— Откуда же мне знать. Я — обычный врач, а подобные решения принимаются людьми вышестоящими, — ответил Юнатан и не утерпел, прикоснулся к прядке волос, упавшей Марии на лицо, и провел по ней большим и указательным пальцами. — А теперь идите в палату к Эмилю. В кладовке должен быть лишний матрац, но одеял точно больше не осталось.

Мария поднялась, но на полпути остановилась в нерешительности, будто хотела что-то сказать и не могла подобрать слов. Юнатан внимательно на нее посмотрел, размышляя, улыбается она под маской или, наоборот, сейчас снова расплачется.

— Вы мне очень симпатичны, доктор Эриксон, — произнесла наконец Мария. — Просто хотела вам это сказать. Да, вот… как-то неловко получилось.

— Вы мне тоже очень нравитесь, Мария, — ответил Юнатан.

В палате было темно. Единственный ночник горел на прикроватном столике рядом с койкой Эмиля. Во сне мальчик скинул с себя одеяло. Лоб блестел от пота, взмокшая челка сбилась набок, но кожу покрывали мурашки. Мария еле удержалась, чтобы не обнять сына. Но нет, нельзя — он может проснуться, а сон теперь так важен! Но Эмиль ощутил ее присутствие и открыл глаза.

— Не пугайся, это всего лишь я, малыш. Сегодня я ночую здесь с тобой.

— Значит, я скоро умру?

— Не говори глупостей!

— Родители приходят только к тем, кто скоро умрет.

— Доктор Эриксон разрешил мне побыть с тобой в виде исключения, хотя ты почти в порядке. Это наш маленький секрет, никому не рассказывай!

— Я видел Себастиана. Он пришел ко мне и сидел на том же стуле, где ты сидишь. Он не разговаривал со мной, просто сидел и молчал.

— Тебе, наверное, приснилось. Ты испугался?

— Никакой это был не сон! Я его видел по-настоящему, хотя он выглядел помладше, будто первоклашка. Я спросил его, как он сюда добрался. Может, прилетел? Себастиан рассмеялся в ответ. Смеха не было слышно, но я видел, как он смеется. Поэтому я не испугался, а, наоборот, обрадовался за него. И больным он тоже не выглядел, а таким, как обычно. Мама, я подумал, а во что превращаешься после смерти? Во что-то вроде пара? Или самому можно выбирать, хочешь ты быть паром или человеком? Или облаком, принимающим любую форму? Хоть старика с большим носом, хоть ведьмы, хоть торта со сливками, а то станешь лучом, который пройдет сквозь любую замочную скважину. Интересно, можно самому выбрать, где ты будешь после смерти? Я бы тогда обязательно отсюда ушел. Как ты думаешь, мама?

— Надеюсь, после смерти мы продолжаем существовать где-то в другом месте, потому что я бы очень хотела снова встретиться с моей бабушкой Венделой, я ведь так ее любила. Под конец она стала все забывать и путать, но осталась такой же доброй. Вот бы встретить ее такой, какой она была в моем детстве, чтобы забраться к ней на колени, обнять ее и больше ничего не бояться.

— А сейчас ты боишься, мама?

— Да, сынок. Вовсе не так я планировала это лето.

— Если тебе страшно, мама, забирайся ко мне в кровать. А то я мерзну. И тебе будет лучше, правда?

— Конечно, гораздо лучше.

Когда Эмиль уснул, Мария встала с кровати и свернулась калачиком на неудобном матраце на полу. Она улеглась не снимая куртки, но ее все равно пробирал холод. Оконные рамы старинного особняка неприятно потрескивали от каждого порыва ветра. Малыш Эмиль вынужден слушать эти страшные звуки каждую ночь. Тревога снова нахлынула на Марию. Лихорадка вернулась, Эмиль весь горел, но при этом его знобило. Мария попросила медсестру позвать Юнатана, но та сказала, что доктор уснул и будить его не стоит, ему надо хоть немного поспать, чтобы набраться сил к утру. Мария все понимала, но волнение не отпускало ее. Она беспрестанно ворочалась на матраце, прислушиваясь к дыханию сына, которое было слишком частым. Эмиль метался во сне, постанывал и бормотал что-то о Себастиане. Мария встала, чтобы пощупать лоб Эмиля. Мальчик обильно вспотел, но температура, кажется, спала. Мария попыталась успокоиться, однако ей не лежалось на месте. Она поднялась и начала мерить комнату шагами, а потом остановилась у окна и выглянула во двор, залитый лунным светом. Между сосен промелькнул белый халат. Это Юнатан. Идет от одного корпуса к другому. Сколько часов сна ему удалось урвать? Пару-тройку? Вы мне очень симпатичны, доктор Эриксон, вы это чувствуете? Чувствуете, как одна моя рука покоится у вас на спине, а другая обнимает за плечи, придавая вам сил?

Вечером она звонила Кристеру, чтобы поделиться с ним своим беспокойством, но толку от бывшего мужа было мало. Он выпил и вел себя как трус и глупец. «Твой сын серьезно болен, ты понимаешь?» Кристер тут же распустил нюни и превратился в маленького мальчика, которого ей пришлось утешать, заверив, что все снова будет хорошо. Он никогда не повзрослеет. Теперь, когда ей особенно нужна его помощь, он даже не в состоянии присмотреть за Линдой.

Темноту прорезал свет фар — по направлению к старой лечебнице двигался автомобиль. Когда он подъезжал к корпусу, к которому чуть ранее быстрым шагом прошел Юнатан, Мария разглядела в свете фонаря, что это машина «скорой помощи» — мигалка и сирены выключены. Двое человек в костюмах, похожих на скафандры, зашли в здание и спустя пару минут вышли обратно на улицу с носилками, на которых кто-то лежал. Рядом шагал Юнатан, держа капельницу. После того как «скорая» умчалась, доктор медленно побрел через двор, повесив голову. Его фигура выглядела такой одинокой на фоне пустынного двора. Марии хотелось, чтобы он поднял глаза и увидел ее в окне, понял, что она думает о нем. Если ему вообще есть до этого дело.

Постепенно приближался рассвет. Уже в два ночи небо начало светлеть. Тревога лишила Марию сна. Пальцы занемели, и она судорожно сжимала и разжимала ладони, ледяные от холода. Ее мутило от непрекращающейся головной боли. Боже милостивый, пусть Эмиль поправится! Все остальное уже не так важно. Если мы с детьми выберемся из этого кошмара, обещаю, я стану лучшей матерью. Я стану больше времени проводить дома, не буду ругать их по пустякам и больше никогда… А что, если эпидемия со всей силой обрушится на остров? Сколько людей заболеет? Скольким из них удастся справиться с вирусом? Как тогда ходить на работу или в магазин — ведь большое скопление народу представляет опасность. Если все продавцы заболеют, в магазинах будут ужасные очереди. А как справиться с наплывом заболевших? Что делать с трупами умерших? Кто позаботится о стариках, оставшихся в домах престарелых? Персонал либо сам угодит в больницу, либо останется дома ухаживать за родственниками. Детей нельзя будет отправить в садик и школу. Даже на автобусе проехаться и то будет страшно, ведь все дышат одним и тем же воздухом и сидят совсем рядом. То же касается концертов и спортивных соревнований. А если вирус все-таки проникнет на материк и захватит Швецию, а затем и остальную Европу, что тогда? Ведь страна давно перестала производить продукты питания и полностью зависит от импорта. Что, если нарушится транспортное сообщение? Не зря Арвидсон всегда говорит, что не деньги надо откладывать себе на пенсию, а завести парочку кур, грядку картофеля, обзавестись добротной печью и колодцем с чистой водой прямо у дома. Насчет кур — это вряд ли, но доля истины в рассуждениях коллеги явно имеется. Мария присела на краешек кровати рядом с Эмилем и прижалась лбом к его спине. Лишь бы ты поправился, радость моя, все остальное не важно.

Наутро температура у Эмиля почти спала, и Марии пришлось уйти из больницы. Маска защищает только восемь часов, а запас еще не использованных масок крайне мал. Как ни умоляла Мария, как ни плакала, ее отправили домой. Теперь очередь кого-то другого из родителей посидеть со своим ребенком. Сестра Агнета пообещала, что сразу же позвонит, если в состоянии Эмиля произойдут какие-либо изменения. Поэтому новость Мария услышала уже на работе. Все собрались в комнате для персонала, где работал телевизор, чтобы еще раз убедиться: сказанное в утреннем выпуске новостей — не выдумка. Мария замерла с чашкой кофе в руках и вскрикнула от удивления. Антивирусный препарат найден. Крупным планом показали Викторию Хаммар. Она улыбалась в камеру и улыбкой своей освещала все вокруг, рассказывая, что их клиника этим же утром получила большую партию эффективного антивирусного препарата под названием «тамивир». Медицинский центр «Вигорис» в сотрудничестве с эпидемиологической службой позаботится о том, чтобы распределить лекарство среди больных. Все уже опробовано и согласовано. Кроме того, клиника может предоставить эффективную вакцину для профилактических прививок.