжая назад, машина миновала дверной проем в потайную комнату Логи. Де Марбо, цепляясь одной рукой за выступ, послал англичанину воздушный поцелуй.

— Прыгай вниз! — закричал Бёртон. — Ты ничего с ней не сделаешь! Прыгай, пока она тебя не убила!

— Куда она, туда и я! — прокричал в ответ барон. Однако уже через миг его браваде пришел конец. Машина резко остановилась. Ее колеса завизжали на мраморном полу, и она помчалась вперед. Носовое орудие выпустило мощный луч. Фиолетовое копье вонзилось в кирпичную кладку и, пробив в ней большую дыру, расширилось и превратилось в конус. Стена потрескалась и местами оплавилась. В ней возникло широкое отверстие, в которое могла пройти машина.

Де Марбо попытался спрыгнуть на пол, но сила инерции швырнула его на стену. Он с криком ударился о кирпичи и упал на мелкое крошево осколков.

— Сумасшедший лягушатник! — проворчал Бёртон. Машина скрылась за дальним поворотом. Как оказалось, она состояла из гибких сочленений, которые позволяли ей поворачивать в стороны почти под прямым углом.

Де Марбо приподнялся и сел, держась руками за голову. Бёртон и Афра поспешили к нему на помощь.

— Ты ранен?

Француз поморщился от боли и печально улыбнулся:

— Ранена только моя гордость. О боже! Я испугался! Мне показалось, что я даже кричал от страха!

Бёртон помог ему подняться на ноги.

— Ерунда! — шутил де Марбо. — Всего лишь несколько синяков и шишек. Знали бы вы, сколько раз мне доводилось падать с лошади, сражаясь за нашего славного императора. Хотя, надо признать, я еще никогда не вылетал из седла так быстро!

Афра обвила его шею руками и нежно зашептала:

— Упрямый сукин сын! Я перепугалась за тебя до смерти!

— О нет! Ты такая мягкая и тепленькая, что я не могу назвать тебя трупом, — ответил он, прижимаясь к ней. — Только не дави на руку! Прости, что я не в силах обнять тебя, моя капусточка, хотя кому, как не тебе, знать мою огромную любовь и всеми признанную силу!

Она выскользнула из его объятий и кончиком пальца смахнула слезу.

— Ты опять называешь меня капустой, черт бы тебя побрал? Запомни, я не овощ, а женщина! Женщина, которая сердита на тебя и твой идиотский героизм!

— О-о! У розы появились шипы! Но ты простишь меня, не так ли?

Бёртон осмотрел коридор, а затем повернулся к французу.

— Зачем ты запрыгнул на эту машину? — спросил он. — Я так и не понял смысла твоего поступка.

— Мне захотелось прокатиться на ней до берлоги нашего друга, чтобы познакомиться с ним и предложить ему сдаться в плен. Однако в пылу азарта я не заметил, что эта стальная гусеница сделала дыру в стене только для себя. Для меня там места уже не хватало.

— Тебе повезло, что твои мозги не размазались по кирпичам, — сердито сказал Бёртон.

Он разделял гаев Афры, но его восхищала отвага француза.

— Зрелище было великолепным, но такой опытный солдат, как ты, мог бы вести себя немного поосмотрительнее.

— Вам обоим просто завидно — вот вы и ругаетесь. И ты, Дик, поступил бы точно так же, если бы додумался до этого.

— Возможно, ты прав, — с улыбкой ответил Бёртон.

Указав на пятна обгоревшей краски, он многозначительно поднял брови:

— Снарк снова нас видит и слышит.

— Вот же черт! — воскликнула Афра. — Он еще раз показал, насколько мы слабы и беспомощны по сравнению с ним. Нам даже не удалось от него спрятаться!

— Да, но мы заставили Снарка действовать, — возразил Бёртон. — Он испугался и послал сюда управляемого робота, чтобы выяснить наши планы. А если он боится нас, то, значит, уважает.

— И ради этого я, как раб, красил стены? — возмутился де Марбо. — Выходит, мои старания оказались напрасными?

— Твоя скачка выглядела потрясающе. Француз самодовольно усмехнулся:

— Да. В общем-то, она заслуживает того!

Между тем Бёртон не считал исход операции успешным. С помощью видеокамер, установленных на машине, Снарк мог увидеть открытую дверь в секретное убежище Логи.

— Что мы будем делать дальше? — спросила Афра. — Тихо разойдемся по своим комнатам, как плохие дети после порки?

Бёртон не успел ничего ответить, так как справа от них послышался шум. На пересечении коридоров появилось летающее кресло, оборудованное странным куполом из прозрачного пластика. Внутри его виднелась фигура мужчины, который сидел на корточках в смешной и нелепой позе. Он помахал рукой и что-то прокричал.

— Кто это? — спросил де Марбо.

— Фрайгейт, — ответила Афра, узнавшая американца по голосу.

Кресло подлетело к ним и опустилось на пол. Фрайгейт выбрался из крошечной кабины. Осмотревшись по сторонам, он удивленно присвистнул и спросил:

— Что тут у вас происходило?

Бёртон вкратце объяснил ему суть дела. В свою очередь, американец рассказал де Марбо и Бен, почему и с какой целью он соорудил на кресле защитный купол.

— Дик попросил меня прилететь сюда к восьми часам утра. А это хитроумное приспособление не позволяет инфракрасным датчикам улавливать тепло моего тела. Пока я нахожусь под куполом, компьютер не знает, где меня искать.

Француз укоризненно посмотрел на Бёртона:

— Ты же говорил, что в деле участвуем только мы…

— Правда не всегда бывает полезной, — ответил Бёртон. — Я решил привлечь еще двух помощников, но на всякий случай сохранил это в тайне. Мне не хотелось, чтобы вы с Афрой сболтнули что-то, обсуждая наши дела.

— Двух помощников? — спросил де Марбо. — А где второй?

— Согласно моему плану, Нур обследует коридоры с другой стороны, — ответил Бёртон, махнув рукой в том направлении, куда уехала машина.

— И какой в этом толк? — спросил француз. — Думаешь, ему удастся проследить путь машины до логова Снарка?

— Поживем — увидим. Бёртон повернулся к Фрайгейту:

— Раз уж ты ни о чем не докладываешь, сказать тебе, видимо, нечего.

— Я не заметил ничего подозрительного.

— Здесь целый лабиринт коридоров, и машина могла уехать в любом направлении. Давайте дождемся Нура.

— Если только его не поймает Снарк, — добавил Фрайгейт.

— Ах, как оптимистично! — заметила Афра.

— Пойми, мне только хочется учесть любую возможность, — начал оправдываться американец. — Разве я виноват, что плохих вариантов намного больше, чем хороших?

— На самом деле это не так. Просто ты привык замечать лишь темные стороны жизни.

Бёртон взглянул на часы. Прошло уже пять минут с тех пор, как машина проломила стены и исчезла за поворотом. Он решил подождать еще полчаса, а затем вернуться на свой этаж, независимо от того, появится Нур или нет. Бёртон сомневался, что Ли По, Алиса и Терпин отправились их искать. Скорее всего, ожидая остальных, они заняли оборону в каком-нибудь небольшом помещении.

Из-за кирпичной стены раздался голос мавра: