— Как это стало возможным? Ведь говорили, будто для производства вакцины понадобится минимум полгода? — В кадре показалась энергичная физиономия репортера.

— Мы не хотели обнадеживать население Готланда, пока не убедимся, что вакцина эффективна против штамма гриппа, который разразился на острове. К счастью, мы имеем дело с тем же самым вирусом, что натворил дел во Вьетнаме, а год назад — в Белоруссии. После того как эпидемия сошла на нет, компания, производившая тамивир, разорилась, и наш концерн выкупил патент, а также приобрел оставшееся у них на складе лекарство. Наш концерн ранее занимался разработкой и производством вакцины, но поскольку до массовой вакцинации дело не дошло, то у нас имеется приличный запас.

— Другими словами, жители Готланда могут позвонить вам в клинику и записаться на прививку? Это чудесная новость! — От радостного возбуждения репортер едва не сорвался на крик.

— Для начала мы должны обсудить формальности с Министерством здравоохранения и главным эпидемиологом. Мы хотим сделать конкретное коммерческое предложение — эдакое пакетное решение. Однако параллельно с переговорами мы будем продолжать нашу деятельность в клинике, то есть проводить вакцинацию, как и раньше.

— Поясните, что вы имеете в виду, пожалуйста.

— Не дожидаясь, пока клиника достигнет договоренности с Министерством здравоохранения, а врачи начнут выписывать рецепт на антивирусный препарат, любой может прийти к нам в клинику и купить вакцину или лекарство по рыночной цене. Сами понимаете, затраты на производство велики, кроме того, концерн потратил немалые средства на разработку продукта, на необходимые испытания и ведение проекта. Разумеется, мы бы хотели возместить расходы. Конечно, мы постараемся пойти навстречу властям и найти решение, приемлемое для обеих сторон.

— Получается, можно прийти к вам в клинику без рецепта своего лечащего врача и получить прививку или дозу антивирусного препарата? Я вас верно понял?

— Да, именно по такому принципу наш медицинский центр всегда и работал. Естественно, все происходит под строгим контролем наших врачей. Специалисты центра беседуют с каждым пациентом по отдельности, подбирая оптимальную схему вакцинации.

— Сколько стоит прививка в клинике «Вигорис»?

— Мы решили назначить цену в двадцать пять тысяч крон за одну инъекцию. Гарантированная защита от вируса в восьмидесяти пяти случаях из ста. Эффект наступает через две-три недели.

— Сумма, признаться, немаленькая. Вряд ли простой готландец сможет позволить себе такую прививку. Не кажется ли вам вопиющим тот факт, что более состоятельные люди будут защищены от гриппа, а бедные брошены на произвол судьбы?

— Как я уже говорила, мы рассчитываем на участие государства — что оно возьмет оплату лечения на себя. Разумеется, сумма велика, но, если найдутся те, кому вакцина по карману и кто готов заплатить, сэкономив деньги налогоплательщиков, не вижу в этом ничего зазорного. Скорей наоборот. У органов здравоохранения останется больше денег на покупку лекарства для тех, кто не в состоянии приобрести его самостоятельно. Мы уже подсчитали предположительную цену антивирусного препарата. Курс тамивира по семьдесят пять миллиграмм два раза в день на протяжении пяти дней будет стоить десять тысяч крон. Время покажет, потребуется ли дополнительный курс, все зависит от длительности эпидемии.

— Десять тысяч? Если меня не подводит память, курс лечения препаратом тамифлю стоил меньше тысячи крон. Почему тамивир настолько дороже?

— Как я уже говорила, компания несет расходы, связанные с разработкой и производством препарата. Названная сумма — это реальная рыночная цена лекарства на сегодняшний день. Я рада, что мы вообще имеем возможность предложить подобное решение. Ситуация на Готланде сложная и ухудшается изо дня в день. А благодаря работе клиники «Вигорис» есть шанс спасти жизни людей и избежать изоляции острова, которая неминуемо приведет к тяжелым экономическим последствиям, не говоря о негативном влиянии на жителей острова.

Не помня себя от радости, Мария тут же бросилась звонить Юнатану Эриксону. Номер, конечно, оказался занят. А чего еще она ожидала? Что окажется первой, кто обсудит с ним новость? Ясно же, он узнал все еще раньше. Даже и лучше, что она не дозвонилась, иначе опять ляпнула бы какую-нибудь глупость. Мария почувствовала облегчение и благодарность, ведь теперь кошмару, который она тогда нарисовала в своем воображении, лежа на полу рядом с кроватью Эмиля, придет конец. Ей хотелось поделиться радостью с Юнатаном! Нелепая, подростковая выходка, если подумать как следует — словно у доктора Эриксона других дел нет! Вместо него Мария поговорила с медсестрой Леной. Та сообщила, что первая партия препарата уже доставлена в больницу и Эмилю ввели первую дозу.

— Мария, тебе звонят. — В дверях показалась седая голова Хартмана.

Мария вышла вслед за ним в коридор.

— Ирса Вестберг, тебе знакомо это имя?

— Нет, я понятия не имею, кто это.

А она-то понадеялась, что ей звонит Юнатан. И с чего вдруг она так решила? Наверное, когда благополучие твоего ребенка в руках другого человека, когда вручаешь ему самое ценное, то испытываешь к этому человеку преданность, граничащую с влюбленностью. Продолжить размышления она не успела.

— Инспектор Мария Верн слушает, — представилась она, взяв трубку.

— Меня зовут Ирса Вестберг. Я уезжала на неделю, и мне кто-то звонил с неопределившегося номера, а коллеги мужа сообщили мне, что с ним пытаются связаться из полиции. Это правда?

— Да, мы действительно хотели с ним поговорить.

— Он пропал. Я вернулась вчера вечером, а его нет. Не оставил записки, не позвонил, и я ума не приложу, где он. Ночевать он тоже не пришел, хотя… он не из тех, кто вот так пропадает и не ночует дома, ну вы понимаете.

— Что скажешь? — поинтересовался Хартман пару минут спустя, когда они с Марией уже сидели в его машине. — Блудные мужья обычно возвращаются домой на рассвете, проснувшись не в той постели, но с той дамой. Здесь, похоже, речь о другом.

— Считаешь, у него были отношения с Сандрой Хэгг? Точнее, есть ли у нас основания полагать, что это так? — Мария достала бумажку, куда записала, как добраться до дома Вестбергов в Каппельсхамне.

Хотя подсказка им вряд ли понадобится, ведь Хартман хорошо ориентируется в этой части острова, поскольку вырос в Мартебу.

— Собственно, у нас нет прямых доказательств того, что они вообще были знакомы. Ничего, кроме подозрений, высказанных Ленни, и свидетельства Йессики, да и то она имени точно не помнит. В ежедневнике Сандры регулярно фигурирует некий «Т». Рядом с ним всегда отмечено время встречи. «Т» с таким же успехом может обозначать, например, тренера. Я узнал у сестры Сандры, как звали ее тренера по фитнесу, позвонил ему, но оказалось, что время не совпадает. «Т» может обозначать какое угодно имя, в том числе и Тобиас. Если Сандра действительно встречалась с Вестбергом, то мы точно знаем: одна встреча была назначена неделю назад, а другая — на четвертое июля. Но мы по-прежнему не знаем, причастен ли он к ее смерти. Мы даже не знаем, приходил ли он к Сандре в тот день.

— Так ее все-таки изнасиловали или нет? — спросила Мария, отметив, как много важной информации она упустила, пока брала отгул, чтобы провести время с Эмилем. — Расскажи все с самого начала, — попросила она коллегу.

— Согласно предварительному заключению, выданному судмедэкспертом, смерть наступила в результате удушения. Следов сексуального насилия не обнаружено. На левом плече небольшой порез. Можно заключить, что преступник был вооружен ножом. Как и говорил Ленни, на ягодицах у нее был вытатуирован штрихкод. Под ногтями нет частичек кожи, значит, она не оказывала сильного сопротивления. Хотя в квартире все перевернуто вверх дном. Как долго убийца гонялся за ней, круша мебель на пути, — неизвестно. Я сразу подумал, что ее ударили по голове тупым предметом, а уже потом задушили. Судмедэксперт подтвердил мою догадку. На затылке имеется след от удара.