— Привет, это Нина, — произнесла она заплетающимся языком, подтвердив опасения Юнатана. От ее голоса у него все сжалось внутри. — Я не знаю, где Мальте. Может, ушел в гости к другу?

— Я попросил маму прийти и забрать его. Хорошо, что она оказалась рядом. Он свалился с качелей, у него пошла носом кровь, и он никак не мог остановить ее. Он пробовал разбудить тебя, но ты была в отключке. Ты даже не заметила, как сын ушел на улицу? Мама говорит, дверь была открыта нараспашку.

— Да уж, как хорошо, что у тебя есть мама, которая может научить дурочку Нину уму-уу-раа-азуму. Ну давай, скажи мне, что я плохая мать! Только знаешь, ты сам в этом виноват, ханжа чертов! Я не хотела иметь детей, но ты настоял, и чем все закончилось? Кому пришлось сидеть дома и взять на себя все заботы, пока ты к чему-то там стремился?

— Я не «к чему-то там стремился», а получал медицинское образование.

— Ах да, конечно, чертовски серьезное образование. Важнее, чем моя жизнь и мои планы. А малышка Нина всего-навсего хотела поступить в художественный, чтобы поиграться с красками и заняться мазней.

— Давай потолкуем, когда ты придешь в себя, а то сама не понимаешь, что говоришь. Ступай ложись и позвони мне, когда проспишься.

— Прими две белые таблеточки и ложись в постель — вот и весь рецепт доктора? Мой преподаватель говорил, у меня талант, из меня выйдет толк. Он верил в меня! Не то что ты, предатель хренов! Он говорил: «Нина, у тебя дар». Даа-ар! Слышишь, ты, чертов…

Юнатан бросил трубку и, стиснув зубы, заставил себя выкинуть из головы этот разговор. Сейчас нужно позаботиться о Мальте. Если это правда птичий грипп, сына нельзя оставлять на продленке. Юнатан переставал волноваться за него и мог спокойно работать только в те дни, когда передавал Мальте воспитателям. Однако сейчас мальчик рискует подцепить вирус. Нужно что-то придумать.

— Врачи опасаются, что на Готланде вот-вот разразится эпидемия птичьего гриппа, от которого предположительно уже скончалось два человека. За остальными пациентами ведется наблюдение. Эпидемиолог Оса Ганстрём у нас в студии. Оса, по вашим словам, вы предполагали возможность распространения вируса в Швеции. Почему в таком случае не были приняты соответствующие меры?

— Во-первых, мы пока не уверены, что имеем дело с птичьим гриппом. Во-вторых…

— Почему не уверены? — мгновенно прервал ее резкий голос радиоведущего.

— Требуется время, чтобы определить, о каком штамме вируса гриппа идет речь, и точно ли это H5N1. Анализы должны проводиться в специальной лаборатории. Птичий грипп — это вирусное заболевание, поражающее изначально пернатых. Человек может заразиться им только вследствие физического контакта с птицей. Однако зарегистрировано несколько случаев, когда вирус передавался далее от человека к человеку. Так, в Гонконге птичьим гриппом заразился двадцатилетний мужчина после того, как выпил утиной крови на церемонии встречи Нового года. Его четырнадцатилетняя сестра, а также больничная медсестра, ухаживавшая за ним, умерли. Сведений о других случаях пока не поступало. Чего мы действительно опасаемся, так это рекомбинации генов вируса птичьего гриппа и гриппа человеческого, так что инфекция сможет передаваться воздушно-капельным путем. Это может случиться, если носитель широко распространенного субтипа гриппа А — человек или, например, свинья, — заразится от больной птицы высокопатогенным субтипом H5N1. Но повторюсь, серьезных причин для беспокойства пока нет.

— Согласно статистике, на данный момент в мире зафиксировано сто восемьдесят случаев заболевания птичьим гриппом, восемьдесят семь из которых закончились летальным исходом. Если смертность настолько высока и вы предполагали подобное развитие событий, почему мы оказались безоружными перед лицом кризиса? Почему население не привито, как от столбняка, дифтерии или полиомиелита?

— Вирус постоянно мутирует, и чтобы получить эффективную вакцину, нужно для начала определить, с каким штаммом она должна бороться. Даже в случаях обычного гриппа специально разработанные препараты не всегда помогают, так как вирус успевает поменять форму. Что касается птичьего гриппа, уйдет не меньше шести месяцев на создание вакцины, и потом, у нас в Швеции просто недостаточно ресурсов. Поэтому мы рассчитываем закупить препарат у зарубежных партнеров, после того как они, исследовав конкретный штамм, смогут его разработать.

— Но к этому времени, вероятно, пострадает уже около трети населения? Напоминает «испанку» — пандемию, которая унесла около двадцати миллионов жизней в 1918–1919 годах! По последним данным, в Швеции тогда погибло около ста тысяч человек.

— Проводить подобные аналогии было бы преувеличением. Как я сказала, поводов для беспокойства нет.

— Благодарим Осу Ганстрём за беседу, а сейчас прямое включение из парка Альмедален, где мы надеемся получить комментарий от министра здравоохранения Эрика Мальмгрена.

Владелец дома-фургона Ханс Муберг выключил радио и раздернул шторы в синюю клетку. Кажется, развиднелось. Самое время. Он размял ноги и завершил игривую беседу со «Зрелой женщиной, 53» фразой на французском, которую позаимствовал из разговора с «Долли П.» — безработной из Вестероса. Черт его знает, как это переводится, но смотрится недурно. Касаясь кончиком языка уголка рта, он тщательно переписал всю фразу, буква за буквой. Дамочкам такое нравится, эффект обычно превышает ожидания. Встречаться со «Зрелой женщиной, 53» он и не собирался, не приведи господь, но ему сейчас необходим кто-нибудь, кто проявит немного материнской заботы. «Божественная блондинка» при ближайшем рассмотрении в каюте парома, идущего на Готланд, оказалась полным разочарованием. Ну что ж, и такое случается. Ему не впервой. Болтая в чате на сайте знакомств, легко представить себе одно, а при встрече получаешь совсем другое. Контраст с реальностью бывает настолько силен — особенно при дневном свете, — что испытываешь настоящий шок. Впрочем, шок испытывают обе стороны, если начистоту. Поэтому важно быстро наладить контакт и нащупать тот доверительный тон, в котором велись их беседы онлайн, или даже урвать поцелуй-другой, чтобы запустить работу гормонов, пока дамочка не успела опомниться.

Встав перед покрытым пятнами ржавчины зеркалом, висевшим на дверце кладовки, Ханс Муберг по кличке Муббе расчесал свою волнистую гриву, после чего влез в ковбойские сапоги. Затем снова изучил отражение в зеркале и, выдернув пару седых волос из усов, нахлобучил на голову ковбойскую шляпу белого цвета. Вот так, чуть наискосок, чтобы залихватски прикрывала один глаз. У злодеев шляпы черные, у героев Дикого Запада — белые, это известно любому.

Он, конечно, слишком снисходителен, раз смотрит сквозь пальцы на оговорки из серии «пара лишних кило» или «временные финансовые затруднения», не говоря уж о «легкоранимом муже» — это и вовсе сущий ад, он-то знает не понаслышке. И тем не менее вот она — настоящая жизнь. Колесишь по свету со своим фургоном — эдаким скворечником для уединенных свиданий — и встречаешься с дамочками. Где, когда и сколько хочешь. Ни тебе начальника, ни тебе благоверной. Приходишь ко времени, тобой же назначенному, да и то если в последний момент не передумал. Ничего не мешает поменять адрес электронной почты, завести себе другой ник в Интернете и ринуться навстречу новым приключениям в новом облике.

Возможность разыгрывать спектакли была во всем этом едва ли не самым главным удовольствием. Каждый раз — новая роль: владелец парижской галереи, специалист архитектурного бюро на Ривьере, сотрудник спецслужб, начальник пожарной части или охотник в Гамбии. Все, о чем мечтал еще мальчишкой, но чего никогда не добился, да и зачем было добиваться, когда с помощью фантазии легко перевоплощаешься из одного образа в другой, пальцем о палец не ударив и не подвергая жизнь ненужному риску. Главное, как тебя видят остальные, верят ли тебе. Ну, и больше всего раззадоривает, когда, отрепетировав роль, находишь достойную партнершу и назначаешь свидание в реале. Какая роскошь: устроить кастинг всем конкурсанткам, дабы выбрать лучшую для самых страстных сцен… Впрочем, нет, не всем… Дамочек, с ходу требовавших верности и провозглашавших пуританские принципы, он недолюбливал. От таких одна головная боль. Правда, как-то раз он прожил целую неделю на картофельном отваре, проростках и кунжутных зернах, лишь потому, что его тогдашняя дамочка была веганом. Ему даже пришлось вынуть ремень из брюк, ведь он кожаный. Без ремня он спокойно обошелся, но вот благовония его довели. Жечь их в фургоне — сумасшествие, и потом, они вытеснили его любимый запах табака. Выкуренный из собственного гнезда, он почувствовал себя бездомным. Последней каплей стала крапива, собранная за мужским туалетом кемпинга в Вестервике, которой она попыталась накормить его. Это было за гранью допустимого.