— Да, хороша! — наконец сделал вывод колдун. — Кулану будет, чем похвастаться перед друзьями. Ты, наверное, ещё и поёшь и танцуешь… Ох, намается он с тобой, но результат того стоит.

— Какой результат? — решилась спросить принцесса.

— Как какой? — пошло хохотнул Маргулай. — Результат в таких случаях всегда один. Конечно, это не то, что быть замужем, но ведь ты сама виновата. Впрочем, кто знает, может, ты со временем станешь полноправной жительницей моего государства, все ведь от тебя зависит и твоей сговорчивости.

Она покраснела ещё больше и, повинуясь нахлынувшей волне отвращения к этому человеку, отошла подальше.

Колдун самодовольно улыбнулся и бросил взгляд на шпалеру, как бы невзначай, провёл по ней рукой. Шпалера была тёплой, жестковатой, но своей. Очевидно, она пустила его мысли по другому руслу.

Маргулай скосил взгляд на Стеллу:

— Ну, что стоишь? Садись!

Принцесса боязливо опустилась на стул.

Глаза колдуна сощурились, почти превратились в щёлочки. Худощавый, с кожей цвета слоновой кости, со своими длинными прямыми волосами, он почему-то напоминал ей крысу, мерзкую крысу, которая вместо того, чтобы попасться в мышеловку, сама их расставляет.

— Скажи, ты ведь не ожидала увидеть все эти вещи у меня дома? — Он обвёл рукой комнату, снова задержав взгляд на пресловутой шпалере (может, она была мечтой всей его жизни или символом приобретённого богатства?). — Многих нет даже у твоей сестры, — в его голосе звучала гордость. — Такие безделушки могли бы быть и у тебя, если бы ты сделала верный выбор и помогла уговорить сестру. Я бы этого не забыл.

Он прав, обстановка королевского дворца в Лиэрне не так претенциозна, но зачем вся эта роскошь? Среди всего этого великолепия боишься лишний раз вздохнуть, а не то, чтобы прикоснуться к чему-нибудь рукой.

Хотя, что здесь особенного? Мебель как мебель, стены как стены, вот только все эти безделушки… Сколько же здесь драгоценных камней, которым по воле прихотливого заказчика придана форма кубков, чаш и статуэток. А этот небольшой круглый столик из малахита — просто загледение!

— Я давно сделала свой выбор и уверена, что он правильный, — после недолгого молчания ответила Стелла.

— Тебе лучше знать. Я хотел тебе помочь, но ты сама выбрала свою судьбу. Теперь ты моя пленница, — злорадствовал колдун. — Но один раз я тебя из-под замка выпущу: не лишать же тебя удовольствие присутствовать на официальной коронации нового лиэнского монарха? Думаю, первый день нового года прекрасно для этого подойдет. Символично, правда: новый год, новый правитель, новая эра…

— Да, Кулан хороший слуга и заслужил подарок, — добавил Маргулай. Это было произнесено в полголоса и было не чем иным, как мыслями вслух, озвученными с целью ещё больше оскорбить девушку. Колдун демонстративно повернулся к ней спиной, подошёл к круглому столу из зелёного камня и налил себе немного вина — он ее не боялся.

Принцесса уронила голову на руки и задумалась. В голове у неё вертелся всего один навязчивый вопрос: «Что делать?», и впервые она не знала на него ответа. Будь Стелла не так упряма, она бы расплакалась, но она не расплакалась, потому что родилась принцессой. От этого было ещё хуже. Война проиграна, она не выполнила ни одного взятого на себя обещания, глупая самодовольная пигалица. Принцесса была зла на себя, но самоедством ничего не исправишь.

Маргулай обернулся и с нескрываемым интересом заглянул ей в глаза.

— Вот ты и сломалась, — со злорадством заключил он. — Дальше бахвальства дело не пошло.

Он был прав. Это мерзкое существо с костлявыми пальцами, напоминавшими когти зверя, на которых поблёскивали драгоценные камни в старинных оправах, покрытых патиной времени, стояло рядом с ней, на расстоянии вытянутой руки, а она вжалась в стул и бездействовала. Трусиха!

Но что она могла сделать? Всякое направленное против него действие — безрассудство, а, главное, боль, непоправимая жгучая боль для сестры.

Или все эти объяснения — слабые попытки оправдать свою трусость? Герои, о которых она читала в детстве, наверняка, загнали бы ему эти мерзкие слова обратно в глотку и как-нибудь выбрались из этой ловушки.

— Хочешь осмотреть мой дом? — Как и все люди, выбившиеся из низов, колдун был самолюбив и гордился содержанием своих сундуков. — Я радушный хозяин.

— Нет. Я же не гостья, — усмехнулась Стелла.

— Тогда тебе придётся прогуляться в одно неприятное место, где обитают крысы.

— Хорошо, я готова. — Она заставляла себя быть спокойной, считала до десяти и глубоко дышала. Шаг влево, шаг вправо — смерть, а её задача — выжить и победить. — Но запомните, что убив меня, Вы лишь отсрочите свой конец. Я уверена, найдётся немало людей, готовых продолжить моё дело.

— Единственное, в чём ты можешь быть уверена, — то, что ты никогда не покинешь Добиса. Но мне всё же хочется, чтобы перед смертью ты оценила убранство моего дома.

Стелла покачала головой.

— Я не желаю видеть богатство, нажитое колдовством на чужой крови.

— Не отказывайся. Будет о чём вспоминать в Лене. — Он скривил губы в усмешке.

— Думаю, у меня найдутся куда более приятные воспоминания.

— Какая ты несговорчивая! Что, королевская спесь мешает? Вы с сестрой — две высокомерные дуры, только ты еще и нагла не по годам. Признайся, теперь жалеешь о том, что затеяла?

— Ни капельки!

— Что-то не верится. Ну что ж, у каждого свой выбор. Ладно, вставай!

Не слушая возражений, колдун потащил её к двери, обитой чёрной тканью. Сначала принцесса упиралась, но потом предпочла подчиниться. В конце концов, что она теряет? Может, в тех комнатах она найдёт что-нибудь, что поможет ей? Кроме того, даже если ты пленник, полезно знать расположение комнат в доме врага.

— Смотри, смотри внимательнее! — эхом отзывался в её голове голос Маргулая. — Будешь рассказывать своим дружкам на том свете о том, что была в доме самого Маргулая.

«Самого Маргулая»! Ей до смерти хотелось плюнуть в его наглую надутую рожу.

Во дворце было много вычурной мебели, золота, серебра, драгоценных камней, шкур диких животных — и на каждом столе, на каждой полке стояли статуэтки Шелока и Марис. Везде — показательная роскошь, кое-где — безвкусица и перенасыщенность деталями. Стелле не хотелось бы жить здесь — не дом, а выставка достижений. Можно подумать, все эти вещи помогут ему, когда придёт день, а он придёт, и Маргулай окажется на пороге смерти. Ведь не утащит же он с собой всё свое золото!

Наконец Стелла оказалась в небольшой полукруглой комнате с расписанным золотой краской потолком. Центральное место в ней занимало гигантское зеркало в дорогой раме; его поддерживали два изогнувшихся дугой дракона.

Маргулай подошёл к зеркалу и слегка наклонил его.

— Хочешь посмотреть на своего дружка, узнать, что с ним? — поинтересовался он, любовно проведя рукой по стеклу.

Принцесса кивнула. По лбу пробежала морщинка, упрямо напоминая о том, что она повела себя недостойно. Думала о себе — а надо было думать о нём, о Маркусе. Стыдно, стыдно, очень стыдно, девушка!

Маргулай произнёс заклинание, сделал несколько быстрых движений в воздухе — и по зеркалу побежали круги, как тогда, когда Алкмена проделывала то же самое в храме Мериада.

— Я ненадолго оставлю тебя. — Колдун отошёл от зеркала. — Попрощайся со своим другом. Жаль, что он тебя не услышит!

Стелла боязливо подошла к магическому зеркалу и заглянула в него. Сначала оно было тёмным и неприветливым, а потом медленно начало светлеть. В верхней части заголубело небо, с него ласково светило солнце, замечательное своей неповторимостью осеннее солнце.

Принцесса села и нетерпеливо уставилась на гладкую стеклянную поверхность. То, что она увидела, скорее, напугало её, чем обрадовало — на земле распростёрся Маркус. Но потом девушка успокоилась — он был жив.

Прильнув к зеркалу, она, слегка склонив голову набок, наблюдала за магической сменой изображений.