— Видите ли, в каждом обществе существует несправедливость, я сомневаюсь, что все жители Лиэрны богаты.

Принцесса промолчала. Кулан был прав, обвинять его в установившемся порядке вещей было нелепо, но нищета и бесправие добисцев ужасали.

— А где моя Лайнес? — наигранно безразлично спросила девушка, всеми силами пытаясь скрыть своё волнение. Пожалуй, сейчас это был один из важнейших вопросов в её жизни. — Где моя лошадка?

— Зачем Вам знать? — насторожился маргин, невольно сжав поводья её лошади. — В ближайшее время она Вам не понадобится.

— Моя лошадь скучает без меня. Позвольте мне увидеть её.

Она с мольбой посмотрела на него, умильно хлопая полуопущенными ресницами; заискивающая улыбка тронула её губы.

— Ну уж нет! Если Вы окажитесь рядом с ней, то тут же добудете меч и сбежите, срубив перед этим десяток голов. И первой же будет моя.

— Почему Вы так думаете? — Улыбка стала загадочнее и обворожительнее.

— Разумеется, Вам захочется отомстить своему тюремщику. Я ещё не забыл того случая с ножом, украденным из дворца, — тихо добавил Кулан.

— Откуда Вы узнали, что я взяла его там? — Стелла бросила на него испуганный взгляд. Её чары рухнули.

— Это моя работа, — довольно улыбнулся маргин и, слегка наклонившись к ней, добавил: — Так что и не мечтайте о встрече со своей лошадкой!

— Скажите хотя бы, где она, — робко попросила девушка, уже не надеясь на успех рушащегося на глазах плана освобождения.

— В дворцовой конюшне. Довольны?

— Вполне. — Её постигло очередное разочарование.

Через час они повернули назад к Фонтанной площади, на углу которой стоял дом Кулана.

Стелла просунула руку сквозь оконную решётку, чтобы покормить голубей. Птицы садились на карниз и склёвывали крошки прямо с ладони.

Милые птички, они так доверчиво подлетали к решётке…

Один голубок, бывший смелее других, щекотал коготками её запястье, склёвывая закатившуюся за рукав крошку. Принцесса невольно улыбнулась и осторожно погладила его белую головку указательным пальцем. Птица заворковала и снова защекотала её коготками.

Приглядевшись, девушка заметила прикреплённую к лапке записку. Она отвязала её и, прислушавшись, не идёт ли кто-нибудь, — прочитала следующее:

Стелла, жди меня в субботу вечером. Если сможешь, постарайся выбраться на улицу, если нет, то привяжи к что-то яркое.

Маркус.

Шум с улицы спугнул птиц, они с громким хлопаньем крыльев разлетелись — счастливые!

Принцесса быстро спрятала записку и отошла от окна. Ей показалось, что кто-то поднимается по лестнице — да, так и есть. Она метнулась к столу и схватила лежавшую на нём книгу — что-то нудное, слащавое, из круга чтения Иймы. Сердце бешено стучало; она чувствовала себя преступницей.

В замочной скважине повернулся ключ, и в комнату вошёл Кулан.

— Собирайтесь, мы едем, — холодно, непривычно резко, без обычного приветствия бросил он.

— Едем куда? — Стелла была напугана и заинтригована одновременно.

— Сначала в храм, потом к Круговой реке, затем во дворец господина, а после…

— А, будет ещё и «после»? — усмехнулась она. — Я-то думала, что в гостях у Маргулая для меня все окончится.

— Нет, вечером Вы вернётесь домой.

— Вы, наверное, имели в виду свой дом, а не мой? Мой дом далеко отсюда.

— Отныне мой дом — Ваш. Но это ещё не всё.

— Хватит! — Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. — Ничего приятного Вы мне всё равно не скажите, так что не стоит и продолжать.

— Как хотите, я всего лишь хотел предупредить, что через неделю отвезу Вас в лес Шармен.

— Для чего? Для дальнейшего знакомства со сваргами? — Её бравада была лишь прикрытием зловещего предчувствия и тесно связанного с ним страха смерти. — Знаете ли, лес — не самое лучшее место для прогулок, особенно для девушки.

— В этом Вы правы, — кисло улыбнулся он. — Но не мне решать. Господин решил поселить Вас в своём дворце.

— И всё это для того, чтобы я не сбежала?

— Может быть, — Кулан снова стал немногословен. — Собирайтесь, скоро жертвоприношение.

— Я не поеду в храм, — решительно заявила принцесса. — Мне противна даже мысль об этом месте.

Маргин молча подошёл к креслу, взял с него накидку и набросил ей на плечи.

— Ну же, будьте умницей и не сердите господина! — прошептал он.

— А если не буду? — Она обернулась и посмотрела ему в глаза.

— Что-то мне подсказывает, что Вы будете.

На улице неприветливо накрапывал дождь, поэтому один из маргинов вернулся в дом за плащами с капюшонами.

— Захвати что-нибудь для принцессы, — крикнул ему вдогонку Кулан. — Возьми хотя бы зонтик!

— Не нужно, — запротестовала девушка.

— Вы хотите назло мне замёрзнуть и заболеть?

— По-моему, для Вас это было бы блестящим выходом из положения.

— Принцесса! Мне, как никому, дорого Ваше здоровье.

Стелла натянуто улыбнулась его словам, как злой шутке.

А потом был храм. Она стояла в самом тёмном углу, стараясь не слушать утомительную и чересчур эмоциональную речь тёмноволосой жрицы. В прочем, речь была не её — авторство этого «шедевра», несомненно, принадлежало Маргулаю. Стелла была благодарна Кулану за то, что её не трясло от холода, как многих других прихожан, и за то, что он не заставил её стоять там, в первых рядах, рядом с собой.

Но слова жрицы всё же доносились до её сознания.

— Лучше не думать об этом, лучше вообще ни о чём не думать, — решила принцесса, плотнее закутавшись в накидку.

Визгливые выкрики жрицы звенели у неё в голове; принцессе казалось, что она медленно сходит с ума. Девушка обхватила руками голову и крепче зажала ладонями уши. До чего же здесь мерзко, до чего противно — да ещё откуда-то дует… Хорошо бы выйти на улицу — по крайней мере, там нет жрицы, считающей себя великой ораторшей.

Словно прочитав её мысли, Кулан покинул своё место и подошёл к ней. Взяв её за руку, он спросил:

— С Вами все в порядке? Сегодня здесь душно, и выглядите Вы, признаться, не лучшим образом.

— Пока терплю, — пожала плечами девушка.

— Голова не болит?

— Немного.

— Это с непривычки.

— По-Вашему, к этим завываниям можно привыкнуть? Те, кто стоят впереди, наверное, глухие.

— Да, сегодня жрица немного эмоциональна…

— Немного? Я скоро оглохну от ее выкриков!

— Если не хотите это слушать, можете подождать окончания службы в саду, я разрешаю.

Она кивнула и вслед за ним пошла к выходу. По его приказу массивные двери открылись, и девушка полной грудью вдохнула свежий воздух. У входа вытянулись по струнке два маргина. Кулан наугад выбрал одного из них, дал ему необходимые указания и передал ему пленницу.

На каменной лестнице за ними лениво увязались два ридога.

Стелла подошла к чёрному колоколу и посмотрела на небо: дождь кончился, видимый ей край солнца не так уж высоко. Если служба затянется, ужинать они будут после заката. В прочем, это неважно.

Она подделала ногой жёлтый лист и проследила за тем, как он спланировал на землю.

Будучи полностью поглощён собой, маргин почти не смотрел на неё — он был уверен, что она не убежит. Да и куда сбежит: по периметру площади расставлены часовые.

Стелла очистила каменный край колодца от нанесённой ветром земли и палой листвы и села. Она ни о чём не думала, ничего не делала, просто сидела и смотрела на небо.

Подул ветер; девушка зябко передёрнула плечами под накидкой, подбитой мехом сварга, и засунула под неё озябшие руки. Конечно, это не королевская мантия, не горностай, зато тепло.

Из храма долетели громкие крики: очевидно, славили Шелока. Стелла заткнула уши и тихо выругалась.

— Что, мечетесь, как зверь в клетке? — хихикнул маргин.

Принцесса окинула его презрительным взглядом. Мерзкая рожа, стоял бы и помалкивал! Как только она получит обратно свой меч, никто из них не посмеет так с ней разговаривать.