— У меня нет сил с тобой спорить, — сказала она, обойдя Зейна сбоку и поднимаясь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Лили положила руку ему на грудь и медленно провела ею вниз по его упругому животу. — А в том, что ты так привязан, тоже есть своя прелесть, — произнесла она ухмыляясь.

Зейн скосил на нее глаза.

— Лили, пожалуйста. Ты ведь, кажется, устала.

— Устала… — Она поцеловала его еще раз. — Так и быть, сжалюсь над тобой, любовь моя.

— Слава Богу! Теперь, пожалуйста, пойди отдохни. Силы тебе еще понадобятся.

— Мне кажется, тебе тоже, Зейн Макалистер. — Лили поцеловала его в последний раз и залезла в спальный мешок.

Зейн медленно поднял голову и заморгал глазами, стараясь стряхнуть сон. Его лицо было обращено на юго-запад, и он смотрел, как самые первые лучи солнца заливали светом противоположный, покрытый зеленью горный склон.

В первую секунду, увидев вдали яркую вспышку света, Зейн решил, что это обман зрения. Но потом, когда солнце поднялось чуть выше, свет стал еще ярче. Он не ошибся!

Внезапно его буквально ослепил золотой луч, вспыхнувший как свет от маяка. Зейну пришлось зажмуриться, настолько ярким оказался этот свет. Он попытался осторожно приподнять веки, но вынужден был тут же опустить их снова. Свет пронзил его сетчатку, как луч лазера.

— Лили! — крикнул Зейн. — Лили! Адриано! Скорее сюда!

Сзади послышалась возня. Участники экспедиции торопливо выкарабкивались из своих мешков. Зейн даже не обернулся, боясь, что чудо исчезнет.

— Что там, Зейн?

— Что там, сеньор?

— Разве вы не видите? — Он услышал, как они кинулись к нему.

— Боже! — восхищенно вскрикнул Барри.

— Пресвятая Дева! — воскликнул Давид.

Все вдруг замолчали, наблюдая, как луч сначала становился все ярче и ярче, а потом начал медленно гаснуть.

— Лили! Скорее! Давай карту! Барри! Помоги ей пометить это место. Что бы там ни было, мы пойдем именно туда.

Барри побежал к рюкзаку, потом с картой в руках бросился обратно и плюхнулся на колени. Лили быстро отвязала Зейна от каменного столба.

Потирая запястья, Зейн продолжал стоять у стелы.

— Ты можешь обвести это место?

— Думаю, что да, — ответила Лили, пока Барри старался определить его при помощи линейки.

— Судя по всему, вчера мы были на полпути.

В это мгновение луч окончательно погас. Зейн повернулся к остальным и обратил внимание на испуганные лица Давида и Мерино. Адриано тоже выглядел как-то хмуро.

— В чем дело? — спросил он.

Адриано внимательно посмотрел на свою команду, потом на Зейна и, наконец, на Лили и Барри.

— Они говорят, что не пойдут назад. Глупо. Они считают, что это глупо — вверх-вниз, вверх-вниз.

Зейн вгляделся в побледневшее лицо Давида и не менее бледную физиономию Мерино.

— Ерунда, — ответил он Адриано. — Они просто до смерти испугались. Однако я не намерен заставлять их делать то, что им не хочется. Учитывая, сколько мы уже прошли, я смогу добраться дотуда меньше чем за два дня. Никто не обязан идти со мной.

Лили увидела, как все трое попятились назад. Вскоре она обратила внимание на то, что Барри тоже молчит.

— О чем ты думаешь, Барри? — спросила она.

С минуту он молчал в нерешительности, но потом посмотрел на нее, и Лили заметила в его глазах недоверие.

— Джей Кей совсем не то имел в виду. Не думаю, что там что-нибудь есть. Черт! Лили, я хочу сказать, что солнце может отражаться от чего угодно — от останков старого самолета, например. По-моему, твой отец не сделал никаких пометок на полях этой легенды потому, что просто не нашел в ней ничего полезного. Я верю твоему отцу, как ты сама верила еще на прошлой неделе. А такой подход кажется мне безрассудством, и, честно говоря, я не хочу принимать в этом участия. У меня полно дел. Я возвращаюсь назад с ребятами.

— Что ж, жаль, Барри, — искренне сказала Лили. — Желаю тебе всего самого лучшего, — добавила она, пожимая ему руку.

— Я тебе тоже. — Он ответил крепким рукопожатием, демонстративно не заметив протянутой руки Зейна.

Прошло меньше часа, а Лили и Зейн уже поднимались назад на гору. Благодаря тому что дорога была уже расчищена, они шли очень быстро. Вдохновленные своим последним открытием, они меньше ощущали усталость, чем раньше. По мере того как они приближались к своей цели, джунгли становились все более редкими и продвигаться становилось все легче.

Воздух сделался холоднее, почва стала более каменистой, хотя ее все еще покрывала трава и другие мелкие растения. Когда солнце скрылось за горами, Зейн застонал от нетерпения.

— Мы уже почти пришли, Лили. Но я совсем ничего не вижу.

— Если взойдет луна, мы сможем идти дальше.

— Ладно, — сказал он. — В любом случае то, что там есть, лежит на этом месте уже тысячу лет. Еще один день роли не играет.

— Да, пожалуй.

— Ты, наверное, устала?

— Устала, — подтвердила Лили, опускаясь на землю.

— На такой высоте нам не понадобятся гамаки. Я разведу костер и приготовлю что-нибудь поесть. А ты отдыхай. — Он развернул ее спальный мешок.

Не успела Лили лечь, как провалилась в глубокий сон. Ей показалось, что прошло всего несколько секунд, а Зейн уже будил ее, протягивая тарелку с едой. Когда аромат горячей еды достиг ее носа, у Лили заурчало в животе. Она села и с радостью взяла тарелку. Подцепив вилкой курицу и овощи, она сказала:

— Как здорово! Вот уж не думала, что ты умеешь готовить.

— Я не умею, — ответил Зейн. — Просто перед отъездом я забежал в магазин в Хьюстоне. Удивительно! Каких только консервов теперь не делают.

— Вкусно, — бормотала Лили, зачерпнув побольше. Потом запила еду свежесваренным кофе.

— Лили, — сказал Зейн, не переставая жевать, — выходи за меня замуж.

На секунду Лили застыла. Придя в себя, она повернулась к нему:

— Кажется, высота повредила твои мозги.

Он улыбнулся:

— Я серьезно. Наверно, мне стоило подождать, когда будет шампанское, розы — ну, в общем, какая-то более романтическая обстановка… — Зейн поставил тарелку на землю и встал перед Лили на колени. — А если так? — Взяв ее руку, он поцеловал по очереди все пальцы.

От костра падал слабый свет, и Лили едва различала в темноте его лицо, но свет любви в его глазах показался ей ярким, как луна.

— Что может быть романтичнее горной вершины? Ты уверен в том, что говоришь, Зейн?

— Да. А ты?

— Да. Я никогда не была в тебе так уверена, как сейчас.

Он улыбнулся. Не слишком широко и твердо, но счастливо.

— Тебе понадобилось немало времени, чтобы прийти к этому, — произнес он немного укоризненно.

— Нам обоим, — возразила Лили, ставя свою тарелку рядом с его.

Она протянула руку и обняла Зейна.

— Я люблю тебя, Лили. — От волнения его голос сорвался.

— И я люблю тебя. — Лили поцеловала его в ямочку между ключицами. — В этой поездке я столько поняла в самой себе. Все эти годы я страшно ошибалась, полагая, что сохранить верность папе важнее, чем мои чувства к тебе. От долгой борьбы с собой я почти забыла, что значит любить. А может, наоборот, я слишком много перечувствовала. Когда ты уехал в Нью-Йорк и забыл обо мне, я думала, что умру. Потом я тебя возненавидела. Я так старалась забыть тебя.

— Давай не будем говорить о прошлом. Лучше займемся будущим, Лили. Я больше никуда не убегу от тебя, а ты от меня. Решено?

— Да. — Лили ласково поцеловала его.

Они медленно опустились на густой травяной ковер. Сначала Зейн нежно поцеловал ее. Потом, когда Лили поцеловала его в ответ, она почувствовала, что любовь переполняет ее, как расплавленная лава — жерло вулкана. Слишком долго Лили сдерживала ее, и теперь ей хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и кричать от радости.

Ее руки плотным кольцом обвили Зейна, стараясь прижать его как можно крепче. Если бы Лили могла, она переплавила бы их тела в одно целое. Ни один человек не был ей так близок, как Зейн. Все вдруг стало таким ясным, понятным, словно фрагменты жизненной головоломки разом легли на свои места.