— Отлично, неловкая корова, пришёл конец твоим «подвигам»! — промелькнуло у неё в голове.

Она ждала, что этот кто-то, чью тень она заметила, подойдёт к ней, но он не подошел. Вокруг царили тишина и спокойствие, даже редкие звуки ночной городской жизни не проникали сквозь толстые стены храма Стелла обошла весь зал, но никого не нашла. Она присела на корточки возле статуи и задумалась.

В мир реальности её вернули звуки шагов — медленных, едва уловимых шагов. Стелла вскочила, обернувшись к источнику шума.

— Кто здесь? — громко крикнула она.

Ответа не последовало. Зато в полумраке храма принцесса различила два желто-зелёных огонька.

— Ну и ну, сварги уже здесь, в храме!

Желто-зеленые огоньки остановились на ней, а потом переместились вправо. Девушка осторожно последовала за ними. Теперь она ясно видела сварга, виляя хвостом, по-собачьи теревшегося о пустоту. Словно поймав прикосновение чьей-то руки, он радостно заскулил, а потом начал кататься по полу.

— Может, это все же собака? — Девушке не верилось, что хищник может вести себя, как добропорядочный домашний пес.

Почуяв ее, сварг заворчал, рывком поднялся на ноги и бросился вон из храма. Принцесса удивленно глядела ему вслед.

И тут чьи-то руки легли ей на плечи. Стелла вздрогнула, попыталась вырваться, воспользоваться оружием, но не смогла: её парализовало.

— Алкмена, сюда, в храме чужаки! — истошно кричала она.

— Тише, тише, ты же большая девочка и не боишься темноты, — поспешил успокоить её голос. — Своими криками ты разбудишь полгорода. Успокойся!

Принцесса обомлела, услышав этот голос. Вернее, даже не обомлела, а обмерла. И, вопреки желанию говорившего, спокойнее ей не стало.

Странное ощущение холодка, веерообразно растекающееся по спине, следовало подтвердить чем-то ещё. Нельзя вот так, с первой минуты, довериться кому-то, даже если тебе кажется, что ты его знаешь.

Или это была лишь игра за выигранные мгновения перед девятым валом первобытного панического страха?

— Это Вы? — робко спросила она. Секунды стремительно утекали, и никакие цепкие пальцы не смогли удержать их.

— Ты сама прекрасно знаешь, — с лёгким раздражением ответил голос. — Так что хватит задавать глупые вопросы.

— Отпустите меня, а то я закричу! — Его ответ был слишком уклончивым и самонадеянным, поэтому не вызвал в ней ничего, кроме протеста. А протест у неё всегда выражался в бурной форме.

— По-моему, ты уже вдоволь накричалась. Хватит, и так напугала Алкмену. — Говорящий провёл ребром ладони по её щеке, очертил линю ее подбородка. — Что с тобой, Стелла? Где же твоя храбрость? Или, оказавшись у меня в гостях, ты ее растеряла? Маленькая глупая смертная, отчаянно пытающаяся не утонуть в своем ужасе.

Тело покрылось мелкими мурашками. Сказать такое богу! Страшно подумать, какие могут быть последствия. Похоже, он пребывает о хорошем расположении духа, но его настроение может измениться, достаточно одной неосторожной мысли, одного необдуманного слова…

— Последствия? Всего лишь наказание в назидание остальным. Смертные порой позволяют себе слишком много.

То, что он был так близко от неё, не прибавляло оптимизма. Лучше бы это был кто-то, кого она не знала! Почему? Да потому, что в руках Мериада были все ниточки, и стоило ему дернуть за одну из них — как мгновенно обрывалась человеческая жизнь.

— Если бы я знала, что это Вы… — залепетала Стелла и захлебнулась в собственных бесплодных попытках оправдаться.

— Тогда что? — с добродушной усмешкой спросил бог. Или не с добродушной? Ведь выражения его лица она не видела.

— Я бы не стала кричать, — наугад закончилась она.

Бог рассмеялся:

— Сказала первое, что пришло в голову?

Его руки сплелись у неё на груди, будто они были гораздо ближе, чем ей казалось. Он, наверняка, сделал это специально, но зачем? Было ли это просто желание смутить ее?

— Да что же у тебя сердце так колотится?

Одна рука осталась на месте, другая медленно поползла вверх. Вот за ней последовала вторая, и обе они сплелись чуть ниже основания ее шеи.

— Я понимаю, это всего лишь просьба неразумной смертной, но, может быть, Вы ей внемлите? — Девушка шла на риск, но другого выхода не было.

— И чего же ты хочешь? — Голос у него был сладким-сладким, словно мёд — второе не понравившееся ей обстоятельство. Значит, риск был оправдан.

— Я боюсь об этом просить, но… Можно мне отойти?

— Куда?

— На пару шагов. Куда-нибудь, куда Вам будет угодно.

— А если мне будет угодно, чтобы ты осталась здесь?

Она промолчала, только сердце быстрее забилось в груди.

— Ладно, иди! В тебе столько страха, что с лихвой хватит на десятерых. Можешь встать, где хочешь.

Мериад убрал руки. Стелла облегчённо вздохнула и быстро заняла безопасную позицию. Как оказалось, позиция была не такой уж безопасной: на девушку падал луч призрачного ночного света, направивший мысли ее грозного собеседника в совсем ненужное русло.

— А ты, как я посмотрю, красавица. Сначала я и не заметил, думал, очередная смазливая мордашка. Наверное, пошла в мать. Насколько мне помниться, она была привлекательной женщиной, хотя разве удержишь все ваши лица в памяти? Знаешь, сколько их было, хорошеньких женщин? Но, если была бы такая, как ты, я бы запомнил.

Зачем он завёл этот разговор? Неужели её худшие предположения подтвердятся, и этот храм — ловушка?

Нет, это бесчестно, пользоваться своим положением! Подарить ей жизнь — и не предупредить, что придётся платить. Разумеется, придется, дорогие подарки предполагают наличие некоторого рода обязательств.

А, может, ей опять показалось? Ей в последнее время многое кажется.

— Вы что-то хотели, Всемогущий? — На всякий случай она отошла еще на пару шагов.

— Перестань меня бояться и прятаться в тени. Я хочу видеть твое лицо. Встань на место.

Ничего не поделаешь, пришлось вернуться в полосу лунного света.

— До сих пор боишься и думаешь о всякой ерунде? Пойми, если я спас тебе жизнь, позволил тебе взять в руки меч Ринды, чего, положа руку на сердце, такая девчонка, как ты, не заслуживает, то мне незачем желать тебе зла.

Он испытующе посмотрел на неё. Взгляд его был тяжёлым, принцесса поневоле опустила глаза.

— Раз уж в голове у тебя пусто, ступай, позови Алкмену.

Стелла почти бегом поспешила за жрицей. Быстрота движений была продиктована страхом, страхом остаться с ним наедине. Здесь, у него дома, нужно было, чтобы кто-то стоял между ними.

— Стелла, слава богам, Вы вернулись! — Алкмена обрадовалась её появлению не меньше, чем принцесса возможностью вновь оказаться рядом с ней. — Я уж подумала, что с Вами что-то случилось, хотела позвать служителя…

— Со мной всё в порядке. Всемогущий желает Вас видеть.

— Он уже здесь? — удивилась жрица. — Обычно я это чувствую, но в этот раз…

— Да. Признаться, я очень испугалась, увидев его.

— Это вполне естественно, — улыбнулась Алкмена. — Наша обязанность — бояться его. И если Мериад ждёт, нужно поспешить. Главное — не разгневать его.

— То же самое говорит моя сестра.

Они спустились в зал, но Мериад ждал их вовсе не там, а в одной из жреческих, наблюдая за колеблющимся, прыгающим пламенем в жертвеннике.

— Пришли? — Резко обозначив различие между собой и ними, он не переменил позы, не повернул головы, даже не скосил глаза, когда они смиренно замерли перед ним. Бог по-прежнему смотрел на огонь, а не на двух смертных женщин, покорно склонившихся перед ним. — Алкмена, ты знаешь, где сейчас Маргулай?

— Да, господин. — Алкмена выступила вперёд. — Он в Добисе.

— Один?

— Нет. Когда я в последний раз видела его, с ним говорила Марис.

— Покажи его Стелле.

Жрица подвела принцессу к большому зеркалу, закреплённому на высоком кованом треножнике. Вынув из мешочка щепотку какого-то порошка, она растерла его в ладонях, обильно посыпала зеркало серебристо-болотным дождем и прошептала несколько витиеватых фраз на незнакомом Стелле наречии. Стекло помутнело, затем почернело; по его поверхности, будто от брошенного в воду камня, расплылись белесые круги. Помехи исчезли, и Стелла увидела Маргулая. Он сидел в глубоком кресле с рыжим котом на коленях; перед ним уютно потрескивал камин. Колдун о чём-то напряжённо размышлял; Марис рядом с ним не было.