— Вы уже впутались, и очень давно. Но я посмею вам напомнить то, что произошло совсем недавно. Оборотень и кукольница.

— Что тебе об этом известно?

— Кое-что. — Она убрала в угол сачок и ведерко, полное речных ракушек.

— Как они связаны с тобой?

— Не они, а их призраки. Здесь полно призраков, разве вы уже забыли свою увлекательную прогулку по лесу?

— Так это была ты?!

— Ну наконец-то! Но вернемся же к нашей игре. Итак, вы помогаете мне установить истину, я помогаю вам. Понимаете, мне кажется, я непременно должна наказать своих убийц. Или их потомков. Поскольку в моем распоряжении только они, я решила хотя бы таким способом помочь справедливости, как ей положено, торжествовать. Только и всего, — легкомысленно пожала плечами Эмили.

— По такому кодексу можно казнить кого угодно, хоть чертовых зеленых человечков. Потомки-то в чем виноваты! — возмутилась Кассандра.

Кассандра никак не могла уложить в голове то, о чем ей говорила Эмили. Не верить в это было так же невозможно, как прекратить слушать. Чудовищная какофония в голове оглушила Сент-Джонс, тошнота стояла комом в горле, словно ось, вокруг которой вращалась юла.

— Поймите, я всего лишь хочу понять, кто меня убил! А заодно немного развлечься, — теперь уже просительно говорила Эмили. Но что-то не давало Кассандре поверить в искренность просьбы. Девочка пыталась манипулировать детективом. Это раздражало больше, чем непонимание того, почему Кассандра не может освободиться из плена призрака. Для галлюцинации Эмили была слишком навязчива. — Мало того что вся моя жизнь была сплошь пением сирен и отблеском фата-морганы, так еще и смерти мне не дано. Я хочу только покоя. Упокоиться с миром, как пастор говорил. Подумайте, разве не ради справедливости вы вообще занимаетесь своим делом?! Ах, как мне повлиять на вас?!

— Например, предоставить доказательства того, что тебе действительно известны факты о расследовании, которое я веду.

— Вам придется поверить мне на слово. Вы моя должница. Не хотела говорить об этом, но раз вы так упрямы… — Эмили тяжко вздохнула. — Скажите, кем вы меня видите?

— Гребаной девчонкой лет десяти, — настороженно ответила Кассандра, пытаясь понять, какую ловушку ей расставляют.

— Что с вами случилось в десять лет? — поморщившись, настаивала Эмили.

— Что, мать твою, ты хочешь сказать?

— Правду. Если не хотите, можете не верить, дело ваше. Но помочь мне придется. Иначе…

— Что иначе? Чем ты меня можешь напугать?

— Подкупить, мы ведь играем. Моя первая крупная взятка. — Эмили азартно подмигнула. — Я могу вас отсюда выпустить.

— Да кому это может быть под силу? — Ни за что Кассандра не могла поверить, что эта несуществующая девочка сможет расчистить многотонные завалы из камней и кирпича.

— Вы можете проверить, — с заправским видом бывалого игрока в покер предложила Эмили. — Стоит лишь начать игру и ответить после моего «Марко» — свое «Поло»[8].

Бред, все это бред и не может происходить на самом деле. Но… что такого, почему Кассандра так против того, чтобы помочь Эмили? Это действительно ее работа. Ну а потом, вдруг убийства не прекратятся? Если это в силах Кассандры, она сделает все, что нужно для того, чтобы раскрыть преступление. Пусть хотя бы и двухсотлетней давности.

— Хорошо! Согласна, будь я проклята! — решительно вскинула голову Кассандра.

— Я верила в вас, — кивнула Эмили. — Буду помогать. Итак, Марко…

— Поло, — выдавив сквозь скрипнувшие зубы, откликнулась Кассандра.

— Не надо так кривить губы! Вы думаете, как воображаемая мертвая девочка может помочь расследовать убийства?

— Без обид, но обычно я предпочитаю справляться сама…

— А если я расскажу кое-что про Лилиан, — подняла бровь Эмили и невинно возвела глаза к потолку.

— Лилиан? — Кассандра ошеломленно раскрыла рот, но тут же закусила губу. Ее расколола маленькая хитрюга.

— Ну да. Кукла. Точнее, пять кукол. Вы, наверное, думаете, что они связаны с убийствами? — Эмили выждала время, но Кассандра отказывалась играть с ней. Вздохнув, Эмили продолжила: — Так вот, они связаны. Это не просто куклы. Внутри каждой из них тайник.

— Что же спрятано в этом тайнике?

— Не знаю, что в других Лилиан, но в той, что принадлежала мне… А впрочем, не желаете ли взглянуть сами?

— Я?

— Да. Я подумала, что это будет лучшим доказательством моих добрых намерений.

— Пожалуй, — неуверенно согласилась Кассандра. Она не хотела вспугнуть или разъярить призрак.

— Ну будет, будет, — улыбка Эмили стала несколько более натянутой. — Вон там, за комодом.

Кассандра обернулась в указанном направлении. Ничего не заметив с первого взгляда, она подошла и, чтобы лучше разглядеть, сняла канделябр со свечами. Посветив себе, она заметила в стене кусок отбитой штукатурки. Деревянная дверца заменяла несколько кирпичей, и, видимо, когда стена была побелена, этот потайной шкаф заметить было крайне сложно.

— Откройте ее, — подбодрила детектива Эмили.

Кассандра, всю жизнь «мечтавшая» действовать по чьей либо указке, открыла дверцу. Внутри небольшой ниши сидела Лилиан. Толстый слой пыли белесой вуалью лежал на волосах куклы, почти совсем обесцветив их. Сначала показалось, что кукла состарилась и поседела. Взяв ее в руки, девушка удостоверилась, что игрушка была точно такой же, как в ее детстве. Абсолютно такая же, заколотая в миниатюрной лавке, изображала кукольницу.

— Ах, моя малышка, — проворковала Эмили почти над самым ухом Кассандры, отчего та вздрогнула так, что едва не уронила куклу. Фарфоровая голова куклы, защищенная золотистой шевелюрой, возможно, и не разбилась бы от удара о камни, но рисковать все же не следовало.

— А теперь открутим ей голову, — плотоядно прошептала Эмили, едва не облизываясь.

— Ну же, Кассандра, не стесняйтесь. Она не обидится. Правда, Лилиан? — сюсюкала Эмили.

Кассандра, передернувшись, стала крутить голову. Та поддавалась туго, словно крышка духов, хорошо притертая к бутылочке, но все же поддавалась. Открутив голову, девушка заглянула в нее, но увидела только отвратительный комок свалявшихся волос. Руки Кассандры тряслись. Она положила голову на комод рядом с канделябром.

— Теперь посмотрим, какая начинка у этого славного пирожка, — продолжала зловеще нашептывать Эмили.

Словно во сне, Кассандра заглянула внутрь куклы. Ничего не заметив с первого взгляда, она, двигаясь как заведенная, приблизилась к свету. Из горла игрушки выглядывала пачка бумаги, свернутой в рулон.

— Але оп, как говорили в деревне, — довольно провозгласила Эмили.

— Что это?

— Это часть моего договора. Думаю, вам это поможет. По крайней мере вы убедитесь, что я говорила правду. Теперь вы точно знаете, зачем ищете Лилиан. Вам ведь интересно, что внутри?

Кассандра вынула из туловища игрушки пожелтевшие листки бумаги. Хотя дат не было, записи носили определенно дневниковый характер. Оглянувшись на Эмили, которая снова уселась на кровати и прикручивала кукле голову на место, девушка повернулась к свету.

— Если можно, вслух. — Эмили внимательно следила за каждым движением девушки. Приведя Лилиан в порядок, она, обняв куклу, устроилась удобнее, словно ребенок, который собрался послушать обычную сказку на ночь.

«За неделю до отъезда, когда сестры бегали как умалишенные по дому, пытаясь понять, с чем именно им труднее расстаться, и (о, глупость!) пытаясь упаковать почти всю свою прежнюю жизнь в дорожные сундуки, я собрала книги в библиотеке, в которых говорилось о геенне, куда мы изгоняемся из нашего рая.

Особенно интересной мне показалась самая глупая из этих книг. „Френология. Английские типы“ — название вполне соответствует бессмысленному содержанию. На одной примечательной картинке я увидела девять портретов — к каждому графству изобразили свой тип.