Взгляд Смерти, она снова ощутила его, пусть мимолетный, но он прошел по ее лицу, оставив на нем след из побелевшей кожи.

Стелле не хотелось давать клятву, поэтому, пойдя на риск, она решила разыграть грозного повелителя мёртвых, в прочем, не надеясь на успех. Девушка тихо вскрикнула, будто могильный холод и страх подействовали на нее сильнее, чем следует, и эффектно упала на шею Лайнес, беспомощно свесив руки.

Принцесса пролежала в мнимом обмороке довольно долго, пока не поднялся прохладный ветерок. Когда Стелла открыла глаза, Мериада уже не было.

— Повезло! — пронеслось у неё в голове.

Старое проверенное средство вновь выручило в трудную минуту.

Она посмотрела на Маркуса: он проснулся и с недоумением осматривался вокруг.

— Что случилось?

— Ничего. — Стелле не хотелось рассказывать о том, что произошло.

Черпены предстали перед ними в вечерней дымке. Принцесса никогда не видела гор, и они показались ей великолепными и величественными. Серые камни, пронзающие небеса, белесые шапки гор, зелёные, бурые, болотные, будто бархатные, полоски леса…

Дорога приняла более-менее ясные очертания — сказывалась близость человеческого жилья. То здесь, то там мелькали живые изгороди, над которыми вился дым от жилых построек. Блеяли овцы, неторопливо пережёвывали жвачку флегматичные коровы.

Когда подъём стал круче, а воздух — разреженнее, количество поселений заметно уменьшилось. Последним обитаемым островком перед Ари был трактир «Белый лебедь», где через два дня друзья заночевали и недурно перекусили жареными цыплятами и тушеным картофелем.

Дальше поднимались по специальным дорогам, проложенным жителями Ари. Иногда приходилось спешиться, чтобы облегчить путь лошадям.

Казалось, горы — сплошная стена от земли до неба, а подъём — бесконечен. Но вот их ощетинившийся к небу хребет остался позади, показались узкие полоски полей, возделываемые жителями местных деревень.

Ари со всех сторон окружали камни; горожане старались укрепить его неприступными стенами, часть построек, в том числе, ограда были высечены прямо в скалах.

Город славился мастерством своих скульпторов и резчиков по камню; дома украшали затейливые орнаменты из изображений зверей, птиц, иногда и людей.

Уже стемнело; друзья устали и хотели только одного — выспаться.

Внутрь попали безо всяких проблем: ворота в это время года не запирались, так как через город днём и ночью проезжали купцы из Мари в Нериш.

Ари спал; в окнах домов не теплилось ни единого огонька.

Впереди, в створе широкой улицы с многочисленными лавочками в нижних этажах домов темнел храм Беарис — произведение искусства местных мастеров, их непревзойденный шедевр. Его осмотр единогласно молчаливо было решено оставить назавтра.

Усталые путники постучались в дверь ближайшей гостиницы, чью вывеску — какую-то птицу — освящало колеблющееся пламя свечи, укрепленной на специальном держателе с козырьком. Стены гостиницы покрывал странный орнамент из букв; дверь обрамлял небольшой портик, на фронтоне которого был барельеф с изображением пары девушек с кувшинами.

Им открыла женщина; её лицо смутно освещала свеча. Не задавая лишних вопросов, она приготовила им комнаты.

Всякий, кто хоть раз побывал в Ари, обязательно заглядывал в квартал Аль Джедар, где местные умельцы продавали свои изделия. Конечно, можно было купить то же самое и в многочисленных лавках, но мало кто хотел платить за какую-нибудь безделушку втридорога.

Прячась от дождя и солнца под низкими полосатыми навесами, торговцы неторопливо раскладывали на прилавках свой товар. Тут можно было приобрести всё, что когда-либо производилось из камня: фигурки, амулеты, мелкие поделки, как нужные, так и абсолютно бесполезные; рядом продавались вещи из дорогостоящих пород дерева. Мастера придавали древесине форму ложек, кувшинов, амфор и знаменитых арийских орнаментов, украшавших мебель и утварь богатых лиэнцев.

Разумеется, кроме камня и дерева в Аль Джедаре торговали благовониями, ароматными палочками, ламповым маслом и тканями, в основном привозными, но попадалась и высококачественная шерстяная материя. Отдельно лежали тончайшие паутинки кружевом, кроме Аль Джедара, продававшиеся только в Деринге и столичных лавках.

Словом, Аль Джедар был раем для тех, кто привык жить на широкую ногу, и, разумеется, женщин — уж женщинам тут было на что потратить свои и чужие деньги!

Наскоро позавтракав, Стелла отправилась за покупками. Кошелек не слишком отяжелял пояс, но девушка надеялась с удовольствием для себя потратить «лишние» деньги. Она медленно шла по улицам, с любопытством посматривала по сторонам.

Улица, на которой находилась их гостиница — «Певчая птичка» — была оживлённой. По преимуществу она была застроена различными кабачками, тавернами и гостиницами, перемежавшимися с яркими вывесками магазинов. Торговали здесь только дорогим товаром: пряностями, благовоньями, изделиями из драгоценных металлов, тончайшими тканями. Принцесса зашла в несколько магазинчиков и в одном из них приценилась к отрезу дымчатого шёлка. Цена и качество её устроили, поэтому, немного поторговавшись, она купила его, сделав свой скромный вклад в увеличение дыры в государственном бюджете.

Улица вывела ее на площадь. Возле питьевого фонтана играли дети; мимо белой каменной ограды чинно прогуливались парочки. Уступив дорогу человеку на взмыленной лошади, Стелла подошла к одному из прохожих и спросила, как попасть в Аль Джедар. Оказалось, что он рядом, всего в паре сотен шагов от площади.

Войдя под своды колоритных улиц Аль Джедара, с нависающими над мостовой вторыми этажами домов (некоторые из них даже поддерживали специальные столбы), принцесса с головой окунулась в мир местной торговли. Это было бледное подобие восточных рынков, бледное подобие, показавшееся Стелле роскошным.

На длинных, покрытых пёстрыми покрывалами столах лежали и стояли матовые и блестящие статуэтки, красовались дутыми боками кувшины и амфоры, притягательно мерцали на чёрном бархате перстни, бусы, браслеты, подвески. Эти драгоценности предназначались людям попроще, хотя даже здесь, изрядно покопавшись, можно было найти что-нибудь стоящее. Эксклюзивные вещи продавались, разумеется, под крышей и с надлежащей охраной.

Тут же можно было купить и мебель — как из более дешёвых пород дерева, частенько выставлявшаяся на улицу, так и из более ценной древесины. Здесь были и стулья с высокими лировидными спинками, и массивные богато инкрустированные кресла, и простенькие табуреты, и расписные скамеечки для ног. В дождливые, холодные и чрезмерно жаркие дни мебель убиралась в приятную прохладу лавок.

Ещё дальше, под специальными навесами расположились продавцы восточных товаров — пушистых ковров, эфирных масел и странных ароматных трав, использовавшихся, вероятно, в медицинских или колдовских целях.

Принцесса медленно шла вдоль прилавков, внимательно осматриваясь и временами прицениваясь к товарам. Её удивляло отношение к торговле: продавцы, скрестив ноги, сидели на толстых циновках и либо равнодушно следили за передвижениями потенциальных покупателей, либо раскуривали длинные тонкие трубки; чем они их набивали — неизвестно, но уж точно не табаком!

К каждому столу была прикреплена табличка с именем и адресом либо хозяина товара, либо мастера, который эти вещи изготовил.

Словом, базар в Аль Джедаре был уменьшенной копией восточных базаров, а его продавцы — младшими братьями флегматичных торговцев Востока, которые руководствовались принципом: «Чем меньше хвалишь товар, тем скорее его продашь». На их родине этот принцип работал безупречно — восточные жители считали расхваленный товар не стоящим внимания, дешёвой подделкой, но вот в Лиэне следовало бы расшевелить не торопящихся расставаться с деньгами покупателей.

Всё дальше удаляясь от гостиницы и центра города, принцесса неторопливо шла между рядами аккуратно разложенных и расставленных диковинок. Она хотела найти оправу для амулета, который вынуждена была носить на шее. Тот, кто решил сделать из этого камушка подвеску, явно рассчитывал не на тонкую женскую шею, и Стелла с радостью избавилась бы от этой ноши.