Уэрлина с одинаковым безразличием взирала и на благоденствие, и на крах страны, наивно желавшей процветания без надёжной охраны собственного оружия. Всё это не заслуживало её внимания.

Возле поросшего травой берегового откоса приютилась деревушка, образовавшаяся вокруг старой таверны. Деревней её можно было назвать с большой натяжкой — три низеньких домика и длинный скотный сарай; всё выше перечисленное, очевидно, принадлежало хозяину таверны.

— Привал! — с облегчением сказал принц.

— Мы, что, здесь будем есть? — Стелла скептически осмотрелась и поморщилась. — Тут, пожалуй, и клопы водятся.

Таверна ей не нравилась. Почему? Ну, она была не так шикарна, как столичные гостиницы, построена не по проекту известного архитектора, да и штукатурка на стенах кое-где обвалилась. В прочем, у привыкшей к роскоши и удобствам девушки нашлась бы ещё дюжина возражений против отдыха в простой, ничем не примечательной таверне. Да посудите сами, нельзя ведь соединять такие несовместимые вещи, как простая таверна и принцесса! Вот если бы в ней, к примеру, останавливался какой-нибудь король в изгнании… Тогда бы её гордость не пострадала.

— А чем тебя не устраивает это заведение? Тут есть еда.

— Весомый аргумент, — хмыкнула принцесса.

— Бывают дни, когда он перевешивает все остальные. Постой пока здесь, а я загляну туда и проверю, достойно ли это место лиэнской принцессы.

Маркус легко соскочил на землю и быстрым шагом направился к крытому навесу перед дверью.

— Эй, стой! — окликнула его девушка. — Я пойду с тобой.

Пришлось загнать гордость и брезгливость в дальний угол сознания.

В таверне было сильно накурено, пахло тушёными овощами и пригоревшим молоком, но всё же было терпимо. Стелла замерла на пороге: всё её утончённое существо протестовало против того, чтобы присоединиться к этому обществу, явно не имевшему понятия не только о придворном этикете, но и культуре вообще. Правда, смотря, в некоторых странах еда вилкой и ложкой может считаться верхом культурности.

Принц спокойно, без всякого отвращения, подошёл к свободному столу у окна и поманил подругу.

— Ты хочешь, чтобы я туда села? — брезгливо спросила девушка.

— Да. Не будешь же ты есть стоя!

С этим не поспоришь — пришлось сесть.

Стелла ела неохотно, когда как принц наворачивал за обе щеки. Нет, есть ей хотелось, но вот содержимое тарелки, да и сама тарелка… В общем, желудок вступил в отчаянное противоборство с рассудком. Но первый быстро взял вверх над вторым: к доводам ума прислушиваются не всегда, но попробуйте хоть раз не внять голосу желудка! Человек способен победить даже непобедимых соперников, — и проиграть собственному голоду.

Стелла с наслаждением обсасывала куриную косточку и внимательно наблюдала за посетителями таверны. Весьма непритязательный контингент — какой-то оборванец в углу, прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый человек через стол от неё; рядом с ним ещё двое… Все курят, безбожно курят; кажется, дым скоро пойдёт у них из ушей.

Она отвернулась. Ей, лиэнской принцессе, находиться в обществе этих… хм… людей? Позор! В прочем, потерпеть пару минут можно, тем более, что ждать на улице, пока Маркус поест, ещё хуже, чем ублажать курицей свой желудок. Кстати, курица не дурна.

Человек, охарактеризованный ей, как «прилично, но чрезвычайно неопрятно одетый», встал из-за стола и решительно направился к девушке.

— Сеньора! — Он сделал вид, будто снимает перед ней шляпу.

Стелла даже не взглянула на него.

— Сеньора! — настойчиво повторил он, щелчком пальцев попытавшись привлечь её внимание.

— Пойдите прочь! — сквозь зубы процедила девушка.

— Ох, извините, я сразу и не признал, что Вы знатная дама! — В голосе у него было что-то развязное и наглое.

— Ещё бы! — буркнула Стелла. — Я лиэнская принцесса.

— Принцесса! — расхохотался незнакомец, нарочито поправив воротник рубашки. — Принцессы сидят во дворцах, а не торчат в захудалых тавернах. Где же Ваши придворные дамы, Ваше высочество?

— Отстали по дороге, — огрызнулась девушка.

— Какой язычок! — Он причмокнул, будто от предвкушаемого удовольствия. — А глазки-то! Так и блещут, так и блещут!

— Смотри, не обожгись, остряк!

— Уитни, — подал голос один из его спутников, — а вдруг она и впрямь важная дама? Горожанки не умеют так чопорно сердиться.

— Да это ещё и лучше, Бритт, я всю жизнь мечтал познакомиться с важной дамой. А эта прям тепличный цветочек!

Не щепетильный в вопросах поведения Уитни, на собственном опыте решил проверить, бархатистая ли у принцессы кожа, такая же она приятная на ощупь, какой кажется, но натолкнулся на неожиданный отпор в виде ножа, изящным движением руки приставленного к его горлу. Как оказалось впоследствии, сие простое движение в большинстве случаев гораздо эффективнее многих слов.

Рука Уитни замерла; глаза удивлённо округлились. Он был напуган и ошарашен поведением «тепличного цветочка».

— Если ты, скотина, посмеешь отпустить в мой адрес хотя бы одно замечание или даже просто посмотреть на меня, не то, что бы подойти ближе, у здешнего повара будет из чего приготовить ужин. Ведь здесь, как я вижу, готовят исключительно курятину, — усмехнулась Стелла и резким ударом в грудь оттолкнула от себя оторопевшего лиэнца.

— Я и не знал, что ты так можешь, уже собирался вступиться — а ты и сама справилась, — Маркус сдержанно поаплодировал ей. — Неплохо для начинающей.

— Спасибо! — скривилась принцесса.

Они заночевали на одном из постоялых дворов на большом тракте. Из окна была видна Уэрлина. Хотя здесь она не была ещё так широка, как у залива Чорни, линия противоположного берега смутно проглядывали сквозь лёгкий молочный туман над водой. Немного южнее этого места в реку вливалась Лиэна, а чуть севернее — тихая меланхоличная Блюр.

Утром, позавтракав и расплатившись, снова двинулись в путь.

Справа темнели крыши заброшенной деревушки и остатки старого, давно не используемого деревянного моста.

— Как красиво! — Принц полной грудью втянул в себя воздух. — Знаешь, меня так и тянет переехать реку вброд, а не тащиться к Старому мосту.

— Вперёд, сумасшедший! Я тебя из воды вылавливать не буду. — Девушка была не в настроении. — Учти, это не твои горные речки, где даже ребенку воды по колено.

— Да, что ты в самом деле, Стелла, я же пошутил.

— А если серьёзно?

— Если серьёзно, я хочу проверить, насколько крепок этот мостик.

— Ты имеешь в виду эту развалюху? — Принцесса, указав на странное сооружение, переброшенное через реку. — Я и шагу по нему не сделаю.

— Вовсе нет! Ты просто боишься.

— Хорошо, это твои ноги, если хочешь, сломай хоть обе, мне не жалко.

Стелла насупилась и шумно втянула воздух. Спокойствие, только спокойствие… Да какое, к чёрту, спокойствие, если этот наглый коневод так ухмыляется!?

— Ладно, жди здесь, трусишка, я быстро вернусь.

Мост был без перил, местами доски сгнили, и сквозь дыры зияла серо-голубая вода. Теперь принц сожалел, что на спор ввязался в эту авантюру. Стелла была права, это самая настоящая развалюха. Одно из неосторожных движений стоило ему незапланированного купания. К счастью, он ничего себе не сломал и благополучно доплыл до берега.

— И как, мостик оказался крепким? — ехидно спросила принцесса.

— Каким там крепким — одна труха!

— А я ведь тебе говорила, но, как же, я трусиха! Ну, теперь-то мы к Старому мосту?

— Куда же еще, только подожди, пока я немного обсохну.

Стелла хихикнула:

— Тебе помочь развести костёр?

— Как-нибудь сам справлюсь, — огрызнулся принц.

— Между прочим, ты сам виноват. Ладно, обсыхай, приводи себя в порядок, а я пока немного прогуляюсь.

Пустив лошадь рысью, девушка отдалась эфирной стихии, снисходительно позволяя воздушным потокам резвиться с её одеждой и прической.

Берег петлял, словно змея, стремящаяся укрыться от человека в густой траве. Следуя его изгибам и временами с интересом посматривая на противоположный берег, Стелла вглядывалась за очередной поворот, стремясь угадать, когда же появятся горбатые своды Старого моста. По тому, как резко изменилась окружающая местность, она поняла, что ждать осталось недолго.