Ожидавших под буквой М было пять или шесть. Никого из них Дункан не знал. Он внимательно вглядывался в лица. Нет, никого из этих людей он не видел даже мельком.

— Мистер Макензи! Как хорошо, что вы откликнулись. Я отниму у вас всего несколько минут.

Дункан уже имел печальную возможность убедиться, что последняя фраза — не более чем хитрая терранская уловка. Услышав эти слова, он настороженно поглядел на незнакомца, пытаясь угадать, что это за человек и чем занимается. Вид пригласившего не внушал опасений: исключительно аккуратный щуплый человек с козлиной бородкой, одетый в шервани — традиционный индокитайский наряд — и застегнутый на все пуговицы. Обликом своим он не походил на зануду или фанатика. Впрочем, фанатики могут выглядеть как угодно.

— Хорошо, мистер… Мандельштам. Чем могу быть вам полезен?

— Я намеревался связаться с вами. Редкая удача: увидел вашу фамилию в списке гостей. Я знал, что только у одного Макензи имя может начинаться с буквы Д. Дональд, Дуглас, Дэвид…

— Дункан.

— Ах да. У меня не слишком хорошая память на имена. Если не возражаете, давайте перейдем вот туда и сядем. Мне нравится эта картина. Это «Попутный ветер» Уинслоу Хомера[20]. Возможно, манера письма грубовата, но все равно: вы буквально ощущаете запах рыбы, трепыхающейся в лодке. Кстати, любопытное совпадение: этой картине ровно четыреста лет! Вы не находите, что в совпадениях есть какое-то особое очарование? Я, знаете ли, всю свою жизнь коллекционирую совпадения.

— Я как-то не задумывался об этом, — ответил Дункан, ощущая внезапную нехватку воздуха.

Еще немного — и он сам начнет говорить в такой же скачущей манере. Что этому человеку от него нужно? Попробуй угадай намерения собеседника со столь импульсивной речью!

Правда, когда они сели на изящный диванчик, поведение мистера Мандельштама заметно изменилось. Он заговорщически огляделся по сторонам — не подслушивает ли кто (рыбаки с полотна Уинслоу Хомера не в счет), затем заговорил уже совсем иным тоном:

— Я обещал отнять у вас всего несколько минут. Вот моя визитная карточка. Там есть все необходимые координаты. Да, я именую себя торговцем антиквариатом, но это слишком общее название. Мой основной интерес — драгоценные камни. Я владею одной из крупнейших частных коллекций. Вероятно, вы уже догадались, почему я так стремился увидеться с вами.

— Пока нет.

— Из-за титанита, мистер Макензи. На всей Земле едва ли найдется дюжина образцов этого камня. Пять из них находятся в разных музеях. Представляете, даже Смитсоновский музей не имеет ни кусочка титанита в своих коллекциях! Хранитель отдела драгоценных камней — кстати, вот тот долговязый мужчина он и есть — страшно переживает по этому поводу. Полагаю, вызнаете, что титанит — один из немногих материалов, которые невозможно синтезировать.

— Да, мне это известно.

Настороженность Дункана только возросла. Свои интересы мистер Мандельштам обозначил. Но что насчет его намерений?

— Скажу вам откровенно — и надеюсь, вы меня поймете. Если бы из клубов дыма передо мной вдруг возник один рогатый джентльмен и предложил контракт: несколько граммов титанита в обмен на мою подпись кровью, я бы расписался, даже не заглянув в текст контракта.

Дункан не понял, о каком «рогатом джентльмене» речь, но общий смысл уловил и ответил неопределенным кивком.

— Так вот, нечто подобное имело место чуть более трех месяцев назад. Естественно, не при столь драматических обстоятельствах. Некто, соблюдая всяческую предосторожность, сообщил мне, что располагает титанитом для продажи. Лоты вплоть до десяти граммов. Что вы скажете на это?

— Я бы с большим подозрением отнесся к таким утверждениям. Возможно, вам пытались предложить подделку.

— Титанит нельзя подделать.

— Ну а если синтетический? Вдруг кто-то нашел способ?

— Я уже думал об этом. Мысль, конечно, интересная. Но синтез титанита немыслим без новой, революционной технологии. А это — ошеломляющие научные открытия, которые невозможно держать в тайне. Учтите трудоемкость задачи! Это вам не искусственные алмазы производить. И потом, никто не знает, как получить титанит. Существует по меньшей мере четыре теории, опровергающие возможность его синтеза.

— А вам самому приходилось видеть титанит?

— Разумеется. Один образец в Нью-Йоркском музее естественной истории и еще один — удивительный, надо сказать, образец — в Геологическом музее Южного Кенсингтона.

Дункан не сказал мистеру Мандельштаму, что еще более удивительный образец титанита находится менее чем в десяти километрах отсюда, в номере отеля «Столетие». Пока в этой загадочной истории не появится ясность и пока он поподробнее не разузнает о мистере Мандельштаме, лучше держать язык за зубами. Вряд ли кто-то отважится вломиться в номер и похитить крест из титанита, но к чему понапрасну рисковать?

— Честно говоря, я не совсем понимаю, чем я могу вам помочь, мистер Мандельштам. Если вы уверены, что титанит настоящий и не был добыт нелегальным путем, тогда в чем проблема?

— Попытаюсь объяснить. Не все редкое обязательно ценится, однако все ценное является редким. Если бы кто-то нашел самородок титанита весом в несколько килограммов, титанит занял бы свое место среди распространенных камней вроде сапфира, опала или рубина. Я не хочу инвестировать большие средства, если существует опасность, что цена вдруг стремительно начнет падать.

Заметив недоуменный взгляд Дункана, ювелир поспешно добавил:

— Поймите меня правильно, мистер Макензи. Прибыль меня давно не волнует. Этот интерес во мне угас. Скажем, я занимаюсь этим из любопытства. Но рисковать своей репутацией не хочу.

— Понимаю. В случае крупной находки я бы обязательно о ней услышал. Наше правительство получило бы соответствующий доклад.

Брови мистера Мандельштама изогнулись.

— Возможно, да. А возможно, и нет. Особенно если титанит был найден вне пределов вашей планеты. Разумеется, это лишь предположение. Любой студент-геолог знает, что титанит встречается только на Титане.

«А он хорошо информирован, — подумал Дункан. — И наверняка знает про титанит гораздо больше моего».

— Если я правильно вас понял, вы предполагаете, что на других спутниках Сатурна тоже могут существовать титанитовые прожилки?

— Да. Кстати, его следы обнаружены на Япете.

— Я впервые об этом слышу. Но следы — еще не сам титанит. Повторяю: о крупной находке я бы обязательно знал. А вы ведь подозреваете именно это?

— Среди прочего.

Дункан умолк, мысленно анализируя услышанное. Вряд ли Мандельштам умышленно лжет. Если все, что сказал землянин, — правда, тогда Дункан, будучи частью правительства Титана, должен заняться расследованием. Но сейчас ему меньше всего хотелось взваливать себе на плечи дополнительную работу. Появятся новые сложности, и еще неизвестно, сколько их будет. Если какой-нибудь проныра служащий организовал нелегальную продажу титанита, Дункан предпочитал сохранять блаженное неведение. У него есть дела поважнее.

Скорее всего, Мандельштам понял причину его замешательства.

— Речь может идти о весьма крупных суммах, — тихо добавил ювелир, — Меня деньги не интересуют, но государственные структуры всегда бывают весьма благодарны, когда кто-то помогает им найти причину утечки ихдоходов. Если я смогу помочь вам заработать такую благодарность, я буду очень рад.

«Понимаю, — думал Дункан — Пытается меня завлечь личной выгодой».

Дункан не знал, есть ли в законодательстве Титана какие-либо положения, говорящие о награде за подобные услуги. Даже если вознаграждение действительно существовало, со стороны специального помощника главного администратора требование награды было бы не очень-то тактичным шагом. С другой стороны… пока он на Земле, ему может понадобиться больше денег, чем он думал. Особенно после отказа Кейнса.

— Я сделаю вот что, — сказал он Мандельштаму, — Завтра же я отправлю на Титан запрос и попрошу начать расследование. Разумеется, очень осторожное, чтобы возможный виновник ничего не заподозрил. Если я что-то узнаю, сразу же свяжусь с вами. Но многого не обещаю. Может быть и так, что мне будет нечего вам сообщить.